Сергей Марков - Земной круг

• Название: Земной круг
• Автор: Сергей Марков
• Издательство: Современник
• Жанр: История
• Год: 1976

Книга С. Маркова «Земной круг» — это монументальное научно-художественное историко-географическое повествование. Основная линия повествования — эволюция представлений о географической изученности Сибири и Дальнего Востока, великие дела русских людей на крайнем северо-востоке Азии — раскрыта автором правдиво и художественно, на большой научной основе.

---

Но эти укрепления были взяты, и казанцы, как это бывало уже не раз, сами запросили о мире.

Кажется, это был последний поход Михаилы Глинского, если не считать его выездов на соколиные охоты с великим князем. Василий Третий приблизил к себе былого завоевателя Фрисландии. Князь Глинский пережил Василия и был одним из свидетелей его смерти.

В годы вдовства и правления Елены Глинской князь Михайло обличал зазорный образ жизни своей племянницы и жестоко поплатился за это. Его обвинили в заговоре против правительства и заточили в ту самую темницу, где он до этого уже провел двенадцать лет.

Через какой-нибудь месяц, осенью 1534 года, Глинский окончил свой жизненный путь.

Вехами этого пути были Рим, Вена, Дрезден, Брюгге, Краков, Вильна, Москва, Казань и многие другие города, о которых мы пока не знаем.

V. НОВЫЙ МИР

«И ныне тамо новый мир…»

Первым об открытии Америки русскому читателю поведал Максим Грек.

Сведения об открытии Нового Света он получил в 1500–1515 годах в Венеции, Флоренции и Париже и уже с этими вестями появился на горе Афон. Оттуда он отправился в Московию.

В эти годы состоялись заморские походы Америго Веспуччи, Гашпара Кортириала, Кабрала, Васко да Гамы, Лодовико Вартемы и других путешественников. Максим Грек, знавший Савонаролу и писателей-гуманистов, друживший с издателем Альдусом Мануциусом-старшим в Венеции, изучал научные первоисточники своего времени.

Живя на Руси и трудясь вместе с такими знатоками северных стран, как Дмитрий Герасимов, Власий, Вассиан Патрикеев-Косой, общаясь с Семеном Курбским, Максим Грек отчетливо представлял себе все величие вновь разведанных русскими просторов от Мурманского носа и Лапландии до Югры.

В 1532 году, «в темнице затворен», Максим Грек написал киноварью и вязью первые строки послания великому князю Московскому — «самодержцу всея Русии и многих иных Океянских язык господину…».

Последние слова стоит печатать вразбивку. Ведь это первый пример определения Руси как океанической, морской державы. До Максима Грека так еще никто не писал.

Около 1530 года Максим Грек, находясь в стенах темницы тверского Отроч-монастыря, составлял свое сочинение об Америке — «Инока Максима Грека сказание отчасти недоуменных неких речений в слове Григория Богослова».

Казалось бы, такое произведение не могло иметь никакого отношения ко времени Колумба!

В 379 году нашей эры Григорий Богослов произносил надгробное слово в память своего друга, крупного деятеля древнехристианской церкви Василия Великого. В сочинениях Василия, например в толкованиях на «Шестоднев», встречались упоминания о Каспийском море. Оба эти бывших отшельника из Малой Азии много путешествовали.

В 1514 году ученый дьяк Василий в псковском Елеазаровом монастыре перевел и переписал полууставом пятьсот семьдесят листов книги «16 слов Григория Богослова».

На листе двести семьдесят втором было помещено «Слово 9 створено на погребение св. и великого Василиа, архиепископа Кесариа Каподачьска». Вот этим-то сочинением и занялся Максим Грек, считая, что в темнице у него хватает времени для ученых трудов и размышлений.

«Через Гадир нет пути» — так начал он свое толкование на «Слово» каппадокийского отшельника и далее приводил свои объяснения:

«Эллинские мудрецы называют Гадир концом земли на весеннем закате. Здесь море узко и течение быстрее, чем у реки. Оба берега очень высоки, как горы; их называют столпами Геракловыми, ибо Геракл, сильный и знаменитый из храбрых эллинов, дошел до этого места, освобождая всюду всю вселенную от всякого зверя лютого и разбойника и злодея. Древние люди не умели плыть через Гадир, или, скорее, не дерзали. Нынешние же люди, португальцы, испанцы, выплывают со всякими предосторожностями на больших кораблях. Они начали (плаванья) недавно, лет 40 или 50 тому назад, по окончании седьмого тысячелетия, и нашли много островов, из коих одни обитаемы людьми, а другие пустые, и, кроме того, обширнейшую землю, называемую Куба, конца которой не ведают живущие там. Нашли же еще, обойдя кругом южную страну вплоть до зимнего восхода солнца — до Индии, семь островов, называемых Молуккскими (Молукиды), где роднтся корица и гвоздика и иные благовонные ароматы, которые до того не были известны никому из людей. И ныне тамо новый мир и ново составление человеческо», — заключал Максим Грек свое толкование.

