Михаил Азаров - Зазнобы августейшего маньяка. Мемуары Фанни Лир

• Название: Зазнобы августейшего маньяка. Мемуары Фанни Лир
• Автор: Михаил Азаров
• Издательство: СИ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013

«Самый загадочный человек из династии Романовых» — так говорят историки о великом князе Николае Константиновиче. Он был племянником Александра II, кузеном Александра III и двоюродном дядей императора Николая II. Несмотря на такое родство правящая династия от него отреклась. Она считала Николая Константиновича своим позором, преследовала его и замалчивала.

Не писали о великом князе и при советской власти. А потом о нём забыли. Лишь в последние годы покров тайны был приподнят.

Книга рассказывает об этом незаурядном человеке, прожившем бурную, полную приключений жизнь.

Одной из литературных сенсаций судьбоносного 1917 года стала публикация «Главы «Августейшего» романа» в петроградском журнале «Аргус». Достоянием общества стала скандальная страница истории только что свергнутой династии. Россия узнала о «железной маске» Романовых.

Вот что писала редакция «Аргуса»:

«О нем мало, кто помнит. Имя его давно не упоминалось в хронике придворной жизни. Только после событий 27 февраля он напомнил о себе телеграммой, о подчинении власти нового правительства.

А между тем его характер, положение в августейшей семье, его отношение к ней и придворным кругам были исключительны.

И раньше многим были известны некоторые обстоятельства из жизни великого князя: фантастическая история похищения драгоценных камней, признание князя сумасшедшим, жизнь его в Туркестане под надзором жандармских генералов…

Известная в свое время американская авантюристка Фанни Лир, кружившая головы многих высокопоставленных особ в Европе, приехав в Россию, увлеклась старшим сыном великого князя, генерала-адмирала Константина Николаевича. Роман этот для молодого великого князя окончился трагически — ссылкой в Туркестан, где он находится и поныне, а, изгнанная из России, Фанни Лир, желая реабилитировать себя от нелепых обвинений и слухов, подробно описала свою жизнь с августейшим покровителем.

И личность героя всех этих приключений, и обстановка, в которой они протекали, изображенные одним из действующих лиц, должны заинтересовать каждого, кто захотел бы взглянуть на жизнь двора, лишенную густого лака официальности.

Некоторые из рассказанных эпизодов кажутся фантастическими, но не следует забывать, что истина часто бывает невероятнее выдумки».

А теперь предоставим слово женщине, которую он любил и помнил всю жизнь.

---

— Но, — закончил Ники, — теперь с ней покончено. От страсти к женщинам я излечился», — пишет биограф.

Балинский эти слова передал Ухтомскому. Старый адъютант поверил и обрадовался. В Петербург от него пошли отчёты, составленные в положительном духе: Николай Константинович порвал с соблазнительницей Демидовой, ведёт себя чинно и благородно, интересуется трудом местных крестьян. Иногда даже им помогает.

Неожиданно Демидова нагрянула в Умань и сняла лучший дом. Николай Константинович пришёл к ней в гости и поздравил с рождением сына Николая. Собственного.

Великого князя немедленно вернули в Ореанду. Оттуда он написал в Петербург письмо Балинскому с просьбой прислать в Ореанду и Демидову. Николай Константинович попросил лакея отправить его послание. Тот отказался. Тогда князь ударил его. После этого стал буйствовать и закатывать истерики.

За сумасшедшего взялись доктора и громилы-охранники. Их методы «лечения» ещё больше озлобляли великого князя. В феврале 1876 года после ужина Николай Константинович неожиданно написал письмо и приказал лакею отнести его к князю Ухтомскому.

Главный надзиратель в это время тоже ужинал в своём помещении. Прочитав, изменился в лице. Его подопечный сообщал:

«Не могу больше сносить эти муки. Лучше уж покончить с собой. Способов к тому не имею, добыл я, однако, фосфорные спички, к ним и прибегну. А сообщаю вам о том, дабы предупредить: противоядием никаким меня не отпаивайте. Иначе заколюсь. Нож у меня в кармане».

Ухтомский ужаснулся. С живым великим князем несладко, но с мёртвым станет ещё хуже. Положение спас помощник управляющего хозяйством по финансам немец Кеппен. «Счетовод поднялся в покои великого князя и стучал, пока тот не открыл ему, — пишет Михаил Греческий. — Великий князь Николай предстал перед господином Кеппеном в диком виде: в рот его высочество набил фосфорных спичек, в руке сжимал нож.

Кеппен и бровью не повёл.

— Фсё это есть ошень змешно, — только и сказал он.

Неожиданно на Ники подействовало. Он выплюнул спички и отдал нож Кеппену.

— Благодарю, — сказал тот так же кратко.

Тем история и закончилась».

Начальник Кеппена управляющий имением великого князя Константина Николаевича в Ореанде граф Граббе был человеком наблюдательным и порядочным. Вот что он писал о происходившем с его сыном в тот период: «Обращение с его императорским высочеством самое бесчеловечное. Охранники дерзят ему. Доктора грозят услать его в Германию и заточить в особой лечебнице. Разговаривают они с его высочеством тоже предерзко. Поминутно обещают упечь его в жёлтый дом».

Тем временем агенты III отделения засекли в Одессе появление Демидовой. Дама, однако, оказалась недурным конспиратором. Она обвела филеров вокруг пальца. Им пришлось сконфуженно телеграфировать в Петербург, что Демидова «оставила сей город и отбыла в направлении неизвестном».

Телеграмма без промедления поступила на стол императора. Он «своим косым бисерным почерком сделал на обороте пометку: «Направление, полагаю, известно — Тырново».

