Павел Руднев - Театральные взгляды Василия Розанова

• Название: Театральные взгляды Василия Розанова
• Автор: Павел Руднев
• Жанр: Театр
• Год: 2003
• ISBN: 5-7784-0240-6

Книга является первым исследованием философских взглядов В. В. Розанова (1856–1919) на театральное искусство рубежа XIX–XX вв., до сих пор не ставших достоянием культурной общественности. Её персонажи — М. Н. Ермолова, К. С. Станиславский, Ф. И. Шаляпин, Л. С. Бакст, А. Дункан и другие. Приведены интересные подробности из сценической практики Малого, Александрийского и Суворинского театров, Театра В. Ф. Комиссаржевской. Особое место уделено классической драматургии (Гоголь, Л. Н. Толстой, Грибоедов, Чехов, Эсхил, Софокл, Метерлинк, Ибсен, Гауптман), а также ряду драматургов эпохи модерна и революций.

Весомую часть монографии составили не републикованные в постсоветское время статьи Розанова о театре, некоторые архивные материалы и полемика вокруг статьи «Актер». Материалы снабжены научными комментариями.

Издание адресовано читателям, интересующимся творческим наследием Василия Розанова, вопросами театра, религии, истории предреволюционной России, массовой и элитарной культуры Серебряного века.

---

Им бросали цветы на сцену: они сложили их в один огромный букет — потом танцевали и импровизировали вокруг него.

Публика толпилась у сцены — мы тоже подошли ближе. Они вышли прощаться, запахиваясь в мягкие, фланелевые халатики, совсем домашнего покроя.

Неск[олько] студентов бросили им записки к ногам.

Вся сжавшись, я смотрела с мольбой: «О, милые, только не подымайте, не смотрите!» (Разве нимфы могут стать обыкновенными барышнями?)

Но ни одна из них не сделала жеста, чтобы поднять, и они отодвигались в глубь занавеса без поцелуев в публику, без отдачи себя толпе.

Будто четыре нимфы из свиты Артемиды-охотницы, и вздумай Аполлон{706} взглянуть на них нечистым взглядом — он был бы тут же разорван собственными псами. Еще долго неистовствовала толпа, потом свет потушили. В гардеробе, среди разъезжающейся толпы, я повстречала свою одноклассницу Лиду Хохлову{707}, которая в сказке о Царе Берендее играла царевну Светлану{708}. В черном бархатном кафтанчике с пунцовыми ленточками в темных волосах она шла за руку со своей воспитательницей. Мы взглянули друг на друга: ее смуглое личико пылало, а черные глаза были влажны.

— «Значит она тоже…» и, чтобы что-то спросить, спросила равнодушно, преодолевая смущение:

— Тебе понравилось?

— Да, — сдержанно ответила девочка.

Мы держали друг друга за руки, чуть покачиваясь, не зная о чем говорить:

— Ты куда едешь летом?

— В деревню. А ты?

— В Лугу. На дачу.

Нас потянули в разные стороны одеваться…

Домой возвращались в трамвае. Повернувшись к окну, избегая вопросов, я смотрела на огни города, как внезапно с нами поравнялся автомобиль. Произошел затор и наши окна соприкоснулись. В освещенной кабине, наполненной живыми цветами, я увидела девушек: они сидели, откинув с головы покрывало, закутанные в меха.

— Только бы никого не было с ними, только бы они остались такими же.

И я впилась в их лица.

В кабине я никого не разглядела, но по их лицам я не увидела выражения, какое бывает у «барышень, когда их провожают». «Вот они жеманются, болтают вздор, ну, ну, если бы увидела — все мои мечты разлетелись бы в прах: „Тогда они только играют в Грецию и притворяются нимфами“».

Но на их лицах разливалась та же прелестная, нежная жесткая улыбка. «Милые, милые, шептала я, прижавшись к стеклу, в то время как их лица дрожа расплывались в глазах, наполненных слезами. Если бы вы только знали, какая я „ваша“, как я люблю вас! Если бы я могла быть с вами!»

Трамвай тронулся, и одновременно, скользнув, автомобиль скрылся из глаз.

Долго еще я плакала в постели, накрывшись с головой одеялом, от неутолимой любви к Греции — пока не заснула в слезах.

И теперь, озираясь, я говорю: Это был счастливейший день в моей жизни{709}.

Печатается по РГАЛИ. Ф. 419. Оп. 2. Ед. хр. 17. Лл. 143–149.

Надежда Васильевна Розанова (в замужестве Верещагина) (1900–1956) — дочь писателя, художница. О ней см.: Розанова-, Дружинин С. Талантливый иллюстратор // Искусство. 1960. № 1; Лидин В. Рисунки Верещагиной // Литературная газета. 1957. 16 апреля; Москва. 1989. № 2. С. 180–194; Панорама искусств. 1990. № 13.

Примечания

1

Розанов с гордостью вспоминал, что его университетские педагоги-славянофилы Николай Тихонравов и Федор Буслаев в курсе русской литературы ни разу не упомянули имени Виссариона Белинского. Зрелые взгляды Розанова в целом вообще сильно связаны с воззрениями его университетских педагогов — это тема требует отдельного скрупулезного изучения. С Герье он переписывался вплоть до самой смерти, а взгляд Розанова на русскую историю, в частности в вопросе влияния православия на русский мир, поразительно похож на мнение Ключевского по этому поводу.

2

Здесь и далее в цитатах выделение полужирным шрифтом означает курсив автора цитат.

3

Статья «Вал. Алекс. Серов на посмертной выставке», к слову, единственный текст Розанова, который был перепечатан в советские годы, в сборнике «Валентин Серов в воспоминаниях, дневниках и переписке современников» (Л., 1971, т.1).

4

Дмитрий Мережковский ошибался, когда в 1902 году писал, что спектакль по его переводу в Александрийском театре — первый в Европе после представлений двадцативековой давности.

5

Розанов дружил только с двумя драматургами. Он мог содействовать в продвижении пьес либо Ивана Щеглова, о пьесе которого «Затерянный мудрец» Розанов писал, либо Александра Косоротова, автора «Весеннего потока», ведшего переписку с Розановым.

6

Тут можно только предположить: Борис Глаголин приглашает Розанова в театр — либо на «Ганнеле» Гауптмана, либо на «Бедного Генриха» того же Гауптмана, либо на «Генриха Наваррского» (пьеса В. Деверё в переводе Глаголина), либо на «Возчика Геншеля» снова Гауптмана. Глаголин играл во всех четырех спектаклях.

7

Станиславский опоздал на полтора часа к назначенной встрече, Немирович — на три.

8

Дульсинея — блистательная куртизанка, у которой разбойники отнимают ожерелье. Дон-Кихот бросается выручать драгоценность, и атаман сперва сочувствует наивному рыцарю, а затем открывает ему правду. Дон-Кихот умирает, осознав, кого он полюбил.

9

Единственный сын Розанова (1899–1918).

10

Александра Бутягина (1882/1883–1920) — падчерица Розанова, жившая до 1913 года в его доме.

11

Имеется в виду евангельская история о насыщении хлебами и рыбой пяти тысяч [Мф 14, 13–21.]

12

Василий Розанов, конечно же, очарован сиамской труппой, диковинно выглядящей на фоне бытового, реалистического, литературного российского театра, и все же не следует забывать об условности этого восторга. Розанов радуется не радостью непосредственного созерцания, а радостью неожиданного и в большей мере случайного совпадения элементов зрелища с элементами собственной философии. Ярчайшим свидетельством абсолютной неподготовленности Розанова, да и всего культурного сообщества вместе с ним, к такого рода искусству служит не только неспособность отличить бытовой жанр пантомимы от сакрального, но и фраза, оброненная Розановым в статье «Занимательный вечер»: «для сиамцев все еще шепчет, милая Шехерезада» [Розанов В. В. Занимательный вечер // Среди художников. С. 191..]. Шедевр арабской культуры книга сказок «Тысяча и одна ночь», конечно, никак не могла повлиять на формирование эстетических канонов буддистского Сиама. Розанову, европейцу с рудиментами колониального сознания, Азия представляется как нечто целокупное в религиозном и культурном отношении. Подобная аберрация вообще характерна для всех размышлений Розанова о Востоке и восточном мировоззрении; за пределы реки Иордан Восток Василия Розанова не распространяется.

13

Весною 1901 года всей семьей Розановы, благодаря Суворину, посетили Италию. В появившемся таким образом сборнике очерков «Итальянские впечатления» (1909), замечательном во всех отношениях, Розанов находит современную Италию бедной и провинциальной не только по отношению ко всей буржуазной Европе, но и к России. Неаполитанские уличные виды Розанов — человек, половину жизни проживший в российской глуши, — характеризует так: «Все как на Руси сорок лет назад» [Розанов В. В. Салерно // Иная земля. С. 209.].

14

По-звериному (лат).

15

Интересным дополнением к противопоставлению искусства МХТ и сицилианца ди Грассо могла бы послужить заметка Юрия Беляева[Беляев Ю. Гастроли ди Грассо // НВ. 1908. 13 ноября.]. Критик пишет, что многие московские и петербургские газеты советовали актерам Художественного театра посетить спектакли итальянского трагика на московских показах. И такая встреча действительно состоялась. «При закрытых дверях» театры обменялись спектаклями: МХТ сыграл третий акт «Горя от ума» для итальянцев, а те — одноактную пьесу «Русида». «Появление Грассо в Москве могло нанести удар репутации „сверчков“, и они заволновались», — одно из самых щадящих замечаний Беляева по этому поводу.

16

К числу курьезов можно причислить встречный подарок Мусиной Розанову. Вместе с письмом Розанов получает две брошюрки, изданные при участии Мусиной: пособия по постановке пьес «Горе от ума» и «Недоросль». Это весьма неосторожный подарок, если учитывать особую ненависть к русской сатирической драматургии, которую пронес через всю жизнь Василий Розанов.