Джеймс Голдгейер - Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»

• Название: Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»
• Автор: Джеймс Голдгейер
• Издательство: Международные отношения
• Жанр: Политика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-7133-1350-0

Как формировалась внешняя политика США по отношению к России в 90-е годы XX века? В чем видела свои интересы в разваливающемся Советском Союзе правящая американская элита и правильно ли оценивала ситуацию? Какие были совершены ошибки и почему? На эти вопросы на основании широкого спектра источников, бесед с известными политическими деятелями, личных наблюдений пытаются найти ответ авторы нашумевшей в США книги.

---

Краткосрочные последствия российского краха

Всего через неделю после объявления плана чрезвычайных мер по предотвращению экономического краха сам Кириенко потерпел крах. Ельцин потребовал его отставки и попросил своего прежнего премьер-министра Виктора Черномырдина снова возглавить правительство. Ельцин также сместил Сергея Дубинина с поста председателя Центрального банка, хотя не имел на это конституционных полномочий. На этот пост Ельцин предложил кандидатуру Виктора Геращенко — того самого человека, который в начале десятилетия проводил инфляционную монетаристскую политику. Российская коммунистическая оппозиция в парламенте, ободренная полным провалом последнего правительства и бессилием самого Ельцина, дважды отвергала кандидатуру Черномырдина. Чтобы избежать третьего тура голосования, за которым мог последовать очень рискованный для Ельцина шаг — роспуск Государственной Думы, он уступил воле парламента и выдвинул на пост председателя правительства кандидатуру Евгения Примакова. При твердой поддержке Коммунистической партии и ее союзников парламент утвердил Примакова в должности премьер-министра. По Конституции Примаков не был обязан согласовывать с Государственной Думой назначения министров, но он пошел на сотрудничество с парламентом для формирования коалиционного правительства. Примаков отвел кандидатов, которые слишком тесно идентифицировались с предыдущим правительством, и сколотил новое правительство из центристов, коммунистов, либералов, включив даже одного представителя Либерально-демократической партии Владимира Жириновского. Своим заместителем, отвечающим за экономику, он назначил представителя Коммунистической партии и бывшего главу Госплана Юрия Маслюкова.

В начальный период премьерства Примакова Россия не производила впечатления, что она находится «в конце начала», как Тэлботт характеризовал положение в России годом раньше; скорее, она стояла «у начала конца». Впервые за последние годы реформаторы, поддерживаемые администрацией Клинтона, оказались не у власти; было похоже, что их идеи и политика потерпели крах. Специалист по России Арнольд Горелик отмечал: «Теперь Вашингтон ясно, хотя и с большим сожалением, понимает, что Ельцин как политическая сила себя исчерпал. Кроме того, его уход с политической арены сопровождается исходом либеральных экономистов, на которых Вашингтон и Запад в целом смотрели как на силу, которая может возглавить российские реформы. Вместе с ними ушла и модель либеральных экономических реформ»{743}. Предсказаниям Горелика вторил неолиберал Андрей Илларионов:

«Наиболее серьезным идеологическим последствием кризиса стал мощный сдвиг в общественном мнении. Слова «демократия», «реформа» и «либерализм», а также ассоциировавшиеся с ними концепции и люди оказались дискредитированы. Было серьезно подорвано доверие к идеям рыночной экономики, либерализма и дружбы с Западом. Население России в целом стало более восприимчивым к энергичному вмешательству государства в экономику и общественную жизнь, к теориям западного заговора против России и идеям уникального «русского пути»… Больно сознавать, что неоднократные попытки создать в России стабильное демократическое общество с рыночной экономикой провалились»{744}.[152]

Государственная Дума и Совет Федерации приняли не обязывающие резолюции, которые навсегда запрещали Кириенко, Немцову, Гайдару и Чубайсу занимать политические посты, если их противозаконная деятельность не будет расследована судебными органами или парламентской комиссией, не говоря уже о том случае, если они будут признаны виновными в совершении противозаконных действий.

В начальный период своего правления Примаков звучал так, как будто собирался повернуть время вспять в отношении всех проведенных в 90-е годы реформ. После августовского финансового краха активно выдвигались предложения о национализации монополий, радикальном увеличении денежной массы, повышении зарплат и пенсий, реприватизации предприятий на более справедливых условиях, установлении контроля над ценами. В области внешней политики американцы готовились к худшему. Примаков всегда сторонился Запада, особенно Соединенных Штатов. И вот теперь он стоял во главе российского правительства.

