Николай Верещагин - Приключение

• Название: Приключение
• Автор: Николай Верещагин
• Издательство: Современник
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1980

Это началось как случайное знакомство, холостяцкая интрижка с провинциалкой, растерявшейся в Москве, краткое приключение…

---

— А тебе какой нужен муж?

— Работяга и суровый мужик. Он будет вечером приходить с работы усталый, разбрасывать по углам свои тяжелые сапоги, требовать водки и щей. Будет мощно храпеть во сне… — Непонятно было, шутит она или всерьез.

— Но он не оценит твоей прелести.

— А мне и не надо, чтобы он ценил мои прелести. Пусть ценит во мне надежную подругу и мать его детей.

— А жених такой?

— Жених? — переспросила она. — Жених не такой…

— А какой? Кто он? Где работает?..

— Много будешь знать, — засмеялась она, придавив ему пальцем нос, — скоро состаришься.

— А что, — не отставал он, — таких, как ты описала, дефицит?

— Маловато. На всех не хватает.

— А я думал, что до фига и больше.

— Нет, — сказала она серьезно. — Слишком мало осталось. Дело ведь не в храпе и сапогах…

— А я не такой?

— Сам знаешь.

— Ну и какой же я, по твоему?

— Ты?.. Ты, Сережа, весь из себя классный, видный. Особенно в костюме и при галстуке. Ты такой… — она задумалась, подбирая нужное слово. — Безупречный… Как в мужском отделе универмага манекен. Я всегда удивляюсь, какие они гладкие и красивые — живому мужику не сравниться ни с одним.

Его задело такое сравнение, хотя, казалось бы, оно и льстило ему.

6

В четверг они поссорились. Почти как муж и жена, из-за пустяка. Он сказал ей, что она не так жарит картошку, а она была не в настроении и что-то язвительное ему ответила. Он тоже был с утра раздражен, сказал ей какую-то грубость. У него кончились сигареты, он пошел купить их к табачному киоску, а когда вернулся, Нины в квартире не было. Не было и ее вещей, чемодана.

Сгоряча он решил, что так даже лучше — то, что все эти дни у него не было времени ни на что, уже и тяготило. Пора и честь знать, пора и за работу… Но работа не клеилась, прошел час, другой, третий, и он затосковал. Он лежал на тахте, курил одну сигарету за другой, думал себе, об этом приключении, о Нине, о себе и получалось невесело. В сущности, таких приключений у него в жизни было немного — то, что было с другими женщинами, нельзя и назвать приключениями. Обычно все развивалось по шаблону, и каждую приходилось довольно долго уламывать, играя одну и ту же порядком надоевшую роль. Это было утомительно и довольно хлопотно, от всего этого он уже начинал уставать. Нина была редким исключением, и хотя с ней-то как раз все получилось просто, без хлопот, он понимал, что тут редкий случай, подарок судьбы и, может быть, такого приключения у него в жизни больше не будет.

Он не всерьез, а так, теоретически, подумал: а что если жениться на Нине?.. Красивая жена — это хорошо, не будет одиночества — тоже хорошо… Но ведь она привезет дочку, их будет трое в однокомнатной квартире — тесно, крик, шум. Бесконечные семейные заботы, немалые лишения, ссоры, как сегодня… Подумав, он уже готов был отказаться от этого варианта, и только тут ему пришел в голову вопрос: а захочет ли она? В этом можно было сомневаться. Но даже если захочет… Жениться — и тогда уже это не будет приключением, не будет и других приключений. Что лучше: жить от приключения к приключению или жить вовсе без приключений? И та жизнь бедна, и эта, казалось ему.

Весь день, до самого вечера он надеялся, что Нина вернется. Она позвонит, он откроет дверь, возьмет у нее чемодан, и они вдвоем сядут ужинать. И только поздно вечером вдруг ясно осознал, что не вернется — не такая она, и глупо на это надеяться. Он почему-то исходил из того, что все, что произошло между ними, для нее очень важно, а тут вдруг дошло, что для нее это тоже лишь мимолетное приключение и, может быть даже меньше значит, чем для него. Ведь не пристань он к ней на вокзале, она бы его вообще не заметила. Чего же ей переживать?.. И хотя она знает дорогу к нему, никогда она не вернется, а сам он не сможет ее найти. Ведь он не знает о ней ничего, не знает даже ее фамилии. Положим, ее можно разыскать в гостинице. А вдруг она соврала про гостиницу?..

Он вскочил как ужаленный. Он поймал такси и поехал искать эту гостиницу — в справочной он уточнил ее адрес. Располагалась она в каком-то глухом тупике на Преображенке между старой заколоченной церквушкой без куполов и стеклянным шалманчиком «Пиво-воды» и больше походила не на гостиницу, а на какую-то общагу — в ней даже не было отдельных номеров. Это был ветхий, не представляющий собой ничего интересного двухэтажный особняк, из тех, которые доживают свой век и которые в Москве сносили повсюду. И внутри веяло каким-то запустением в этой гостинице. Старушка-дежурная указала ему комнату в конце коридора. За дверью слышались оживленные женские голоса, но голоса Нины среди них он не слышал. Вздохнув поглубже, чтобы унять волнение, он негромко постучал. Сразу несколько женских голосов с готовностью откликнулись: «Да». Он вошел и вежливо поздоровался.