Так звучит оно в переводе с церковнославянского, сделанном академиком Л. С. Бергом.

Берг обратил внимание исследователей на то, что Максим Грек объединил в своем сообщении вести об открытии Кубы, Индии и Молуккских островов. Все эти события происходили с 1492 по 1514 год[105].

Краковский звездочет Матвей Меховский

Московские послы, бывавшие в Кракове, вели там беседы об открытиях португальцев и испанцев.

До сих пор не решена загадка, откуда польский ученый Ян Стобницкий получил сведения для того, чтобы разделить Землю на два полушария. Это он сделал в 1512 году на карте, приложенной к «Введению в Птолемееву Космографию».

Стобницкий изобразил Северную и Южную Америку, соединенные перешейком. В своем «Введении» он ввел в научный оборот название «Америка».

В Польшу вели следы из далеких стран.

Любопытна, например, история Гаспара. Сын выходца из Познани, он совершенно неожиданно для европейцев явился на корабль Васко да Гамы, когда тот поравнялся с Лаккадивскими островами.

Гаспар, хотя и порядочный проходимец, был искусным лоцманом и кормчим. В молодости он был невольником, но выслужился и сделался чиновником мусульманского наместника в Гоа.

Васко да Гама не без основания заподозрил этого Гаспара в намерении напасть на европейские корабли и, задержав его у себя, не пожалел для ренегата десятка плетей. После этого Гаспар стал разговорчивей и рассказал подробно, куда плавал из Индии.

Он возвратился с Васко да Гамой в Европу в 1499 году. Увидел ли Гаспар Познань, мы не знаем, но слух о нем мог дойти до Польши, так же как и весть об Афанасии Никитине, посетившем мусульманское государство Декан, которому служил Гаспар, лет за двадцать пять до встречи Васко да Гамы с познанским чиновником страны бахманидов.

В Польше, как и в других странах, никогда не забывали и об открытиях русского народа.

Ян Стобницкий на своей карте, как бы «обрубив» северный материк Нового Света на 50° с. ш., по существу, указал этим свободный морской путь к «Катаю», «Верхней Индии» и «части Азии». В то же время в Кракове, в тиши своей огромной библиотеки, трудился астролог и историк Матвей Меховский. Он прилежно изучал географию Московии. В эпоху Колумба пристальное внимание к «Скифии» или к Великой Татарии не было случайным.

Историк деяний Колумба, капеллан Великого Инквизитора Андрее Бернальдес, современник Матвея из Мехова, пытался определить положение Великой Татарии и указывал, что она лежит у окраины «Рушии» — России. Бернальдес пробовал наметить направление пути от Андалусии до Великой Татарии.

К 1515 году Матвей Меховский закончил часть своей «Хроники», которая обнимала время с 1480 по 1506 год. В ней, между прочим, был упомянут и князь Михайло Глинский-Дородный.

Рассказывая об Иване Третьем, краковский ученый говорил:

«…Он завоевал и привел под иго покорности разноплеменные и разноязычные земли Азиатской Скифии и широко простирающиеся к Востоку и Северу…»

Через два года краковский издатель Иогани Галлер выпустил новый труд Матвея Меховского, «Трактат о двух Сарматиях», — небольшую книжку, в которой насчитывалось немногим более тридцати страниц.

«Южные края и приморские народы вплоть до Индии открыты королем Португалии. Пусть же и северные края с народами, живущими у Северного океана к востоку, открытые войсками короля Польского, станут теперь известны миру», — писал Меховский[106].

Он искренне считал, что польская армия, начавшая войну с Москвой, «открыла» Русь и прилегающие к ней страны, хотя не мог не знать при этом, что русские победоносно возвратили себе Смоленск.

Оставим на совести Меховского «открытие» поляками или литовцами русского Севера. Важнее обратить внимание на другое.

Меховский пытался связать в единую цепь звенья великих открытий, совершенных разными народами, от Индии до снежной Югры.

Гремя цепями, которые они носили с 1514 года, русские пленные сидят перед прославленным каноником церкви святого Флориана, членом совета города Кракова, королевским протомедиком и звездочетом, седым Матвеем из Мехова. Он ведет опрос узников, и они рассказывают ему о Кореле, Югре и Перми, покоренных великим князем Московским.