Джек Ландер - Войны Роз

• Название: Войны Роз
• Автор: Джек Ландер
• Издательство: Филологический факультет СПбГУ; Нестор-История
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-8465-1270-2

Вот уже почти полвека книга известного специалиста по средневековой политической истории Англии проф. Дж. Ландера «Войны Роз» пользуется неизменным успехом. За это время она десятки раз переиздавалась в Великобритании, а теперь и у русскоязычного читателя впервые появилась возможность с ней познакомиться. Она стала первой из целой череды одноименных книг, написанных в разное время английскими историками-медиевистами о событиях, которые происходили в средневековой Англии в XV в. и были связаны с политической борьбой двух влиятельных династий — Ланкастеров и Йорков. Книга целиком и полностью основана на первоклассном, оригинальном и неизбитом историческом материале, что даст возможность современному читателю глубоко проникнуться духом и реалиями той эпохи и разглядеть детали, которые нередко пропадают в тени сухих исторических фактов. Именно поэтому она, вне всякого сомнения, вызовет интерес как у специалиста-историка, так и у более широкой читательской аудитории.

---

Однако столь кровожадную моралистическую стилистику нельзя считать полностью восходящей к традиции Полидора Вергилия и летописцев династии Тюдоров. Истоки такого подхода могут быть найдены в пропаганде Йорков. Проблема обоснованности притязаний дома Йорков не была столь простой, как заставляет нас поверить эта отредактированная всеми сторонами история.

В Англии XV века не существовало никакого сформулированного публичного права, регламентирующего престолонаследие. Ланкастеры претендовали на корону как наследники Эдуарда III по мужской линии, отрицая права Ричарда Йоркского, основного наследника, ведущего свой род по женской линии (Ричард Йоркский также был наследником и по мужской линии от пятого сына Эдуарда III, Эдмунда Лэнгли, но он никогда не основывал свои требования на этом факте), допуская, таким образом, существование в Англии вариант салического закона, который был ими же отвергнут во Франции.

В 1460 г. Ричард Йорк вновь поднял эту проблему и в ходе длительных дебатов пытался доказать правомочность своих притязаний, основываясь на аналогии с общим правом. В итоге благодаря этой аналогии заседавшая в парламенте знать, хоть и неохотно, признала его претензии правомерными. Достигнутый тогда компромисс, по которому Йорк признавался наследником Генриха VI в обход сына Генриха, принца Эдуарда, вскоре был разрушен. После того как несколькими неделями позже при сражении близ Уэйкфилда Ричард Йорк был убит, а Маргарита Анжуйская во Второй битве при Сент-Олбенсе победила другую армию сторонников Йорка под началом графа Уорика, лишь остаток фракции ради спасения отчаянной ситуации провозгласил сына Йорка, графа Марча, королем Эдуардом IV. Сторонники нового короля отнюдь не были многочисленны. Необходимость заставила его использовать любые возможности для укрепления своего шаткого положения.

Во время коронации в Вестминстере 4 марта 1461 г. была произнесена специальная речь, доказывающая его право на престол; это заявление повторилось почти дословно в ноябре на заседании его первого парламента. Король вместе со своими советниками отстаивал свои права, основываясь на декларации, которую его отец провозгласил за несколько месяцев до этого: «Даже если закон пока почивает и безмолвствует, все же он не зачах и не канет в вечность». Они делали вид, что никто не может поставить под сомнение законность права Эдуарда, и недавние беспорядки в королевстве язвительно приписывали Божьей каре за столь длительное терпение узурпации трона Ланкастерами и несправедливое лишение династии Йорков законного права на престол. Согласно такой интерпретации, Генрих IV «захватил корону и титул короля и повелителя этого государства и всех владений его; и, не удовольствовавшись даже этим, он замыслил еще большую гнусность, пугающую своей жестокостью, подлостью и злодейством: короля нашего Ричарда, помазанного на царство, коронованного и благословенного, и господина своего, и самого высокородного лорда на этой земле, против всех законов Божьих и человеческих и клятвы верности, свирепо и жестоко предал он лютой, отвратительной и мучительной смерти; вот почему скорбные предсмертные стенания каждого христианина, обращенные на небеса, не забыты и на земле, особенно в королевстве английском — потому, что оно терпело натиск невыносимого преследования, наказаний и несчастий, подобных которым не знало ни одно христианское государство… смуты, междоусобицы и беды, бесчинства, потоки невинной крови, попрание законов, несправедливость, бунты, вымогательства, убийства, насилие и порок верховодили в благородном государстве английском»{8}.

Правительство следило, чтобы такая пропаганда имела как можно более широкое распространение, и уже одно только чтение этого специфического заявления в парламенте должно было гарантировать, что оно станет хорошо известным. Полидор не смог не подпасть под влияние столь резких оценок. При описании эпохи правления Эдуарда IV он полагался как на популярную устную традицию, так и на воспоминания наделенных властью людей, переживших события тех дней, или тех, кто по крайней мере слышал о них от своих отцов. Поэтому он отразил то мнение о конце династии Ланкастеров, которого придерживались его современники-англичане, оказавшиеся под сильным воздействием пропаганды Йорков. «Миф Йорков», так настоятельно насаждавшийся в 1461 г., несомненно, должен был заложить основы более совершенного «мифа Тюдоров».

