Луис Реннисон - И тогда оно упало мне в руки

• Название: И тогда оно упало мне в руки
• Автор: Луис Реннисон
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-069887-5

Пятая книга Луизы Реннисон о дневниковых записях противоречивой, веселой, неожиданной, чуть сумасшедшей, но такой привлекательной Джорджии Николсон.

---

Что?! Я прекрасно знаю, что за этим последует. Седьмой котенок вознесется в плетеной корзинке прямо в кошачий рай… Когда сосед ушел, папа устроился на диване с газетой. А я ему и говорю:

— Папочка миленький, ну давай его заберем. Представляешь, что будет с Ангусом? Он ведь все слышал и чуть не разрыдался.

В этот самый момент Ангус проснулся и совершил цирковой прыжок — только львы прыгают через кольцо, а Ангус прыгнул сквозь папину газету и порвал ее на две равных половинки. Кажется, даже сам Ангус удивился собственной прыгучести. Папа схватил его за шкирку и швырнул через всю комнату. Но Ангус спокойненько приземлился на свои мягкие лапки и свалил прочь.

19.00

На кухне мама гладит белье, строит из себя примерную домохозяйку. Я подхожу и говорю ей через плечо:

— Мутти, предупреждаю: это утюг, и он горячий.

— Прикуси язык, — огрызается мама.

У меня в комнате 19.15

У Либби тоже трудовой порыв — трет все подряд хозяйственной щеткой и ворчит:

— Ууу, бляха муха…

Благотворное влияние родителей налицо.

Я прилегла на кровать. Пришла Либби и уткнулась в меня носом:

— Джорджия, Джорджия, аблюю… ммм… ммм… ммм… — Это она меня целует. Фу, опять не высморкалась.

— Либби, — говорю я, — деток Ангуса пристраивают по чужим людям.

— О, нет!

— Но если ты попросишь мамочку, одного котенка она для тебя оставит.

Либби хитро улыбнулась и пошла вниз, громыхая щеткой по перилам.

Слышу ее мелодичный голосок внизу:

— Маамочка… Маамочка…

Через десять минут

Из кухни доносится ласковое бормотание Либби:

— Ну, маамочка…

Маминых слов не разобрать, но в ее голосе слышатся увещевательные нотки. Потом раздается грохот и крики:

— Либби, прекрати! А ну прекрати кусаться!.. Черт!

22.00

Спасенного котенка зовут Гордон. Либби все время приговаривает:

— Гордон, аблюю…

Она надела на него кукольную пижамку и притащилась с ним ко мне в кровать. Гордон такой классный, и еще он косоглазый. Он тихонько лежит и сосет Либбин пальчик.

Вторник, 15 марта

Часов в шесть утра Горди проснулся и уткнулся в мой подбородок. Он теплый как шарфик. Я его обожаю.

19.00

День в школе прошел скучно. Мы изучали «Грозовой переврал», а потом у нас был сдвоенный французский.

Я рассказала девчонкам о приставаниях Оскара и Марка.

Джас по-прежнему со мной не разговаривает, но очень оживилась, услышав, как выпендривался передо мной Оскар, какие кренделя выписывал на своем велике.

— Может, ты вихляла бедрами, как советовали в книжке? — спросила Джаска.

— Джас, я просто сидела. И Оскару — две-на-дцать.

Но Джас допытывалась, как вредная сорокалетняя старуха, которая всех девочек считает порочными:

— Ну, может, ты вихляла бедрами мысленно?

Она что, того?

Ха-ха, вообще-то она со мной первая заговорила, так что я выиграла.

19.45

И зачем я накрасилась? Кому это надо? Мутти с вати позвали в гости дядю Эдди с его придурошными дружками. Дядя Эдди, как всегда, заглянул ко мне, ослепив меня своей отполированной лысиной.

— Дядя Эдди, фрикам вход воспрещен, — предупредила я.

Но он же не может без того, чтобы не загадывать детям загадки:

— Что такое «Сто ног, а ходить не могут?»

— Дядя Эдди, мне уже шестнадцать, и я…

— Пятьдесят пар штанов! — продолжил дядя Эдди. — Ха-ха-ха! Народ угорал!

Довольный собой, он спустился обратно к своим фрикам.

Чему он радуется? Пора бежать из этого дома. В нем слишком высокий уровень радыации[31].

19.59

Я потихоньку вышла на задний двор. Мне просто интересно, притащится ли Марк Большая Варежка на т. н. свидание, им же назначенное. Ух как я его пошлю.

20.00

«Варежки» нету. Ну вот: меня же и прокатили.

20.02

И тут из-за кустов появляется Марк. С сигаретой в зубах. Ну просто Марк Огромная Варежка.

— А ты прикольная, — говорит он.

Я только открыла рот, чтобы послать его, а он мне:

— Сигаретку хочешь?

— Спасибо, я предпочитаю сигары.

Я вообще что?

— Тогда пошли, — говорит Марк и протягивает мне руку.

