Ma-Лин Ли - Исповедь юной мадам

• Название: Исповедь юной мадам
• Автор: Ma-Лин Ли
• Издательство: Клуб Семейного Досуга
• Жанр: Эротика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9910-1535-6

Удочерение богатой американской семьей — чем не подарок судьбы для обездоленной корейской девочки? Но тринадцати лет от роду она оказывается в приюте, где надолго не задерживается. Отныне ее дом — улица, а ближайшее окружение — проститутки и наркоманы. Как ей выжить и не стать одной из них?

---

Глава 3

Беглянка

Первый раз я убежала из дому, когда мне было тринадцать лет. Тогда нам с мамой никто не помогал. Вскоре после развода она зашла ко мне в комнату и сказала:

— Начнем все сначала!

После этого мы уехали из Коннектикута и поселились в небольшом милом домике у реки в штате Мэн, недалеко от побережья. Домик не был таким величественным, как тот, в котором мы жили прежде, но, тем не менее, у нас был приличный кусок земли и масса зажиточных соседей, поэтому жалеть нас не было нужды.

И в Коннектикуте мне было несладко, но в штате Мэн я вообще была единственным ребенком азиатского происхождения в школе. Еще был один чернокожий мальчик, на несколько лет старше меня. И всё. Все остальные были исключительно белыми. Когда я первый раз пришла в школу, некоторые дети принялись смеяться надо мной, потому что я выглядела не так, как они. Я поняла, что мы с чернокожим мальчиком очень быстро станем либо самыми популярными, либо самыми непопулярными ребятами в округе. Смешаться с толпой было невозможно, поэтому у нас не было выбора.

К счастью, я умела заводить друзей и хорошо училась. В шестом классе я со своими двумя лучшими подругами втюрилась в одного мальчика, Джона, который был одним из самых симпатичных парней в школе. В тот год на школьной дискотеке он пригласил меня на танец, и я мгновенно приобрела популярность. Конечно, когда я стала популярной, Джон мне уже был не нужен. Он был довольно скучным типом, и я бросила его месяц спустя. Думаю, я родилась с геном боязни скуки. Я сразу поняла, что жизнь в маленьком городке не для меня. Уже в детстве меня тянуло на приключения. Одним из моих героев был Аль Капоне.

Маме было сложно привыкать к новой жизни. Я точно знала, что ей не нравилось быть одной, и понимала, что моей компании ей мало. Она всегда была немного повернута на всяких альтернативных способах познания, но теперь с головой ушла в такие вещи, как нетрадиционная медицина и общение с собственным внутренним миром. Она пыталась и меня втянуть в эти дела. Она хотела, чтобы я рассказывала, что помню о Корее, и снах. Какое-то время она даже пыталась помочь мне разыскать «ан-ни», мою «большую сестру», которая заботилась обо мне, когда я жила в Корее, но мы ее так и не нашли. Все эти вещи с «достижением мира с собственным прошлым» были не по мне.

Думаю, все это были попытки мамы почувствовать себя увереннее, но это у нее не очень получалось. Ее все больше и больше охватывала депрессия. В один прекрасный день она сказала мне, что ложится на обследование в одну частную психиатрическую лечебницу, а за мной какое-то время будет присматривать наша соседка, женщина, с которой я едва была знакома. Соседка была не виновата, она, наверное, желала добра, но у нас с ней не заладилось с самого начала. Я возмущалась из-за того, что меня оставили на нее, и старалась показать свое недовольство как можно чаще. Я начала прогуливать школу, сначала урок или два, потом целые дни. Однажды я хотела пойти на концерт «Дэф Леппард», а соседка не хотела меня отпускать, поэтому я просто убежала.

После концерта я вернулась в дом соседки. Она была вне себя от ярости, но, поскольку она не была моей матерью, я не обратила на это особого внимания. Я поняла, что никто не может остановить меня, если я хочу что-то сделать, или, по крайней мере, остановит лишь ненадолго. Бывало, когда украдкой я выходила из дома, меня ловили, а бывало, и нет. Я осознала, что, если продолжать упорствовать, в конце концов все будет по-моему. Однажды я ушла без спросу из дома соседки и отправилась к подруге, которая жила с бабушкой в Олд-Очард-Бич. Этот небольшой городок на побережье находился довольно-таки далеко от моего дома. В тот раз меня долго не было дома.