В Тырново, подмосковном селе, находился только что доставленный из Крыма в обстановке повышенной секретности великий князь Николай Константинович. Каким образом узнала об этом энергичная возлюбленная — неизвестно.

Проявившего преступную нерадивость Ухтомского с выражением неодобрения отставили от службы. На это место назначили престарелого генерал-лейтенанта Витковского — тоже из свиты великого князя Константина Николаевича. Но и его Демидова выбила из строя.

Поначалу были тишь да гладь. Великий князь угомонился. Он ни с кем не общался и даже на природу не выходил, о Демидовой не вспоминал, ел с аппетитом, спал крепко. Все дни проводил в избе за изучением книг и карт Средней Азии. Витковский слал в столицу дежурные отчёты, составленные в успокоительных тонах.

Постепенно поведение подопечного генералу стало казаться странным. То, что великий князь не в себе, Витковский, разумеется, знал. Но в нынешнем образе его жизни была какая-то особая странность.

«Вот уже долгое время его высочество встаёт в два часа пополудни, а ложится ещё до полуночи, — свидетельствует биограф. — Кроме того, его высочество в течение дня постоянно возвращается в спальню прилечь под предлогом головной боли. И не только завтрак, а и обед, и ужин он всё чаще требует в постель. Третьего дня его высочество изволил спросить пудры. Затем щипцы для завивки. Книги его высочество также стал заказывать совершенно для себя неожиданные. Прежде терпеть он не мог книг Дюма-отца, а ныне только его и требует. Желает получать также сочинения Ричардсона, госпожи Радклиф, Мэри Шелли и прочее сентиментальное чтение, кое прежде презирал».

Витковский созвал консилиум из психиатров и прочих докторов. Те осмотрели пациента, поскребли в макушках и развели руками. Генерал же задался естественным вопросом: а сам-то он, Витковский, здоров?

Ясность внёс тот же бухгалтер Кеппен. Руководствуясь не медицинской наукой, а холодной немецкой головой, однажды в отсутствие великого князя он проник в его спальню. Там заглянул под кровать, а потом в гардероб. Здесь его взгляд утонул в горящих страстью глазах молодой красавицы.

— Демидова, — представилась она и с важным видом протянула руку для поцелуя.

Оказалось, что эта женщина под носом у охраны пробралась к Николаю Константиновичу и жила с ним более десяти дней! К тому же она повторно забеременела от великого князя. Да ещё заявила, что поедет в Санкт-Петербург и будет добиваться аудиенции у императора.

Витковского едва не хватил апоплексический удар. В рапорте на высочайшее имя он, в отличие от своего предшественника Ухтомского, возлагал всю вину только на Александру Демидову, «которая своими интригами и происками, как кошмар, как привидение, ни ночью, ни днём не давала покоя ни нам, ни окружающим, ни Его Величеству». В заключение он уныло признавался: «Если Правительственные меры, принятые против Госпожи Демидовой, не могли укротить её, то наши силы для этого были слишком слабы».

Как человек чести, генерал Витковский подал рапорт об отставке. К нему присовокупил просьбу о предоставлении ему 11-месячного отпуска для поправления расстроенного здоровья за границей и исходатайствовать назначение его сенатором.

Император полностью удовлетворил просьбу-требование. По одним сведениям потому, что Витковский был его другом. По другим — потому что генерал слишком много знал об этой истории.

А Николая Константиновича отвезли в Оренбург. Больше с Александрой Демидовой он не виделся. Дочь Ольга родилась в его отсутствие в мае 1877 года.

Так закончился беспрецедентный поединок настойчивой женщины с властями могущественной империи.

Насколько власти боялись Демидовой можно судить по тому, что в города, лежавшие на пути следования великого князя, летели телеграммы из Петербурга. В них от местных властей требовалось препятствовать встречам этой женщины с великим князем.

На такую телеграмму самарский губернатор Бильбасов отбил свою телеграмму министру внутренних дел. Он растерянно спрашивал: а что конкретно надо делать, если опасная А. А. Демидова вдруг объявится в Самаре?

Впоследствии, по словам историка Р. Г. Красюкова, Демидова развелась с мужем и в 1879 году вышла замуж за графа П. Ф. Сумарокова-Эльстона. Граф согласился воспитывать её детей от Николая Константиновича. Александр III разрешил им взять фамилию Волынские — в честь любимого гвардейского полка Ники? Они получили личное дворянство, но были лишены прав на имущество своего воспитателя.

Никин мезальянс

Мезальянс — неравный брак. Так, по-французски изящно называется союз между мужчиной и женщиной из разных социальных кругов. При этом родственники одной стороны считают, что им крупно повезло, а другой впадают в шок.

Потерпевшей стороной в следующей истории оказалась династия Романовых. Едва они отбились от «чести» породниться сначала с американской куртизанкой, а затем от такой же дамы местного разлива, как великий князь Николай Константинович преподнёс им очередной сюрприз в том же жанре.

В Оренбург его привезли в начале июня 1877 года. В те времена это был серый и унылый город, расположенный в степи, застроенный однообразными одноэтажными домами и населённый преимущественно немцами и казаками. За сотню вёрст от него разило скукой и провинцией.

Великий князь Николай Константинович с женой Надеждой Александровной. До 1917 г.

Новым главным надзирателем Ники стал генерал Ростовцев. Генерал предложил Александру II сослать туда забубённую голову из следующих соображений. Во первых, Демидова не поедет в такую глухомань. Во вторых, населяют Оренбург одни обыватели, которые, как в деревне, друг за другом следят, и все про всех всё знают. А в третьих, он, Ростовцев, великому князю спуска давать не будет. Он не Ухтомский и Витковский.