С тех пор как возобладал этот миф, многие поколения авторов, очевидно, полюбили писать о пятнадцатом столетии как о пропитанном кровью времени вырождения и упадка и сравнивали его с великим созидательным периодом средневековья. По современным меркам это столетие было буйным и хаотичным. Было ли оно значительно хуже, чем четырнадцатое или шестнадцатое столетие, и являлись ли его беспорядки результатом гражданских войн — это уже другой, и весьма спорный, вопрос. Очень эффектный, эклектичный сплав красочных легенд, кровавых сражений, изгнаний и лишения прав, стремительных разорений, ночей, полных отчаяния, и внезапных побед вводят в заблуждение относительно истинного состояния дел в стране. Скорее всего, в пятнадцатом веке Англия была захвачена войнами не более, чем в предыдущие столетия. Между 1066 и 1377 г. было только два периода длиною более тридцати лет, когда в стране в основном преобладал мир{9}. В течение Войны Роз продолжительность активных боевых действий между первым сражением при Сент-Олбенсе (1455 г.) и сражением при Стоуке (1487 г.) в сумме составляла немногим более двенадцати или тринадцати недель — двенадцать или тринадцать недель за тридцать два года{10}. Продвижение Генриха VII с момента его высадки в Милфорде до его победы на Босуортском поле продолжалось только четырнадцать дней.

Эти почти миниатюрные кампании не выносят никакого сравнения с масштабом войн в остальной части Европы. С некоторым преувеличением первое сражение при Сент-Олбенсе было описано как короткая стычка на улице{11}.

Только в битве при Тоутоне (1461 г.), самом большом сражении этого периода, участвовало, возможно, около 50 000 человек. Военная подготовка и тактика были одинаково примитивны. Закон предписывал каждому свободному англичанину в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет встать под ружье, однако подобная практика не позволяла создать настоящую армию. За исключением гарнизона Кале (который в любом случае не являлся действующей армией) и с 1468 г. личной гвардии короля, состоящей из двухсот стрелков, в стране не существовало никаких постоянных вооруженных сил, регулярно проходящих военную подготовку. Отряды, которые участвовали в сражениях Войны Роз, формировались наспех перед каждым конкретным решающим сражением и зачастую наперекор большому нежеланию будущих вояк и расформировывались сразу же по окончании битвы. Ни одна из сторон не могла позволить себе расходов на что-то более основательное{12}. Стратегия тоже была элементарна. При втором сражении у Сент-Олбенса Уорик просто не знал о подходе войск королевы Маргариты. Тоутон был захвачен в разгар снежной бури, Барнет — в тумане апреля, и даже прославленное преследование Эдуардом армии Ланкастера до Тьюксбери в 1471 г. отличалось скорее чрезвычайным упорством, чем талантливой стратегией.

Тем не менее несколько английских городов были разграблены в периоде 1459 по 1461 г., ни один не перенес длительной осады. Никто не жег своих предместий, чтобы облегчить их защиту от осаждающих, что в ходе Столетней войны были вынуждены сделать несколько французских городов. Подобная беспечность горожан тем более знаменательна, если вспомнить, что английские города по сравнению с европейскими были легкой добычей для нападающих. Вследствие раннего объединения Англии и мощи центральной власти необходимость в оборонительных сооружениях была меньше, чем где-либо еще. Небольшие укрепленные торговые городки, характерные для Франции, были почти неизвестны в Англии. Даже крупные города, такие как Рединг и Оксфорд, были недостаточно укреплены{13}. Возможно, ветхое состояние стен Лондона в известной степени объясняет готовность отцов города к переговорам как с Йорками, так и с Ланкастерами в 1450-х и 1460-х гг. Если это действительно так, значит, они продолжали чувствовать себя в достаточной безопасности. Несколькими годами позже они остались безучастными и отнеслись пренебрежительно к усилиям энергичного мэра по восстановлению укреплений.

Ретроспектива тех дней показывает несколько попустительское отношение к войне. К концу царствования Ричарда II фортификационная наука была почти неизвестна в Англии, пока Генрих VIII между 1538 и 1540 г. не построил цепь прибрежных артиллерийских фортов в новаторском иностранном стиле. Эпоха Войн Роз не создала ничего сопоставимого с фортификационными сооружениями и земляными укреплениями, возведенными в течение большой гражданской войны в семнадцатом столетии. Замки, подобные Таттершелу, Кайстеру, Эшби-де-ла-Зучу и Хейсменси (первые два имеют высоту, характерную для более поздних замков французского или рейнского стилей), были, несмотря на их обманчивый воинственный вид, скорее великолепными дворцами, чем крепостями.