Иннокентий Сергеев - Амулькантарат

• Название: Амулькантарат
• Автор: Иннокентий Сергеев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Я шёл за ней, не понимая, что это значит, и что мне делать теперь, когда я увидел её такой, что-то новое так внезапно открылось мне, что-то, чего никогда прежде не было там, где я придумывал свою жизнь и других людей, придумывал смысл и оправдание тех жалких движений, которые я совершал, стараясь поступать разумно и правильно, и я пытался найти слова чтобы сказать ей об этом, и не мог, потому что не знал иных слов кроме тех, что прозвучали бы теперь оскорбительно жалко, тех слов, что я говорил вчера, прежде, всегда, в той, придуманной жизни, когда, следуя правилам танца в толпе, не признающей лиц и величающей лишь персонажи, я лепил для себя новые и новые маски, но каждый раз они были зеркалом для того, кем я никогда не был, и снова, и снова я переделывал их, продолжая биться о стены темницы неразрешимой задачи, и труд мой становился всё сложнее, формулы - всё запутанней, и я называл это своей жизнью, и вдруг эти стены рухнули, и, изумлённый, я остался стоять перед открывшимся мне чудом, взирая на него с благоговейным восторгом и боясь малейшей оплошностью погубить это нежданное счастье; новорожденный, я был беспомощен, и, внимая её голосу, я шёл за ней, не понимая, что это значит, и что же мне делать теперь.

Она стояла, слегка наклонившись к большому кусту, усыпанному белыми розами, не решаясь протянуть к нему руку,- куст был похож на огромный торт, украшенный цветами из крема. Я смотрел на её профиль - высокая причёска, ленты,- теперь её лицо было бледным,- солнце уже ушло из сада,- и казалось мне ещё более прекрасным. Я подошёл и, сорвав цветок, протянул его ей. Она приняла. - Какой очаровательный сад,- сказал я.- Ночью он представляется. должно быть, волшебной сказкой. Она пошла в сторону аллеи, и я предложил было ей руку, но она покачала головой, и я просто шёл рядом. - Странно,- сказал я, нарушив молчание.- Раньше все парки представлялись мне одинаковыми, ведь есть же парк и в замке, но... - В замке,- произнесла она, словно бы услышав что-то забавной. - Да, но здесь всё совсем по-другому! - В замке,- снова сказала она.- Потому что там ты обо всём знаешь, каким оно должно быть, и если твои ожидания не оправдываются, это вызывает у тебя досаду. - Да,- согласился я.- Мы все словно бы ждём чего-то, со страхом или с надеждой, но всегда напрасно, потому что в замке нет места ни для чего, кроме того что там есть. - И это тебя успокаивает? - Нет,- сказал я,- напротив, потому что, кажется, в нём нет места и для меня. - Вот как?- сказала она с улыбкой. - Да!- сказал я.- Что с того, что я в нём живу, когда в нём нет для меня места! - Когда-то так думала и я,- сказала она.- С той лишь разницей, что в отношении меня это было большей правдой. - Я не понимаю,- сказал я.- Что значит, большей правдой? - Для меня было сложно даже попасть туда, а ты там родился... - Всё не так просто,- сказал я. - Разве это не так? - Нет,- сказал я.- Это не совсем так. Я мог родиться каким угодно, и даже девочкой, и это ничего бы не изменило. Она засмеялась. - Что тут смешного?- сказал я. - Это звучит очень забавно. - И несколько глуповато? - Да,- сказала она, снова рассмеявшись. - Но это так!- воскликнул я.- Факт моего рождения в замке не имеет ко мне никакого отношения. - А, по-моему, имеет,- возразила она.- И даже самое непосредственное. - Да нет же!- сказал я.- Ну как же мне это объяснить... Для замка я всего лишь наследник привилегии, дарованной некогда моим предкам, и только! Сам по себе я не нужен замку - мне просто нет в нём места. - Мне кажется,- сказала она,- ты просто недостаточно ценишь то, что принадлежит тебе по праву рождения, и досталось тебе без каких-либо трудов и усилий. А между тем многие, в том числе и очень достойные люди, могут лишь мечтать об этом. - О праве жить в замке? - Для меня это было совсем непросто... - Или играть в нём определённую роль? - Так тебя мучает неопределённость? Ты должен знать всё наверняка? - Никто и никогда не требовал от меня исполнения каких-либо обязанностей... - И в этом всё дело?- сказала она. Я посмотрел на неё. Её лицо было почти неразличимо в густых сумерках под сенью деревьев. - Может быть,- сказал я.- Не знаю, но теперь всё это уже неважно. - Вот как?- сказала она.- Почему же? - Потому что всё изменилось. - Что же могло измениться там, где ничто не меняется? - Нет, не в замке!.. - А где? - Я люблю тебя. Она помолчала. Потом сказала: "Не нужно..." Мы вышли к подъезду. В окнах горел свет, и играла музыка. Она взяла меня под руку, и мы стали подниматься по лестнице, и с ужасом я понял, что снова всё изменилось, и теперь она будет совсем другой. Праздничный шум приближался. Её рука была в моей руке. Последний миг.