Олд-Очард-Бич был ярким, но немного неухоженным городком, в котором люди обычно проводили отпуска. Он был очень похож на Атлантик-Сити, но более сонный и провинциальный. Как-то раз, прогуливаясь, я встретила в одном из магазинов мальчика из Аргентины, который работал там летом, и запала на него с первого взгляда. Я хотела все время быть рядом с ним, поэтому свалила от подруги и ее бабушки. Когда он сказал, что скоро уезжает из города, я попросила его взять меня с собой, но он отказался, возможно, потому что я заявила, что хочу остаться девственницей. Надо сказать, что хотя я и была очень влюбчива, но родители успели привить мне определенные ценности (конечно, до того, как наша семья распалась). Я все еще считала себя хорошей девочкой, поэтому дальше поцелуев и прогулок под ручку дело не шло. В моем понимании, побег из дому не был чем-то плохим, ведь мама оставила меня на человека, которого я терпеть не могла и который не мог терпеть меня, поэтому не думаю, что у меня был выбор. Когда мой предмет любви покинул город, я не захотела возвращаться ни к подруге, ни к соседке. Мне некуда было идти, поэтому я спала на пляже с другими подобными мне беглецами.

Где-то к девятому классу (при условии, что я ходила бы в школу; как оказалось позже, мое образование закончилось в восьмом классе) я быстро поняла, что могу сама о себе позаботиться. Я обнаружила, что могу жить в покинутых домах или в приютах Молодежной женской христианской организации, где я познакомилась с целой кучей ребят, которые ездили из города в город за поп-группой «Грейтфул дэд» — дэдхедами. В те времена эта группа была популярна, особенно в тех местах, где жила я, и особенно среди ребят, которые любили убегать из дому на концерты и жить в приютах Молодежной организации. Нельзя сказать, чтобы мне нравилась музыка этой группы, но очень быстро я узнала, что у дэдхедов всегда была кислота. Также я обнаружила, что могу заработать, покупая у них большую партию и продавая ее ребятам на пляже.

Поначалу я покупала кислоту только для себя, одну таблетку за раз, когда у меня были деньги и я хотела поймать кайф. Но однажды один дэдхед сказал мне, что я могу купить всю партию, а это сотня доз, всего за восемьдесят долларов. Получалось всего восемьдесят центов за дозу, в то время как ее обычная цена была пять долларов. И тут я подумала: «Черт возьми! Если бы у меня было достаточно наличности, чтобы купить всю партию, я бы смогла продать дурь друзьям и заработать немного, и, кроме того, у меня при себе всегда была бы бесплатная доза».

Думаю, я родилась с предпринимательской жилкой. За свою жизнь я многому научилась у разных игроков, торговцев и сутенеров — дельцов мира, в котором я живу. Но я думаю, что смогла научиться всему этому, потому что у меня были соответствующие способности. В основном я училась на наглядных примерах, потому что никто из этих ребят, на самом деле, не был хорошим учителем. Я вбила себе в голову, что так или иначе должна достать эти восемьдесят долларов. И тут меня осенило — чтобы собрать наличные, я сначала продам липовую дурь. У меня было немного промокательной бумаги, я позаимствовала у товарища нож для пиццы и сделала нечто, напоминающее кислоту. Потом я продала ее ребятам, которые уже успели забалдеть и поэтому не заметили разницы. Все прошло как по маслу.

Я заработала не очень много денег, продавая кислоту, но в те дни мне много и не надо было. Только немного еды и деньги на развлечения. Самостоятельная жизнь в Олд-Очард-Бич была одним длинным праздником. Я всегда находила ребят, с кем можно было потусоваться, — любителей рок-н-ролла, других беглецов. Мы отправлялись в заброшенные здания или собирались прямо на пляже. Конечно, это не могло длиться бесконечно. Летом там было очень классно, но, как только начало холодать, вечеринка закончилась.

Когда я наконец попыталась вернуться к соседке, она была в бешенстве. Она закрыла меня и сообщила маме, что я не могу больше у нее жить. Мама, которая до сих пор лежала в психиатрической лечебнице, была очень зла. Поскольку никто больше позаботиться обо мне не мог, она договорилась, что я тоже буду жить в больнице. У них была программа для проблемной молодежи. Когда выяснили, что я злоупотребляю наркотиками, меня поселили в палате с еще одним проблемным ребенком.

Хотя формально это была лечебница для душевнобольных, заведение скорее походило на загородный клуб или курорт с минеральными водами. Оно было окружено огромным парком, и из каждой палаты открывался чудесный вид. Еда была потрясающая. Также там можно было заниматься плаванием, настольными играми или просто гулять с такими же ребятами. Если забыть о том, что это была больница, то, возможно, там прошла самая нормальная часть всего моего детства после развода родителей.

Удовольствие это стоило шестьсот долларов в день. Естественно, цена удвоилась, когда появилась я, но папа оплачивал все. Моя палата была симпатичной, а большая часть персонала — прикольной, всем года по двадцать четыре, только-только из колледжа. Они любили брать нас на пляж или в горы. Я радовалась, что снова была рядом с мамой, и, хотя у меня были неприятности, была довольна, что все случилось именно так. Мне там очень нравилось. Я готова была остаться в больнице навсегда или, по крайней мере, до тех пор, пока моя мама не будет готова выписаться. Жаль, что мне не позволили.