В комнате, похожей не на московскую, а скорее на какую-то колхозную гостиницу, стояло несколько простых железных коек, на которых сидели и лежали женщины, молодые и не очень, все в халатиках по-домашнему. При его появлении они смолкли и с интересом уставились на него. Нина лежала с книгой на крайней койке у окна и смотрела — это его сразу ободрило — не холодно и враждебно, как утром, а с легкой удивленной улыбкой на лице, как бы говорившей: ну, синьор, с чем пожаловали, и что вы скажете теперь?..

— Нина, — сказал он первое, что пришло в голову, — ты почему ушла, никого не предупредив? Тетя Мура сходит с ума — она уже воображает невесть что… Я говорил, что ты просто задержалась на семинаре или пошла на вечерний сеанс в кино, но она и слушать не хочет… Чуть было не подняла на ноги милицию…

Нина слушала его отчаянное вранье с той же легкой полуулыбкой, но никак не откликнулась и не сделала движения подняться.

— А вы Нинин родственник, да?.. — с кокетливой улыбочкой спросила сидевшая на койке ближе всех к нему молодая полненькая бабенка.

— Я ей брат, двоюродный, — лихо соврал он. — А тетя Мура — это наша родственница. Она старенькая и очень привязана к Нине. Тетя Мура очень любит ее.

— Ой, Нинк, познакомь с братом, — игриво воскликнула та. — А вы холостой? С вами можно познакомиться?..

— Конечно, — сказал он. — Зовут Сергей!.. — и протянул руку. Та подала свою пухленькую ладошку и шутливо присела, назвавшись Верой.

— Ну давай, собирайся, — подсел он к Нининой кровати. — Тетя Мура напекла пирогов и ждет тебя к ужину. — И видя что Нина не двигается, добавил: — Тетя Мура извиняется. Тетушка погорячилась, она раскаивается… Где твой чемодан? Ну, пойдем, нас такси ждет.

Немного помедлив, Нина поднялась, надела туфли, достала из шкафа свой потертый чемодан. Взяла из него какие-то вещи и ушла переодеваться за занавеску в углу. Женщины, а их было человек семь в одной комнате, по-прежнему с любопытством смотрели на Сергея.

— Возьмите и меня к тете Муре на пироги, — продолжая все в том же духе, игриво попросилась Вера.

— Не знаю… — не сразу нашелся он. — Тетушка так расстроена. Как-нибудь в другой раз.

— А так пирогов хочется!.. — многозначительно, нараспев сказала та, и женщины в комнате засмеялись.

Нина, которая недолго скрывалась за занавеской в углу, вышла уже одетая и причесанная, собрав свои вещи в чемодан.

— До завтра, девочки. Встретимся на семинаре, — попрощалась она, и вместе с Сергеем они вышли за дверь. — Приключение продолжается?.. — насмешливо-грустно спросила она в коридоре. — Ну, а дальше что?..

В такси он покаянно поцеловал ее, и они целовались всю дорогу до дома, так что таксист, молодой парень, видевший их в зеркальце, до того отвлекся, что проскочил на желтый свет и заплатил штраф, да еще получил выговор от постового. Но Сергей, рассчитываясь, дал ему вдвое больше сверх счетчика.

7

Вместе они прожили еще два полных чудесных дня, и две ночи, тоже чудесные. Все было хорошо, но он так и не мог понять, как Нина на самом деле относится к нему, нравится он ей по-настоящему или нет. Пару раз он заговаривал с ней об этом, но добиться определенного ответа не мог. По-прежнему она ничего не рассказывала ни о себе, ни о своих семейных делах, ни о работе. Но раньше это было в стиле их игры, а теперь в этом чувствовалось и какое-то упорство.

Все эти дни, которые он провел с Ниной, он не только ни с кем не встречался, никому не звонил из своих приятелей, но и работать как следует не мог. Он чувствовал себя совершенно выбитым из привычной размеренной колеи, чего с ним давненько не случалось, от чего он просто отвык. Работу на целую неделю забросил, а сроки были очень жесткие, и за срыв их от можно было получить от начальства серьезный «втык». И злясь по этому поводу, он переносил свое раздражение на саму работу, на начальство, на друзей… «Работу, к черту, пора менять! — с раздражением думал он. — Так вроде престижно и платят хорошо, а на самом деле каторга. Пашешь, пашешь, а толку не видно… Вон Павловский у себя кандидатскую защитил, Зайцев докторскую строчит, а тут когда еще защитишься… И компания тоже хороша: Милочки, Лялечки… Сема — тоже друг!.. — за билеты, кроме денег, Бальмонта содрал. Нет бы бескорыстно приятелю услугу оказать. Как же, „материальное стимулирование“!..» Так он ругал в душе все и вся и недоволен был своей жизнью, но чего ему надо, чего он хочет, тоже не знал. Ведь, трезво рассуждая, ему не на что было жаловаться.