Они не отпускали её ни на минуту, и я не мог приблизиться, подойти к ней и, затерявшись среди толпы, что в ожидании танца перемешивалась как колода карт в руках скучающей дурочки, затаившись среди зеркал, я смотрел на неё. Они подходили к ней, кланяясь и гримасничая, и она говорила с ними, и когда их спины заслоняли её от меня, я искал её в толпе отражений. Она смеялась, обмахиваясь веером, и отвечала им. Мне было душно. Я не мог оторвать от неё взгляда. Она записывала их в свой список. Она обронила веер, и они бросились поднимать его. Кто-то из них успел первым. Её взгляд скользнул мимо меня. Они кривлялись. Я был в толпе. Она кивала им. Свечи сжигали воздух на кострах канделябров. Я смотрел на неё. Мне следовало уйти. Я не мог уйти. Я смотрел на неё. В толпе.

В смятении я бродил под её окнами, натыкаясь в темноте на низкие ветви, спотыкаясь о невидимые под ногами камни, а из окон доносились голоса гостей, и мне становилось нестерпимо страшно при мысли о том, что она среди них, и для неё я, возможно, всего лишь один из многих, таких же, и мне хотелось бежать, ворваться к ней и объяснить ей, что это не так, что теперь всё совсем не так, и я метался по клетке своего молчания, не зная, как разорвать этот круг и объяснить ей всё это, а время, отпущенное мне, истекало, и, понимая, что она уходит от меня навсегда, я был в отчаянии, не зная, что же мне теперь делать.

Уже третий день всё было неизменно - небо хмурилось, собирая тучи, и казалось, что вот-вот они прольются дождём, но дождь всё никак не начинался, словно бы тучам не хватало для этого сил, и к ночи небо расчищалось, становилось усыпано звёздами и до утра оставалось ясным. Я выходил из дома и шёл по дорожке через сад, потом сад заканчивался, и начиналась пустошь, я всё шёл и шёл вверх по склону, пока не приходил сюда. Странное место для дома, в низине, а вокруг лес, гадкий и заболоченный. Почему было не построить здесь, на холме. Причуда. Отсюда он был виден весь, не скрытый деревьями. Четыре окна в ряд на втором этаже - окна её спальни. Когда вечером в них горел свет, это значило, что она там. Я смотрел на прямоугольники штор. Она была там. Днём все окна были одинаковы. И повсюду в доме были люди, с которыми я не хотел иметь ничего общего, как тогда, в тот вечер, когда она улыбалась им и шла танцевать, а я не мог подойти к ней, потому что тогда я должен был бы играть в игру, которую я презирал, и вспоминая, какой я увидел её днём, я не мог поверить, что это вечер того же дня. Многие уже разъехались, их комнаты опустели, но несколько карет ещё стояли на заднем дворе, и те, кто приехали в них, продолжали проводить в этом доме дни, похожие один на другой, в бесконечном ожидании праздника. Ни с кем из них я не говорил о ней, потому что я не хотел знать то, что знают о ней они. И затерявшись в толпе зеркальных отражений, я не сводил с неё глаз, но не хотел, чтобы моё имя было вписано в её список рядом с их именами. Когда же мы оставались с ней наедине,- а это случалось так редко,- мы обычно говорили о замке. Как всё это странно.

...

Посмотрев в окно, я увидел, что какая-то карета отъехала от подъезда и медленно покатила по направлению к флигелю, там она повернула и поехала к воротам. Я безучастно наблюдал за ней и вдруг, сообразив, чья это карета, оцепенел. Она уезжала! Я бросился бегом вниз по лестнице, во двор, за ворота... Карета была уже далеко впереди, и я понял, что мне уже не догнать её, и всё же бежал, выбиваясь из сил, и расстояние между ней и мной сокращалось, но слишком медленно. В окошке показалась голова Роксаны. Задыхаясь, я крикнул ей. Она обернулась, улыбнувшись, махнула мне рукой на прощанье и исчезла в окошке. Я замер на месте.

