Олег Мазурин - Контуберналис Юлия Цезаря

• Название: Контуберналис Юлия Цезаря
• Автор: Олег Мазурин
• Жанр: Научная Фантастика

Этот сюжет я сочинил в девятом классе! Тогда это была повесть, а герой был школьником и его звали Леонид. Повесть называлась «Лёнька и Цезарь». Но через 32 года героя стали звать Иваном и он стал студентом. Идеи не умирают они живут даже через 32 года!

---

— О, Зевс, ты услышал меня! Наконец-то! Пять лет ты испытывал меня на прочность, кидал как Посейдон из стороны в сторону утлое суденышко по имени «моя судьба». Я был пиратом, рабом, гладиатором, рудиарием, ланистой, а ныне стал начальником охраны. Я переезжал из города в город и наконец оказался в Риме, где оказывается и жила моя любимая Юлия! Пять долгих лет я помнил о ней, грезил, ждал встречи, и вот божественное чудо свершилось — моя любовь и страсть Юлия пришла ко мне наяву. Хвала тебе Зевс-громовержец за такой подарок жизни! Ты воздал мне по заслугам! И я молю тебя о новой встрече с небесным созданием Юлией! И как можно скорее, иначе я умру от преизбытка счастья! Хотя философы утверждают, что от счастья не умирают, мне кажется, что я буду первым, кто это сделает. Слишком долго я ждал этого момента, слишком сильно я люблю ее, и я не выдержу, если ее потеряю. Я готов убить ее мужа и сразиться с целым отрядом отборных легионеров ради того чтобы обладать ею! О, Зевс, всемогущий и справедливый, подари мне тайную встречу с моей любимой женщиной! И как можно скорее!..

Поговорив таким образом с верховным греческим богом, Мамерк уже неспешным шагом вернулся в дом Долабеллы. Он снова уселся за лавку и стал пить с Балдегунде. И когда Юлия заходила в триклиний, якобы для проверки работы обслуги, то сердце македонянина замирало от восторга и счастья. Впрочем, как и у матроны. Они старались не смотреть подолгу друг другу в глаза, чтобы тем самым не обнаружить себя перед гостями и хозяином дома, но внутри их кипел вулкан страсти и глаза их блестели от преизбытка радости.

Пока они общались лишь на расстоянии. Внешне — полувзглядом, полуулыбкой, полужестами, а внутренне и уже целиком — душой, сердцем, и кипящими от страсти и любви эмоциями и тайными желаниями.

А пир был в самом разгаре.

* * *

Корнелий Долабелла крайне постарался для дорогих гостей: от изобилия блюд просто рябило в глазах. Тут были и с румяной аппетитной корочкой свиные туши, внутри которых были томленые фрукты и овощи, и оленьи туши, зажаренные на вертеле, и запеканка из дроздов, курицы, вареного свиного вымени и филе рыбы. Фаршированная печень перекормленного гуся, луканская свиная колбаса, языки павлинов, зайчатина с соусом из перца, чабера, репчатого лука, семян сельдерея, гарума, вина и оливкового масла. А также: жаркое из кабана с холодным соусом из перца, любистока, тимьяна, душицы, зиры, семян укропа, сильфия, семян дикого гулявника, вина, луковиц, поджаренного миндаля, фиников, мёда, уксуса, оливкового масла. Филе мурены, кефали, форели, камбалы, рыбы-попугая, устрицы, омары, морские гребешки. И море фруктов, овощей, десертов и вина. И в качестве приправы к мясным и рыбным блюдам — самый лучший гарум из города Помпеи.

Гарум — это любимый среди всех сословий Рима рыбный соус. Он приготавливался методом ферментации мелкой рыбы, которую иначе приходилось бы выбрасывать. Чаще всего использовались анчоусы, тунец, скумбрия, иногда моллюски в сочетании с ароматическими травами. Ферментация проводилась в больших каменных ваннах под действием солнца в течение двух-трех месяцев. В соус также добавлялись уксус, соль и оливковое масло, перец, вино и употреблялся он как приправа к различным блюдам. Гарум также считался лекарственным средством и применялся при укусах собак, нарывах, поносе. Но из-за сильного специфического запаха приготовление гарума в городах было запрещено. Готовый соус запечатывался в маленькие глиняные сосуды и в таком виде поставлялся в римские провинции. В некоторых регионах гарум полностью заменял поварам соль.

Когда новоявленный контуберналис Цезаря — Иван Родин — попробовал гарум, то восхитился его вкусом. Ничего подобное (в смысле соусов) он в своей жизни никогда не ел.

…Итак, гости спокойно пировали, хвалили щедрого хозяина, бросали объедки на пол и беседовали о разных темах. Рабы разносили в тарелках еду и раскладывали ее гостям. Сальватору принесли хороший поджаристой кусок свининах ребер в сладком соусе. Он принялся, как подобает стопроцентному римлянину, есть его руками. Иван все никак не мог привыкнуть кушать лежа и бросать объедки на пол, но таковы были правила античного этикета. И чтобы в глазах уважаемых мужей Рима не быть белой вороной, он бросил обглоданные кости на пол. И как ему было уже неудобно возлежать на ложе, все же не слезал с него.

