Иннокентий Сергеев - Танец для живых скульптур

• Название: Танец для живых скульптур
• Автор: Иннокентий Сергеев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Она не спорила, и ей было всё равно, как звучит то, что она сказала, в контексте Аристотеля, Канта, Бергсона, Лейбница, как это трактуется в системе ницшеанства, пуританства или идей Просвещения.

Они спорили всегда. Всегда друг с другом.

А она была сама жизнь. С кем ей было спорить?

Я не ограничивал её ни в чём, я только хотел, чтобы она была рядом. А она была во власти своего страха.

Достаточно один раз испугаться - и всё. Это как заболеть неизлечимой болезнью. И можно пить таблетки, притупляя симптомы и оттягивая очередной приступ, но всё неизбежно, и повторится снова.

Она давно уже перестала понимать мои действия и даже интересоваться ими, как мы забрасываем книгу, когда, потеряв нить мысли несколько раз, возвращаемся к одной и той же странице, где-то в самом начале. И конечно, она не видела, что чем больше я делал, тем меньше я рисковал. Она видела в моей страсти один лишь азарт, как если бы я играл в рулетку, всё более увеличивая ставку, а она просила меня остановиться - ведь я уже достаточно выиграл, зачем же снова и снова идти ва-банк!- и чем дольше я выигрывал, тем больше был её страх, и уже крах казался ей неизбежным.

И она уходила, не в силах смотреть на всё это, прихватив с собой часть моих денег. Это всегда раздражало меня - изымать деньги из оборота невыгодно,но я не спорил с ней и скоро забывал об этом. Единственное, чего я хотел - это чтобы моей жизнью была она.

И я устремлялся в погоню.

Как правило, созданный прежде меня механизм оказывался немощен, все его ткани были заражены метастазами болезни, так что целесообразнее было начать строительство на чистом месте, нежели перестраивать это чудо эклектики.

Я создавал новый механизм, и поначалу мне приходилось контролировать деятельность каждой из его составляющих,- так ребёнок учится делать первые шаги, чтобы со временем это стало для него так же естественно, как дышать.

Я обнаружил, что массой тем легче управлять, чем она больше. Тратить свои силы на то чтобы приводить в движение каждый элемент системы в отдельности столь же нелепо как давить многотонным прессом орехи.

Когда-то Леди говорила мне: "Сбей эту звёздочку",- и я думал: "Что ж, надо так надо".

И только позже я понял, как это глупо, ломать машины, когда их можно использовать.

Она наивно полагала, что для того чтобы двигаться, нужно расчищать перед собой место. На деле всё обстоит в точности наоборот - чем больше у меня механизмов, пружин, звеньев, передач, тем легче мне двигаться. Я должен быть всем. Но разве может ВСЁ двигаться, расчищая себе путь? Для этого пришлось бы смести весь мир, и куда бы я двигался тогда?

...........................................................................

.......

Грустно видеть, во что превратили Землю разные маньяки, которые сжигали собственные дома и с дикарскими воплями водили вокруг костров хороводы, а когда наступали холода, замерзали заживо. И всё же, они приготовляли пути.

Одно время мы часто выезжали с Леди кататься, каждый на своей машине, и, если дорога не была монументом стиральной доске, устраивали гонки.

В тот день мы гнали по узкому шоссе - всего две полосы,- машин почти не было.

Я шёл по встречной, прижимая Леди к обочине. Во что бы то ни стало, мне нужно было удержать её до подъёма, не дав ей выскользнуть - на подъёме моя тянула лучше, и я знал, что непременно обойду её.

Леди тоже понимала это и выжимала до отказа.

Я увидел встречную. На какую-то долю секунды передо мной возникло расползающееся от ужаса лицо, и исчезло. Дорога была свободна.

Я меня была скорость под сто шестьдесят, у него - что-нибудь около восьмидесяти, готовое блюдо для морга, если бы нашёлся охотник отскребать обгорелое мясо от обломков. Меньше секунды чтобы не потерять голову. Нужно было удержать Леди до подъёма, она всё ещё не теряла надежды вырваться из тисков. Но, обернувшись, чтобы посмотреть назад, она немного отпустила педаль газа, а там начался подъём, и дело было сделано.

Мы заехали перекусить. Выигравший гонку делал заказ.

Я заказал бутылку шампанского и фрукты.

- Наверное, нам следовало остановиться, посмотреть, что с ним,- сказала Леди, беря вилку.

- Зачем?- спросил я.

- Ты не видел? Он вылетел в кювет.

"Но ты всё-таки очень рисковал",- сказала она.

"Ничуть. Не бери в голову".

- Там очень крутой спуск,- сказал я.- Вряд ли от него что-нибудь осталось.

Я взял бокал.

- За тебя, Леди. За мою крылатую Нику.