В то время Ельцин — «наш человек в Москве» — едва ли мог контролировать власть Примакова. По данным опроса экспертов, в январе 1999 года Примаков занимал первое место в списке наиболее влиятельных деятелей, а Ельцин с большим отставанием оказался на третьем месте после мэра Москвы Юрия Лужкова{745}. Ельцин выглядел таким слабым физически и уязвимым политически, что периодически в Москве распространялись слухи о его отставке и даже смерти{746}. Высказывались предположения, что за экономическим крахом последует политический крах режима, результатом чего будет какое-то преторианское или даже фашистское государство. Как эхо событий декабря 1993 года усилились разговоры о «веймарской России», особенно после убийства лидера демократов Галины Старовойтовой{747}. Даже Ельцин стал поговаривать о готовящихся переворотах, предупреждая потенциальных заговорщиков: «У нас достаточно сил, чтобы сорвать любые планы захвата власти»{748}.

Конкретно противники Ельцина в Государственной Думе, пользуясь слабостью президента, попытались добиться его согласия на пакт о разделении власти, который неконституционным путем изменил бы конституционное устройство России{749}. Когда это предложение провалилось, возникли новые идеи об изменении Конституции законным путем, чтобы уменьшить полномочия президента. В некоторых проектах поправок даже ставился вопрос об отмене института президентства. Геннадий Зюганов и его Коммунистическая партия были в авангарде движения за изменение Конституции, но в целом эта идея имела широкую поддержку среди политических групп, представлявших широкий политический спектр. После августа 1998 года несколько депутатских групп в Государственной Думе подготовили предложения о внесении поправок в Конституцию, которые дали бы больше власти парламенту{750}.[153]

Однако кошмарные сценарии не реализовались. Чем больше Примаков осваивался со своей работой, тем меньшим ретроградом он казался. Правительство Примакова не раздуло бюджет, но, наоборот, произвело серьезные сокращения, которые правительство Кириенко хотело провести, но у него не хватило для этого политической воли. Министр финансов Михаил Задорнов держал Примакова в узде относительно финансовой политики и уравновешивал влияние Маслюкова. И хотя при Примакове финансирование таких секторов, как оборона и разведка, было увеличено, представленный в Государственную Думу бюджет имел дефицит всего в 2,5% от ВВП — намного меньше, чем это было в два предыдущих года. Всемирный банк даже критиковал Примакова за чрезмерные сокращения бюджета в сфере образования. Центральному банку также не пришлось печатать груды денег. В первые дни после августовского краха Примаков часто выступал с критикой неоимпериалистической и неэффективной политики МВФ{751}. Однако после некоторой паузы Примаков восстановил контакт и с этими «злодейскими институтами»{752}.

Каких-либо радикальных перемен в том, как управлялась Россия, не произошло. Все предложения о поправках к Конституции были отклонены. Не было и каких-либо попыток добиться перемен неконституционными средствами. Позже, весной 1999 года, Государственная Дума попыталась подвергнуть президента Ельцина импичменту, но ей не хватило нескольких голосов, необходимых для того, чтобы вывести процесс за пределы начальной стадии. К этому времени Ельцин настолько оправился в политическом плане, что освободил Примакова от должности премьер-министра и назначил на его место верного ему Сергея Степашина, который в гораздо большей степени симпатизировал либеральным реформам. Государственная Дума утвердила Степашина на этом посту без больших проблем. Но спустя всего несколько недель Ельцин заменил Степашина на никому неизвестного кремлевского аппаратчика Владимира Пугина. Представляя кандидатуру Путина, Ельцин прямо заявил, что надеется — в следующем году Путин сменит его на посту президента. Человек, который еще год назад физически и политически был на грани, если не вообще сошедшим с политической арены, теперь режиссировал процесс передачи власти в Кремле в соответствии со своими желаниями.

Последствия краха для команды Клинтона

По иронии судьбы финансовый крах августа 1998 года причинил больше вреда политике Клинтона в отношении России, чем самой России. Августовский крах не рассматривался как вопрос национального значения в США, но он вызвал серьезную дискуссию среди американских экспертов и политиков относительно правильности и результативности политики Клинтона. В тот момент многие считали, что августовский кризис продемонстрировал, что эта политика потерпела катастрофический провал.