Иван заметил, что Цезарь практически мало пил вина, в основном, воду. Ел он тоже умерено. Родин восхитился: молодец, Гай Юлий, поддерживает свою форму! Он и здесь всем патрициям пример.

Цезарь вел неторопливую беседу с хозяином дома.

— Ты проявил великое гостеприимство, Долабелла, — сказал диктатор. — Пир славен и щедр…

— Благодарю, тебя, о, мой Цезарь! — польщено отозвался сенатор.

— … Да, пир славен и щедр. Но я не за этим пришел к тебе, великий муж Рима.

— Так какую еще честь тебе оказать, божественный Цезарь? — притворно осведомился сенатор, хотя догадывался об истинной цели визита к нему могущественного императора.

— Я привык говорить прямо, на то я и Цезарь. И вот что я тебе скажу, славный Долабелла. Твоя дочь Домиция бесподобна. Она умна, красива, воспитана. Она прекрасна как моя заступница и прародительница моего рода Венера…

— Кто с этим поспорить, мой Цезарь?! Только боги. Дочь моя действительно непревзойденна в своей красоте, она действительно как Венера.

— Так вот. С недавних пор в нее влюбился один достойный юноша и хочет на ней жениться. И этот юноша послан мне богами и очень дорог мне. Твой отказ его разочарует, а вместе с ним и меня — его покровителя.

— Я не хуже самых первейших авгуров догадываюсь, кто он. Речь идет, несомненно, об Иване Сальваторе, мой Цезарь, о твоем контуберналисе? Разве я не прав?

— Ты весьма догадлив, мой бесценный друг. Да это он, Иван Сальватор, восхищается всеми достоинствами твоей дочери. Я подарил ему дом, виллу, много денег, драгоценностей, коней, рабов, гражданство, власть и мое покровительство. Это хороший муж для твоей Домиции, не правда ли, Долабелла?

— О, да, мой Цезарь! Иван Сальватор славный герой, весь римский народ знает, что он спас тебя. И благодаря твоей милости еще сказочно богат и что не маловажно — римский гражданин. Я не против этой кандидатуры. Но… а как же, мой бесподобный Цезарь, жених моей дочери храбрец и красавец Квинт Фаррел? Он и Домиция уже полгода как помолвлены, и она по нашей традиции носит золотое кольцо без драгоценного камня. Как на это посмотрят боги? Юнона Курита? Фидес?..

Наступила минутная пауза в беседе: диктатор увлеченно лакомился финиками, выплевывая косточки на пол. После того как властитель Рима съел один за другим три приторно-сладких янтарных финика и отправил в очередной полет за ложе обглоданные светло-коричневые косточки, он соизволил продолжить прерванный разговор:

— Ты же знаешь, Долабелла, согласно тем же нашим традициям помолвка может в любое время быть расторгнута. Пусть Домиция скажет Фаррелу священные и известные всем невестам слова: conditione tua non utor — «твоим предложением не воспользуюсь» и все проблемы связанные со свадебными обязательствами разрешатся за один миг. Вот и все. Так что готовь приданое дочери, славный Долабелла, но уже для другого жениха.

— Что же я поговорю с дочерью, и тогда мой божественный Цезарь мы сможем устроить достойное счастье Домиции и Сальватору… Поговорю я и с Фаррелом. Трибун меня поймет, хотя и будет, несомненно, огорчен моему решению, но если и не поймет, то это только его скорби и печали. Побеждает сильнейший.

Довольная ухмылка скользнула по губам диктатора.

— Твоему толковому, достойному лишь устам мудрой Минервы, ответу я возрадовался, мой славный Долабелла: он отвечает моим надеждам и надеждам моего Сальватора. Да пусть будет так. Как только я вернусь из парфянского похода, сразу сведем жениха и невесту для помолвки и быстро сыграем свадьбу, хочу лично присутствовать на этом торжестве. Я не намерен тянуть ни с помолвкой, ни со свадьбой. А за время моего отсутствия твоя Домиция отправит славного трибуна Квинта Фаррела в отставку.

— О, ты велик и мудр, Цезарь! Я буду искренне рад твоему присутствию на свадьбе. Молодые должны обрести свое счастье, они достойны друг друга. А там и сама Карментра позаботиться об их потомстве. Я уже стар и мне нужен продолжатель моего славного рода.

— Фидес будет, как золото, беречь твои слова, славный Долабелла! Решение принято! Встретимся на свадьбе!

— Клянусь Юпитером Статором, это будет великий день в моей жизни!

— Хвала Венере, моей покровительнице! Ты меня прекрасно понял, Долабелла!

— Конечно, мой Цезарь!

Цезарь и Долабелла подняли кубки за здравие молодых…

После обильной пищи гости захотели пищу духовную. Началась «культурная программа». Сначала собравшихся патрициев развлекали комики, потом акробаты, а затем и музыканты из Сирии, Греции, и Египта. А на десерт — восемь очаровательных танцовщиц. Из разных стран и разных цветов кожи. Эфиопки, иберийки, гречанки, фракийки. Всех их курировал торговец телами Давритус.