Александр Игнатенко - Ибн-Хальдун

• Название: Ибн-Хальдун
• Автор: Александр Игнатенко
• Издательство: Мысль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1980

Книга посвящена жизни и творчеству великого арабского мыслителя XIV - начала XV в. Ибн-Хальдуна, предпринявшего попытку объяснить развитие общества материальными условиями жизни людей. В ней рассматриваются и общефилософские, экономические и социально-политические взгляды философа. Особое внимание уделено его концепции государства. Книга предназначается всем интересующимся историей философии и социально-политической мысли.

---

Особой темой является модернизация взглядов Ибн-Хальдуна путем превращения его в «исторического материалиста» или «марксиста до Маркса» (см. 42, 19. 44, 39. 53, 27. 54, 29—30. 55. 57, 131). Определенную роль здесь играют моменты, указанные выше. Кроме того, реакционные идеологи в арабских странах обращаются к Ибн-Хальдуну, чтобы противопоставить его Марксу, марксизму, историческому материализму. Правда, делают они это очень редко: им ненавистны слова «марксизм», «исторический материализм», пусть даже с эпитетом «арабский». Противоречивость и сложность ситуации в том, что к Ибн-Хальдуну обращаются, его модернизируют в духе марксизма по преимуществу, если не исключительно именно прогрессивные, революционные, демократические исследователи и идеологи в арабских странах.

Для них «марксизация» Ибн-Хальдуна является одним из приемов «арабизации» марксизма, восприятием «чужой», европейской прогрессивной мысли через «свою», арабскую прогрессивную мысль. Для арабских революционно-демократических идеологов эта задача представляется оправданной еще и потому, что реакционные силы в арабских странах борются против философии марксизма, научного социализма как против чуждых, «импортированных» идей. Пытаясь доказать, что марксизм не является «импортируемой идеологией», революционные демократы в арабских странах заявляют, что «важнейшие политические принципы, которые открыли и к которым призывали К. Маркс и Ф. Энгельс,— это те принципы, которые выдвинул ряд арабских мыслителей еще до рождения К. Маркса и Ф. Энгельса» (38, 27). Первым в ряду этих мыслителей стоит Ибн-Хальдун, за ним следует пророк Мухаммад, Джамаль-ад-Дии аль-Афгани и т. д. (см. там же).

«Арабизация» марксизма на основании творчества Ибн-Хальдуна осуществляется двумя способами. Во-первых, это поиски свидетельств воздействия учения Ибн-Хальдуна на К. Маркса и Ф. Энгельса. Так, утверждается, что «Макиавелли следовал Ибн-Хальдуну», а сам Макиавелли — важное звено той линии, которая привела к возникновению исторического материализма (37, 110). Нам пришлось слышать и такую гипотезу: Морган, автор книги «Древнее общество», имел возможность читать переводы отрывков из «Пролегомен». Энгельс же в своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» дал критическое изложение идей Моргана и, следовательно, косвенно оказался под влиянием Ибн-Хальдуна. Автору этих строк трудно судить о степени самобытности идей Моргана, но анализ взглядов последнего показывает, что для них существовала этнографическая основа, независимая от истории арабов и вообще народов Востока, и идеи Ибн-Хальдуна были ему, по-видимому, неизвестны.

Второй способ значительно менее метафизичен. Те, кто ему следует, исходят из положения о том, что марксизм является единым интернациональным учением. Как таковой, он является ответом и на современные арабские проблемы, и арабские марксисты также вносят существенный вклад в решение насущных проблем своих стран. Но эти проблемы нельзя решить без обращения к истории, к тем идейным концепциям, которые так или иначе отражали перипетии социального развития и классовой борьбы в прошлом. Поэтому современный марксизм как мировая, интернациональная теория, отражающая проблемы арабских стран наряду с проблемами других регионов мира, может иметь и имеет среди многих и арабские источники, в первую очередь творчество Ибн-Хальдуна, «в котором современный марксизм видит свое детство» (см. 44, 39).

Каково же действительное место Ибн-Хальдуна в истории мировой философской и социально-политической мысли? Для уяснения проблемы необходимо ответить на три вопроса. Во-первых, повлиял ли Ибн-Хальдун на своих современников, существовала ли «школа Ибн-Хальдуна», или «хальдунизм», как направление в арабской средневековой мысли? Во-вторых, оказал ли Ибн-Хальдун прямое влияние на европейскую мысль последующего периода? В-третьих, какова общая оценка его концепции?

Как практически на все вопросы, связанные с творчеством Ибн-Хальдуна, на первый из поставленных выше исследователи дают минимум два ответа. Одни заявляют, что Ибн-Хальдун последователей не имел (см. 39, 280). Другие — что эти последователи у него были (см. 45, 396—397). Но можно сказать и так: в арабской среде в период средневековья последователи у Ибн-Хальдуна были и в то же время их не было.