... Она уехала, а я всё смотрел на опустевшую дорогу.

В следующие два дня я не выходил из своей комнаты. Я не хотел никого видеть. И только когда последние гости уехали, я вышел на галерею и спустился в сад, где были розы. Постояв у розового куста, я побрёл прочь из сада в сторону холма.

Дом опустел, но стены его остались те же, и эта трава, посвежевшая от дождя. Я всегда останавливался здесь, никогда не поднимаясь выше, и, обернувшись к дому, подолгу смотрел на его окна. Так же, как и теперь. Но нет зеркала, которое отражало бы прошлое. Я увидел, что кто-то приближается ко мне по дороге со стороны парка. - Гуляете?- сказал архивариус, подойдя ко мне. - Добрый день,- отозвался я. - Разве мы не виделись сегодня? - Нет,- сказал я. - Странно. - В этом как раз нет ничего странного. Куда более странно другое - то, какое место выбрали вы для своего дома. - Что же в нём странного?- спросил он. - Обычно дом строят на высоком месте, таком как это... Он задумался. - Верно,- согласился он.- Но почему вы решили, что это я выбирал место для дома? - А разве это не так? - Нет,- сказал он.- Этот дом был построен очень давно, меня в то время ещё и на свете не было. - В самом деле,- сказал я.- Почему я так подумал? Он усмехнулся. - Как тихо без гостей,- сказал я. - Без гостей, да. Скучаете? - Да нет. Ничуть. - Сегодня в замке будет большой фейерверк. - Мне это безразлично. - Хотите, пройдёмся,- предложил он. Я посмотрел на дорогу вниз. - К дому? - Можно и к дому,- сказал он. Мы пошли по дороге вниз. Было тихо. Сквозь дымку неба просвечивал матовый круг солнца, деревья стояли недвижно. - Вам не бывает здесь скучно?- сказал я. - Нет,- сказал он.- Я быстро устаю от шума и редко созываю гостей. Хотя, как видите, бывают и исключения. - На этот раз вечеринка затянулась,- заметил я. - И не говорите,- подхватил он.- Я уже не чаял дождаться, когда они все разъедутся. - Мне показалось, вы устроили этот приём... - Как вы сказали?- перебил он меня.- Приём? - Ну да, вечеринку, словно бы в подражание замку. Или я ошибаюсь? - Может быть,- сказал он.- Может быть, и ошибаетесь. Хотя мне представляется, что вы правы. - Это было сделано для вашей жены? - А почему вы не называете её по имени? - Для Роксаны? - Наверное,- сказал он.- Как ещё, по вашему, я мог побудить её приехать. - Она редко бывает дома? - А то вы не знаете!- сказал он с оттенком досады.- Ведь вы каждый день видите её в замке. - Вовсе нет,- возразил я.- И потом, в замке всё совсем по-другому. - А ведь вы влюблены в неё,- сказал он. Я вздрогнул и посмотрел на него. - Да, да,- сказал он, кивая головой.- Я знаю. - А вы?- сказал я. - Я?- удивился он.- А причём тут я? Я как-никак её муж. - Ах, да,- сказал я, не сумев сдержать улыбку.- И когда же вы это поняли? - Что вы влюблены в неё? А разве это имеет значение? Ну хотя бы в тот день, когда вы сломя голову бросились бежать со двора за её каретой. - Так вы видели? - Видел,- сказал он.- Я уж было подумал, что вы решили таким вот необычным, я бы даже сказал, экстравагантным образом покинуть мой дом. А вы взяли да и вернулись. - И этим разочаровал вас? - Да нет,- сказал он, пожав плечами.- Отчего же. Можете оставаться у меня сколько угодно долго. Вы нисколько меня не стесняете. - Тем более что возвращаться мне, кажется, некуда. - То есть как?- он даже остановился. - Да вот так. - Вы что же, решили навсегда поселиться у меня? М-да. Он покачал головой. - Но на всякий случай,- сказал он.- Если всё-таки решите вернуться, хотя вы и говорите, что возвращаться вам некуда, но на всякий случай - можете воспользоваться для этого моей каретой. Не думаю, что идти пешком - это удачная мысль. - Благодарю,- сказал я.- Ваше предложение очень кстати. Я уезжаю сегодня.