Ольга Матвеева - Иван-Дурак

• Название: Иван-Дурак
• Автор: Ольга Матвеева
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Привычная жизнь преуспевающего бизнесмена Ивана Лёвочкина резко меняется после того, как во сне ему является экстравагантный незнакомец во фраке и бабочке. Незнакомец сообщает, что Иван должен спасти женщину, которую когда-то любил. Теперь господину Лёвочкину предстоит сделать невозможное — повидаться со всеми женщинами, которые сыграли важную роль в его судьбе и найти ту, которую нужно спасти. Каждое свидание станет тяжким испытанием и непростым уроком… Куда приведет Ивана этот путь?

Это сказка для взрослых. Циничная и трогательная, легкая и глубокая. Сказка о любви, предательстве, разлуке и самом важном — поиске себя.

---

Начались каникулы. Студенческий городок опустел. Все разъехались по домам. Ирка тоже уехала. А Иван остался — работа. Жил в полупустом общежитии. По ночам даже жутковато было в этих темных, тихих коридорах, где еще так недавно звучал смех, были слышны разговоры, стоны, вздохи, всхлипы, бормотание телевизоров, пение и звон гитарных струн. Из здания будто ушла жизнь. Возвращаться сюда не хотелось. Задерживался на работе подольше. По вечерам гулял по городу. По ночам много читал и писал Ирке длинные письма. Перечитывал ее длинные письма. В круглых, смешных, детских буквах пытался ощутить ее тепло, гладкость ее кожи, ее запах. Грустный, одинокий июль. Как-то в выходные Иван отправился на пляж — подставить свое бледное, исхудавшее тело хотя бы солнечному теплу, раз уж Иркино недоступно. Будто очнулся от наваждения — вокруг полно девушек. На Ирке ведь не сошелся свет клином. Тут же устыдился своих мыслей. Стал смотреть на реку, на противоположный берег, где рыжел песочный склон, и зеленели сосны. Там, наверное, хорошо. Спокойно. Запах хвои и шашлыков, шорох ветвей. И народу поменьше. А здесь — тела, тела, тела. Толстые и худые, молодые и старые, дряблые и подтянутые, белые и смуглые, красивые и не очень. Да, девушек красивых много. Взгляд Ивана с реки опять плавно перетек на девчонок. Вскоре он выбрал один объект для созерцания: это была высокая, стройная, загорелая красотка, с длинными светлыми волосами. Безмятежная, как богиня. Рядом с ней крутилось три молодца, они изо всех сил старались обратить на себя внимание: они и мышцы свои демонстрировали, и анекдоты рассказывали, и что-то там о турбулентности вещали и сублимации. А она равнодушно возлежала на боку, подперев голову рукой, и читала книгу. Иван напряг зрение и разглядел, что это «Москва — Петушки». Он чуть не присвистнул от восхищения: где эта златокудрая Афродита и где Венечка Ерофеев! Занятный экземпляр! Иван даже влюбился. Слегка. Когда он возвращался домой, это прошло, забылось, смылось потом — жара стояла невыносимая. Его мысли снова вернулись к Ирке. Вот сейчас он понял, насколько по ней соскучился. В следующую субботу он сел в старенький оранжевый ПАЗик и отправился к ней в гости. В ее маленький городишко. Сюрпризом. Наугад. Воображение его разыгралось. Он представлял, как стучится в дверь ее дома, она выскакивает в замызганном халатике, на котором не достает пуговиц, в вырезе темнеет ложбинка ее груди, а из разреза торчит круглая коленка. Представлял, как она бросается ему на шею, целует в губы. К дьяволу всех этих пляжных нимф! Прочь, бесовки! Он едет к своей любимой! К самой лучшей девушке на свете! К волшебной царевне-лягушке, окутанной таинственными покровами, обещающими великие открытия! О том, что его дурнушка-красавица, ангел-замарашка обитает с родителями, он старался не думать — боялся. Спокойнее было надеяться, что их не окажется дома. Хотя куда они денутся? Ну да ладно. Прорвемся.

Через два часа автобус остановился рядом с безликим серым зданием автовокзала, похожим на коробку для обуви. Точно такой же был и в Ивановом городке. Иван купил у бабушки букетик садовых ромашек, спросил, как пройти на улицу Лермонтова. У другой бабки купил два пирожка с капустой и яйцом. Так и пошел по пыльной улочке, кусая пирожок, сжимая в руке ромашки, как копье. Фантазировал, будто он странствующий рыцарь в поисках своей дамы сердца, похищенной злобным чудовищем. Драконом, например. Улочка с деревянными домиками, заросшая лопухами, лебедой и одуванчиками, взобралась на пригорок, потом сбежала вниз, привела Ивана к пустынной в этот час базарной площади. Там он застыл в нерешительности, как на перепутье дорог, перед камнем, на котором написано «направо пойдешь — любовь найдешь, прямо пойдешь — заблудишься, налево пойдешь — себя потеряешь». Вспоминал, куда идти дальше. Пошел направо, кажется, так бабка говорила. Еще одна пыльная улочка привела его к овражку, по дну которого катилась шустрая речушка, через нее был перекинут мостик, грубо сколоченный из бревен и досок, шаткий и ненадежный, выщербленный временем, ногами, снегами и дождями. На склоне оврага среди кустов белела полуразрушенная часовенка. Иван будто на самом деле попал в сказку. Он с опаской прошел по мостику. Дальше дорожка поскакала вверх по хлипким деревянным ступенькам, вывела Ивана на еще одну улочку, потом повернула за угол, и вот она — улица Лермонтова. Осталось только найти ее дом. То есть замок его заколдованной принцессы. А вот и он — небольшой домик в три окна, нарядненький, зелененький, с резными наличниками, очень похожий на дом, в котором жили и Ивановы родители. Ничем не напоминает неприступный бастион. Вместо крепостного рва, подъемного моста и массивных ворот — калиточка. Дверной звонок. Как же решиться нажать на него? А вдруг откроет не Ирка? А вдруг — родители? И что он им скажет? И как они на него отреагируют? А вдруг выгонят взашей? Позвонил. Тишина. Еще раз позвонил. Послышались шаги. Дверь распахнулась. На пороге стоял задумчивый мужчина в клетчатой рубашке и галошах на босу ногу. Смотрел куда-то вниз. Проворчал:

— Чего трезвонить-то? Открыто же. Чего людей-то гонять? — потом поднял голову, увидел Ивана. В глазах мелькнуло удивление. — Ты к кому? — спросил он нелюбезно.

— Здравствуйте, — Иван смущенно улыбнулся. — Ирина дома?

— Дома! — рявкнул он и захлопнул дверь перед носом у Ивана.

— Кажется, мне тут не рады. — Подумал он.

— Ирка, иди! — послышалось из-за забора. — К тебе парень какой-то пришел.

Ну а дальше уже было по сценарию, который придумал Иван. Выскочила Ирка. Именно в замызганном ситцевом голубом халатике в белый горошек. Именно с недостающими пуговицами. Сквозь прорехи золотилось ее прекрасное тело. И в галошах на босу ногу. В Ивановом городке это была тоже самая популярная дворово-огородная обувь. Ирка, правда, не рискнула броситься ему на шею — кругом были соседские окна. Но глаза ее сияли радостью и восторгом.

— Приехал! Что ж ты не позвонил, не написал? Ванька! Миленький! Я так соскучилась! Ты не представляешь. Приехал! Ну, пойдем, пойдем в дом, я тебя с родителями познакомлю! — тараторила Ирка и тянула его за собой.

— Да подожди ты, дай хоть обниму тебя, — возражал Иван и тянул к ней руки.

— Нет, нет, соседи увидят, потом разговоров не оберешься. Обнимешь-обнимешь, успеешь еще, не переживай, мы с тобой потом гулять пойдем, на речку. Давай хоть накормлю тебя, проголодался, наверное.

— Я тебя съесть хочу, глупышка…

Ирка провела его в зал, то есть в довольно просторную комнату, которая служила гостиной. Ее стены были оклеены какими-то блеклыми дешевыми обоями, висело несколько фотографий и репродукция картины Шишкина «Утро в сосновом бору». Пейзаж оживляли лимонное дерево, множество других растений, которые Иван не смог идентифицировать, большая пальма в углу. Иван сразу обратил внимание, что стенка здесь точно такая же, как и у его родителей, а диван и кресла, как у одного из его друзей. На полу — старенький палас.

Хозяин дома лежал на диване и читал «Историю государства Российского» Карамзина, увидев Ивана, поднялся, сел, посмотрел на Ирку с изумлением, а на гостя — не вполне приязненно.

— Папа, это Ваня, мой жених. Ваня, это мой папа — Сергей Леонидович.

— Здравствуйте! Приятно познакомиться! — воскликнул Иван с самой дружелюбной улыбкой, какую только смог изобразить правдоподобно и протянул Иркиному отцу руку для пожатия. Тот на руку посмотрел с сомнением, но все-таки пожал.

— Ну, здравствуй, жених, — протянул он с оттенком сарказма в голосе и глянул на молодого человека безо всякого дружелюбия — он-то в СТЭМах не играл.

Слово «жених» Ивану крайне не понравилось, ни в Иркином исполнении, ни тем более в исполнении ее отца. Ирку он, конечно, любил, но чтобы вот так сразу, бац — и жених! Это уж слишком. О женитьбе он пока не думал — молод еще. Ну да ладно, жених так жених. Не поведут ведь его прямо сейчас в ЗАГС заявление писать? Это вряд ли. Так что угроза женитьбы откладывается на неопределенное время.

Иркин отец снова углубился в книгу, а Ирина потащила Ивана показывать свою комнату. Она была смежная с залом. В общем-то комната как комната — маленькая: стол, стул, какой-то самодельный шкаф, книжная полка, кровать… Кровать… Мммм… Здесь-то и спит его любимая девочка. Эх, сейчас бы… Стоп. За стеной отец. Даже его недовольное сопение слышно… На стене портрет какого-то лысого морщинистого старика в круглых очках на лбу.

— А это кто? — спросил Иван Ирку, указывая на фотографию.

— А это Корбюзье. Всемирно известный архитектор.

— У нормальных девчонок кто на стенах висит? Ну Цой, ну Ален Делон, ну Бутусов, Энштейн или Антон Палыч Чехов, в конце концов, а у этой? Корбюзье! Ненормальная, — сказал Иван с нежностью и полез-таки обниматься. За стеной — недовольное покашливание, а в дверях появилась женщина. Ирка с Иваном отпрянули друг от друга, оба покраснели.