Все зависит от того, какой аспект многогранной деятельности Ибн-Хальдуна мы будем рассматривать. В каирский период жизни, как известно, Ибн-Хальдун занимался преимущественно преподавательской деятельностью. И, как у всякого преподавателя, у него были ученики. Современный египетский исследователь Абдаллах Инан приводит в своей книге фотокопию «диплома», или «лицензии» (иджаза), которую Ибн-Хальдун дал группе каирских студентов (см. 40). Но он дал эту иджазу как преподаватель маликитского права, и такого рода последователи (а эта иджаза была, наверное, не единственной) нас мало интересуют.

Ибн-Хальдун был также историком и социологом. В исследованиях можно встретить утверждения, что он «под видом официального курса маликитского права... излагал слушателям свои социологические и философские идеи, свое понимание исторических процессов» (9, 63). Пожалуй, такого рода категоричность неоправданна, ибо это утверждение никак не документируется. По нашему мнению, речь может идти только о том, что Ибн-Хальдун занимался разъяснением своих взглядов параллельно с преподаванием законоведения. По тогдашним неписаным законам он имел на это полное право, являясь автором большого исторического исследования. Подобного рода обучение «по книге» («би-ль-кираа», откуда происходят слова «бакалавр», «бакалореат») заключалось в чтении, разборе, разъяснении, обсуждении отрывков из произведения, что способствовало усвоению слушателями его положений и фактов.

В каирский период образовалась группа учеников Ибн-Хальдуна-историка. Все современные исследователи сходятся на том, что наиболее выдающимся из них был известный в дальнейшем историк Таки-д-Дин аль-Макризи (1364—1442) (см. 9, 63; 41, 187. 45, 399). Он является автором ряда исторических произведений, посвященных преимущественно истории и географии Египта. Не входя в анализ его творчества, скажем только, что его исторические произведения являются своего рода адаптацией хальдуновского исторического метода к рассмотрению Египта. Аль-Макризи отличается стремлением раскрыть климатические, политические, экономические причины тех или иных событий, исключает божественное воздействие на изменение человеческого общества и т. д.

Но возникает другой вопрос: был ли аль-Макризи последователем Ибн-Хальдуна-социолога и философа? Один из современных арабских исследователей творчества Ибн-Хальдуна пишет: «Мы должны ответить на вопрос В. И. Ленина „Есть ли еще такие философы на Востоке?“, поставленный им в связи с Ибн-Хальдуном, твердым „да“, имея в виду аль-Макризи» (46, 37). Это заявление слишком категорично. Аль-Макризи не был философом, подобным Ибн-Хальдуну, ни по масштабу, ни по кругу своих интересов.

Пытаясь найти последователей философских и социологических взглядов Ибн-Хальдуна, некоторые исследователи указывают на Ибн-аль-Азрака аль-Гарнати (ум. ок. 1498 г.) (см. 41, 189). Но то, что известно о его книге «Слиток чистого золота, или То, как подобает вести себя владыкам», позволяет заключить, что она не представляла собой теоретического исследования, а являлась произведением довольно распространенного в тот период жанра — поучений владыкам о наиболее эффективных способах правления.

Таким образом, имеющиеся в настоящее время данные заставляют сделать вывод, что в период арабского средневековья так и не сформировалась философская и социологическая школа Ибн-Хальдуна. Отчасти это объясняется тем, что концепция мыслителя была законченной, «готовой», она давала ответы на все вопросы, которые могла поставить тогдашняя эпоха. Это понимали его современники. Тот же аль-Макризи писал о «Пролегоменах»: «Это единственный труд такого рода, выполнение которого слишком трудно, чтобы можно было осуществить подобное. Поистине это сущность знания и науки, результат ясного ума. Он открывает истину в вещах, событиях и обстоятельствах, он объясняет природу государств и открывает природу всего сущего, излагая [все это] удивительно ясным стилем» (цит. по: 9, 63—64). Но главное в том, что XV век был началом экономического, политического и культурного упадка всей Северной Африки (включая Египет). Ибн-Хальдун остался одиноким титаном.

Оказало ли учение Ибн-Хальдуна влияние на европейскую мысль? Те исследователи, которые стремятся доказать это предположение, считают, что чуть ли не единственным европейским философом, который мог испытать и в свою очередь передать это влияние, был Н. Макиавелли. Мухаммад Абдаллах Инан в своей книге об Ибн-Хальдуне посвящает целый раздел сравнению его взглядов со взглядами Макиавелли (см. 40, 174 и сл.). Исследователь нашел общие идеи в «Князе» и «Пролегоменах». Вместе с тем он исключает возможность прямого воздействия Ибн-Хальдуна на Макиавелли, но считает, что могло иметь место косвенное влияние. Однако это предположение основывается в свою очередь на другом предположении, вернее, даже нескольких. Мухаммад Абдаллах Инан полагает, что в 1525 г. в Риме могла произойти встреча между Макиавелли и Львом Африканским (Ибн-аль-Ваззаном) — арабом, попавшим в плен к христианам, перешедшим в христианство и ставшим в дальнейшем известным географом. Он же мог знать, считает Инан, если не труды Ибн-Хальдуна, то некоторые его идеи и сообщить их Макиавелли. Но ни одно из этих предположений не имеет под собой никакой документальной основы.