Я сказал: "Теперь я знаю, какое было лицо у Иоанна, когда он узрел всадников Апокалипсиса".

...........................................................................

Дорога. Ночь.

Плотные тучи, тяжестью своей сдавившие темноту, спрессовавшие её в непроницаемую твердь. Освещённая кабина, светляки фар. Она там. Я иду на обгон, но её зеркальце как перископ, она елозит машиной поперёк шоссе, каждый раз закрывая мне путь. Я отстаю.

Она не позволяет мне обойти её.

Я включаю дальний свет, рассчитывая на мгновение ослепить её вспышкой, чтобы попытаться проскользнуть, но тщетно. Она не теряет бдительности.

Я снова отстаю.

Я догоняю её. На встречной прожекторы. Убрал. Плошки фар - грузовик. Леди уходит вправо. Я изо всех сил давлю на газ и иду "в ножницы". Успею.

Должен успеть.

Успел. Мы поменялись ролями.

Леди применяет иную тактику - она выключает весь свет. Теперь она меня видит, а я её - нет. Я спешно делаю то же самое. Мы несёмся в кромешной тьме как два призрака-невидимки.

На полсекунды я включаю свет, чтобы сориентироваться. Я иду точно посередине шоссе.

Лёгкий удар сзади с левой стороны. Она пытается зайти слева, я подвожу руль. Снова удар, ближе. Так и есть - она прорывается по самому краю, но, увидев, что её манёвр разгадан, отстаёт.

Тень света - снова встречная. Я ухожу в последнее мгновение, чтобы не дать ей повторить мой трюк.

Руки вспотели.

Я включаю свет, предлагая ей играть в открытую. Она принимает и обжигает мне глаза холодным пламенем. Зажмурившись, я вслепую швыряю машину из стороны в сторону, не сбавляя скорости. Я открываю глаза как раз вовремя, чтобы не налететь на попутную. Увернулся.

Дорога скользкая.

Леди погасила дальние.

Я мигаю подфарниками в знак того, что прекращаю гонку.

Она тормозит.

Я выскакиваю из машины и бегу к ней. Пошёл дождь. Мы стоим, вжимаясь друг в друга. Меня трясёт. Её дыхание. Я показываю в сторону леса. Она кивает.

.............................................................

Я задыхаюсь, она стонет - да! да! да!- она шепчет, я задыхаюсь, дальше, дальше, дальше... Она стонет...

...........................................................

Мы пьём из горлышка.

Она передаёт мне бутылку. Я делаю глоток и возвращаю ей.

Я обессилен,- или это уже не я? Но я знаю, что это - Леди.

Она говорит: "Останемся здесь?"

Я киваю.

Она делает глоток.

..........................................................

Капли стучат по стёклам, капоту. Её глаза закрыты. Она спит.

.......................................

...............................................

На фронтоне храма скульптор изобразил сражение героев с чудовищами.

Может ли оно разрушить храм? Нелепый вопрос.

Что может разрушить меня в мире, когда всё в нём - формы храма моего тела?

Ничто.

..............................................

Пирамида фараона - сооружение, растущее всё время, что он жив.

Ведь это гробница - если рост её прекратился, это значит только одно: "Фараон мёртв".

................................................................

Лишь тот победил мир, кто победил смерть.

Сколько повелителей мира схоронила неживая вода забвения, где их могущество? Их имена стёрты на камне.

Там, где были сады их столиц, теперь прокладывают нефтепровод.

Они сгинули, мир остался, он стряхнул их, как соринку с камзола, одно небрежное движение - и их нет.

Лишь победив смерть, можно победить мир.

А победить смерть - значит подчинить себе время.

Сделать свои движения движениями этого мира, своё лицо - его обликом, свой голос - хором его голосов.

Посмотри на свои детские фотографии - вот ты грудной ребёнок, упакованный в пелёнки, вот ты сидишь на горшке, вот тебе три года, пять лет, десять, вот ты сидишь за партой, вот ты решился впервые в жизни побриться.

Ты изменился с тех пор, но разве ты назовёшь это смертью?

В таком случае, ты умираешь каждое мгновение, потому что каждое мгновение ты неуловимо меняешься. Так движется часовая стрелка.

Принципы манипуляции очень просты. Слабые места - не те, что причиняют боль, а те, что доставляют удовольствие. Никогда не вторгаться в сферы жизненных интересов, но всегда контролировать их.

Эти принципы очень просты, но почти невозможно создать схему столь тонкую, чтобы она оставалась жизнеспособной сколько-нибудь долго. Это всё равно что пытаться одеться в туман - малейшее дуновение ветерка - и ты голый.

Даже располагая незначительными силами, но мобилизовав их в нужный момент в нужном направлении, можно достичь очень и очень многого.