И представьте: мое тело перестало меня слушаться. Зачем-то я подала ему руку, и это было большой ошибкой — ростом я выше Марка, и чтобы сравняться с ним, мне пришлось идти вразвалочку, согнувшись как орангутан.

И вот мы взбираемся вверх по тропинке — а кругом темень и холодрыга ужасная. Ветер задувает в мой кардиган. Марк молчит, и я тоже.

Этот жиденький лесок на холме, куда привел меня Марк, обычно заполнен влюбленными парочками. Но сегодня меж деревьев гуляет один лишь ветер. Марк выбросил сигарету, схватил меня за загривок и притянул к себе. Я даже оглянуться не успела, а он уже вовсю целуется со мной, толкается своим языком у меня во рту. Никаких тебе прелюдий, комплиментов, типа «Какая у тебя гладкая кожа» или «Клевая кофточка»… Никаких тебе один-два-три-четыре по поцелуйной шкале, а сразу с места в карьер.

Короче, приятного мало. Язык у Марка шершавый, как у Ангуса. (Мой котяра однажды вылизывал мое лицо и попал мне в рот). От страха мой язык заметался и вжался в стенку гортани, как пленный перед расстрелом. Я уже начала задыхаться, и все пыталась вспомнить, существует ли на свете так называемый «поцелуй в гланды». Напор у Марка был тот еще, и это явно доставляло ему удовольствие, чего не скажешь про меня, между прочим. Потом он вдруг начал стонать и прижался ко мне еще крепче, а я пыталась высвободить зажатые руки. И тут Марк сунул голову в разрез моей футболки и ткнулся носом в мои нунги. Оба-на! Это уже пункт восьмой — ласки выше пояса! Как ошпаренная, я отпрыгнула назад, а Марк потерял равновесие и упал в кусты. Вылез он оттуда не очень довольный и весь в хвойных иголках.

— Зачем ты это сделала? — угрюмо спросил он.

— Эээ… Это было несколько… Я не уверена, что хотела бы, чтобы ты…

Марк снова закурил и говорит:

— А ты думала, зачем ты сюда пришла — поболтать, что ли?

— Ну, я не знаю…

Действительно, вот зачем я сюда пришла? Вопрос конечно интересный. Мне просто было скучно, вот и пришла, но лучше в этом не признаваться, потому что мальчик и так зол.

— Так мы пойдем до самого конца или нет? — спросил он.

— Да нет… Я ведь…

Марк развернулся и пошел прочь.

— Меня тошнит от таких, как ты, — бросил он через плечо.

И я осталась одна в кромешной тьме на вершине горы. Господи, зачем я сюда пришла! Странные чувства обуревали меня. Но больше всего мне было одиноко.

И я поплелась вниз одна.

Когда я подошла к дому, Ангус уже лежал в засаде. Он прыгнул и вцепился в мои джинсы. И вот так — с камнем на душе и с Ангусом, повисшим на ноге, я вошла в дом.

Полночь

Его тошнит от таких, как я. Что он имел в виду?

Среда, 16 марта

Мы с Джаской идем в школу.

— Джас, — спрашиваю я, — а ты со своим Лапой до какого пункта дошла?

Джаска зарделась как красна девица и начала что-то мямлить.

— Эй, Джас, я ведь тебе все рассказываю.

— Лучше бы ты этого не делала.

— Джас!

— Нуу… Наш поход прошел на уровне.

— По поцелуйной шкале?

— Мы дошли до отметки шесть с половиной.

— Он всего-то поцеловал тебя в ушко?

Джаска запыхтела и стала подтягивать юбку одновременно с трусами.

— Знаешь, Джорджия, на одних поцелуях далеко не уедешь.

— Да? А вы что? Ходите по лесу и выковыриваете носами трюфели?

— Носами трюфели выковыривают свиньи.

— Да? А вы что? — не унималась я.

Джаска обозвала меня злючкой и сказала, что я бешусь из-за Дейва. Ох, она-то не знает, что дело не только в Дейве, но и в Оскаре, да еще в Марке Большой Варежке. И мне даже стало стыдно, что я такая испорченная.

На перемене

Мы с Рози перехитрили школьный «патруль» (Линдси с префектами) и на улицу не пошли. А вот Джаска с девчонками пошла и даже книжку с собой прихватила про выживание в условиях дикой среды.

Ястребиный Глаз считает, что школу нужно проветривать при любой погоде и что это полезно для здоровья. Ну конечно, «Грозовой переврал» по их мнению тоже полезная книжка, прямо классика. А там читать-то нечего. Тамошняя героиня слоняется по йоркширским болотам под пронзительным ветром и без конца причитает: «О, Хатлиф, твоя Кэти идет к тебе!» И т. д. и т. п. От такого чтения точно жить не захочется.

Так на чем я себя так грубо прервала? Ну да, я рассказывала, что на перемене учителя открывают окна и проветривают школу, а нас выгоняют на улицу. А поскольку окна открыты, мы с Рози залезли в кабинет биологии и решили там погреться — зажгли лабораторные горелки. На полках там всякие законсервированные экспонаты, в том числе мышка-полевка. Я машу мышке и говорю: