Алексей Абвов - Смертноземельская война

• Название: Смертноземельская война
• Автор: Алексей Абвов
• Жанр: Фэнтези

Если ты не ищешь приключений, то они запросто могут найти тебя.

Идешь куда-то по своим делам, и раз — оказываешься в другом мире. А миры встречаются разные. Есть обычные, где все решается исключительно голой физикой и техникой, есть магические, где некоторые разумные могут усилием воли влиять на окружающую реальность. Здесь очень много интересного найдется для неслучайного попаданца из нашего мира. Эльфийские леса, Гномьи горы, радиоактивные зоны атомных аварий, откуда сталкеры таскают неведомые артефакты и прочий хабар. Что, последнее явно не из той оперы и подобного никак не должно быть в магическом мире? Ничего не поделаешь, тот мир оказался весьма странным. Эльфов в нем нет, гномов тоже никто давненько не видел, а вот искатели, шастающие в Смертные Земли, иногда попадаются. И если хорошо поспрашать у местного торговца оружием, можно совсем недорого разжиться потертым «калашом». А виноваты во всем этом безобразии всякие пришельцы, страстно мечтающие вернуться домой.

Третья часть приключений Виктора, известного как Вита.

---

На купюрах изображался мой крупный портрет в обрамлении листьев дерева–стража, а вот на водяном знаке все желающие могли рассмотреть Ведьму Марину в полном боевом облачении с луком в руке и распущенными волосами. Предлагал и ей свой портрет разместить на некоторых номиналах, но она категорически отказалась без объяснения причин, еле–еле уговорил оставить свой образ для водяных знаков. Купюры назывались рублями в местной транскрипции, и делились следующим образом: сто рублей, двадцать пять, десять, три и один. Дальше шли оригинальные бумажные «копейки» небольшого размера, но с полным набором защитных признаков, и изображенным на них воином–мотоциклистом, вооруженным длинным копьём. Хотелось поратовать за технический прогресс, хотя, стило признать — лошади весьма красивые животные. Номиналы мелочи — пятьдесят копеек, двадцать, десять, пять и одна. Тысяча наших рублей приравнивалась к одному местному золотому, и гарантировался свободный обмен бумажных денег на золото. Но только тысячу рублей на один золотой, меньшие суммы в обменный расчёт не шли. На серебро бумага менялась крайне неохотно и только с некоторым дисконтом в нашу пользу, то есть мы могли выдать купюры за монетное серебро, официального обратного обмена совсем не предусматривалось. Зато бумажные деньги предлагалось отоваривать, покупая наш товар. Еду в паре дешевых столовых, продукты в нескольких магазинчиках, которые уже были открыты в нашей части города и снабжались с наших складов, ткани, амулеты и практически любое холодное оружие, в том числе и изготовленное по специальному заказу. Телеги и мотоциклы тоже официально предлагались за рубли с небольшой скидкой, хотя у их нечастых покупателей больших сумм ещё не находилось, пока обходились монетами. На быстрое распространение бумажных денег никто не рассчитывал, хотя печатные станки трудились практически без остановок с момента их запуска. Но после выпуска ценных бумаг в оборот, процесс медленно пошел, так как мы предлагали всем людям, работающим на наши заказы, брать их наравне с монетами. Только вот цены в наших магазинах, в пересчёте на рубли, были явно интереснее покупателям.

К своим большим достижениям отнёс заключённый договор с авторитетом Палом, заведовавшим городскими борделями, которые в итоге тоже стали принимать наши рубли. Сначала он категорически не желал разговаривать со мной, кого‑то явно опасаясь, но затем его посетила по моей просьбе жрица Аэль, и он согласился принять гостя.

— Не сильно приятно вести с тобой дела, авторитет Вит, — не самым ласковым образом принял меня авторитет Пал.

Он оказался таким забавным подвижным толстячком невысокого роста, старательно изображавшим неуклюжесть. Однако мой глаз сразу отметил исключительную выверенность некоторых движений, великолепную координацию и хорошую физическую форму, несмотря на некоторую округлость фигуры. По рукам тоже нельзя было сказать о его показном сибаритстве, крепкие мозоли наглядно показывали, сколько времени он держит в руках мечи. Пал был хорошим воином и постоянно много тренировался. Но сейчас пытался всё это старательно скрыть, по крайней мере, от меня.

— Чем я так не угодил тебе? — напоказ удивился его словам, оставаясь внутри полностью спокоен. — Мы же прежде даже не пересекались.

— Кто с тобой пересекается, обычно многое теряет, если не всё! — заявил он, пряча свои руки под столом, за который мы присели. — Ты поедаешь всех, с кем только сталкиваешься, авторитет Вит.

— Я поедаю исключительно хищников, которые сами на меня открывали свои зубастые пасти, — сразу догадался, к чему он клонит. — С теми, кто со мной полюбовно договаривается, гораздо приятнее долгое время разделять совместную прибыль.

— А хочешь, продам тебе всё своё дело? — неожиданно спросил он, ненадолго задумавшись и пристально глядя на меня. — Недорого отдам, всего за тысячу монет, но при условии, что ты заберёшь абсолютно всё с обязательством сохранить.

Предложение было неожиданным, и к такому повороту был совершенно не готов. С одной стороны — весьма заманчиво подгрести под себя практически единственную в городе «сферу развлечений», но с другой — чувствовалась явная подстава. Да и не хотелось мне местными публичными домами заведовать, как‑то до такого ещё не созрел.

— Решил на ту сторону Чёрного Перевала свалить? — несмотря на свои мысли, спросил совсем о другом.

— Нет, — авторитет Пал как‑то немного странно посмотрел в мою сторону, явно решаясь говорить или нет. — С той стороны скучно и нечего делать, буду тут в леса за пропавшим добром ходить!

— Ты разве искатель? — сумел он меня серьёзно удивить, так как последняя его фраза явно не была шуткой.

— Когда‑то именно им и был, так же, как и ты, — в его взгляде было столько укоризны, мне аж стало немного неловко.

— Хочешь сказать — тебя в авторитеты насильно утянули? — справившись со своей неловкостью, вернул ему трудный мяч обратно.

— Почти, — Пал заметно погрустнел, что‑то про себя вспоминая. — Когда‑то хотел помогать людям, в первую очередь женщинам, которые вынуждены каждый день…, — тут он надолго замолчал, а его лицо закаменело.

— И ты решил лично убить авторитета, заведовавшего городскими борделями, дабы дать обитавшим там женщинам свободу, — договорил за него, когда пауза слишком затянулась. — А когда у тебя получилось — пришлось занять его место, иначе последствия для тех же женщин стали бы ещё хуже.

Судя по налившемуся кровью лицу собеседника — полностью угадал.

— Рассказывай, в чём подвох твоего дела, раз ты собирался его задёшево уступать, — своим вопросом не дал его кипящему внутреннему напряжению взорваться самым непредсказуемым образом.

— Сейчас сам увидишь…, — авторитет Пал встал и вышел из гостиной, где принимал меня, вскоре вернувшись вместе с тремя женщинами.

Внешне те выглядели совсем молодо, лет по восемнадцать–двадцать, весьма миловидные лица и очень достойные фигуры, на которые приятно смотреть, а за кое‑что хочется даже подержаться. Но стоило окинуть их взглядом силы, захотелось долго грязно ругаться. Жизненная сила внутри них была перекорежена самым жутким образом, едва образовавшиеся каналы перекручены друг с другом, видны какие‑то обрывки и непонятные скопления. Хотя самой жизненной силы при этом было много, на чём явно и держалась их хорошая внешность.

— Значит, ты тоже видишь! — от авторитета Пала не скрылись мои далеко не самые лучшие эмоции. — Именно такими становятся некоторые девы после пары лет постельного служения, — начал он свой рассказ, видя мой заинтересованный взгляд в свою сторону. — Сначала они постепенно увядают, но продолжают служить, затем внешность резко улучшается, но пообщавшийся с ними мужчина сильно рискует не подняться живым из кровати. А им самим сильно хочется мужского общения, они готовы отдать за него свою жизнь, если попросить такую цену. Не все девы становятся такими, некоторые могут служить долгими годами, но почти четверть раньше сразу убивали, как только обнаруживали улучшение внешности. Потому‑то мне приходится содержать две дюжины Повелевающих плотью, чтобы хоть как‑то сдерживать их от проявлений бешеного желания. И приходится постоянно закупать новых «постельных служанок» для борделя, иначе неоткуда будет брать деньги для содержания тех, кто уже не может работать. Убивать их, как это делают другие на моём месте, у меня совершенно не поднимается рука.

А ведь хороший мужик, этот авторитет Пал. Вынужден заниматься делом, которое ненавидит и потому теперь поедает сам себя, изводя своё тело в постоянных тренировках с оружием. И разорвать сложившийся порочный круг совершенно не в состоянии. Стало сильно некомфортно, когда попытался поставить себя на его место. Затем пришли свои воспоминания, о том, как у нас поначалу складывалось близкое общение с Мариной, как мы едва остались живы, после первой такой попытки. Тут ведь тоже нечто подобное, эти девушки, получившие энергетическую инвалидность, самые обычные… нераскрывшиеся Ведьмы! Естественно, обычным мужчинам с ними лучше близко не общаться, выпьют, сами не заметив.

Притянул к себе одну из «порченых дев» поближе, запуская свои руки ей под платье, и выпуская дальше короткие энергетические отростки, проникая ими в её тело. Как была устроена жизненная сила Марины в самом начале нашего общения, очень хорошо помню, тут как раз можно пытаться повторить подобную систему. Так, пережимаем тут и тут, эти узлы рвём, каналы замкнуть… — м–да, тут работы на несколько часов, чтобы всё как надо сделать, но проверку самой возможности чего‑то большего получится сделать достаточно быстро. Через десять минут окончательно понял — помочь беде авторитета Пала вполне удастся. Только куда потом девать полученных в некотором количестве Ведьм, которых ещё учить и учить, развивать и развивать? Причём придётся много трудиться самому, это дело ни на кого не переложишь. Три Ведьмы, пять, десять, сколько их тут наберётся? Создавать из них боевые единицы против воинов–невидимок и ставить в дружину? А это ведь очень хорошая мысль…