Карин Эссекс - Похищение Афины

• Название: Похищение Афины
• Автор: Карин Эссекс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-43846-4

Ослепительная красота, незаурядный ум и недюжинная сила характера объединяют подругу вождя афинян Перикла и жену английского посла начала XIX века... Этих женщин разделяет огромный временной промежуток — более двух тысячелетий, — но обе они оказываются причастны к истории античных скульптур, в древности украшавших Парфенон, а впоследствии вывезенных в Англию британским дипломатом лордом Элджином.

---

Но вот чай допит, и она направляется во внутренние покои, размышляя о тех делах, что наметила на сегодня. Мэри не сомневалась, что назначила несколько встреч, и решила, что не помешает надеть тот хорошенький чепчик, который она купила в Лондоне перед отъездом. Такие сейчас как раз входят в моду. Куда же он запропастился? Может, она не станет беспокоить Мастерман и попробует отыскать его сама? Мэри прошла в гардеробную, смежную с ее спальней, и распахнула высокие дверцы шкафа. И тут же ее обоняния коснулся незнакомый запах, так же незнакома была и одежда, висевшая на плечиках.

— Ох, что это я? — воскликнула она.

Не в первый уже раз она нечаянно посягает на брошенное прежним владельцем, французским послом, имущество. Он еще так недавно обитал здесь, жил в этих же комнатах, а теперь брошен в Йедикюль, страшную семибашенную крепость-темницу.

— Надо велеть слугам упаковать все принадлежности наших предшественников и вынести прочь, — обратилась она к вошедшему мужу. — Мне так неприятна мысль о том, что французские дипломаты томятся в турецкой тюрьме.

— Не думай об этом, Мэри. Обещаю, что непременно обращусь к великому визирю и попрошу, чтоб обращение с ними было самым гуманным. Ибо, разумеется, они порядочные люди и всего лишь пали жертвой политики Наполеона, который даже не знает, что надо поддерживать честь своей страны.

Конечно, ее Элджин не свободен от недостатков, но Мэри видела его идеализм, стремление всегда поступать справедливо и любила в нем эти качества.

— Но подумай только, стоило б измениться политическому климату, и эти французы обитали бы в своем дворце, а мы с тобой могли томиться в узилище.

— Чепуха, Мэри. К счастью для нас, в Англии нет такого Буонапарте, который может повести страну дорогой страданий. Во всяком случае, ты поступила совершенно правильно, заведя в этом дворце наши порядки. И теперь никто не назовет французов единственными законодателями вкуса, увидев чудеса моей Полл.

— Я таким образом старалась избавить наше жилье от призраков предыдущих обитателей.

Мэри уже потратила почти две тысячи фунтов своих денег на обстановку как в тех покоях, что они делили с Элджином, так и в тех, где размещались сотрудники посольства. Она знала, какое значение имеет удобство жилья для ее мужа — как и для любого человека, — и хотела дать и ему, и его подчиненным возможность хорошо и плодотворно трудиться. При этом от души надеялась, что ее родители, увидев сумму, проставленную в счетах, разделят стремления дочери. Если же они отвергнут необходимость оплачивать питание шестидесяти ртов по три раза в день, как и необходимость тратить средства на развлечения многочисленных готтентотов-гостей, то окажутся единомышленниками правительства его величества, отказывающегося оплачивать настоящую стоимость расходов на содержание посольств за границей.

Элджин ушел из дому по делам, и Мэри отправилась завтракать, ожидая спокойного и тихого утра. Но вместо тишины ее встретил многоголосый хор всех шестидесяти сотрудников.

— Мои коллеги поручили мне передать вам их просьбу, — начал преподобный Хант, когда она ввела его в свой кабинет. — Нам грозит домашний бунт, леди Элджин. Люди недовольны условиями проживания, некоторые из них недовольны оплатой, а другие часами, в которые им назначено принимать пищу.

Голос Ханта был полон такой почтительности, что Мэри, хоть и была раздосадована жалобами сотрудников, следующий день посвятила разбору возникших трудностей. Она осмотрела комнаты недовольных, переменила часы приема пищи, составив график, устроивший всех без исключения. Затем собрала сотрудников и обратилась к ним:

— Позвольте мне напомнить, что те из вас, кому поручена доставка во дворец султана каких-либо посланий, получают в знак благодарности суммы, иной раз эквивалентные вашему двухгодичному жалованью. Подобное великодушие турок может облагодетельствовать каждого из вас, но только в том случае, если вы будете выполнять свои служебные обязанности подобающим образом.

Вследствие прижимистости английского правительства Мэри взяла на себя некоторые расходы по содержанию посольства. Жалованье сотрудников она теперь считала вполне достаточным, ибо видела, с какой щедростью турки готовы оплачивать их услуги, даже если те входят в круг предусмотренных обязанностей.

— Не далее как вчера, — продолжала она, — те из вас, кто доставил султану люстру, посланную ему в качестве подарка лордом Элджином и английским правительством, получили вознаграждение за труды в сумме, в пять раз превышающей доход, который вы получали бы, оставаясь дома!

Те, к кому она обращалась, опустили глаза и с виноватым видом уставились в пол.

Попробовали бы эти плаксы трудиться, нося во чреве дитя, как это приходится делать ей! Она очень хотела сказать им об этом, но посчитала неудобным.

Неделя продолжалась в том же ключе — светские обязанности, увеселения, меблировка посольского дома и разбор бесконечных жалоб.

— Я устала, как мул, нагруженный огромной поклажей, — заметила она мистеру Морьеру, одному из секретарей Элджина — Воскресенье — день, посвященный Господу нашему, и я не стану заниматься ровно ничем. Только посещу утром церковную службу и потом буду весь день отдыхать.

— Ох, леди Элджин, — вздохнул он — Вы не забыли о том, что в течение ближайшего часа за вами прибудет паланкин и вы должны отправиться на прием в русское посольство?

Едва найдя в себе силы, она переоделась, собрав всю энергию, которая теплилась в ее измученном теле. Усевшись на мягких подушках, Мэри усмехнулась, подумав, что единственное время, когда она отдается подобию отдыха, это как раз минуты, проведенные в этом золоченом паланкине. Но настоящим отдыхом это назвать нельзя было. Парадный отряд из восьми янычар, четырех лакеев и драгомана служил ей эскортом в этот вечер. Окна всех домов вдоль улицы распахнулись, чтоб не пропустить такой прекрасной картины, как движущаяся к ближайшему дворцу нарядная процессия.

За обедом гости объявили, что слыхали, будто Мэри обучала шотландским танцам своих гостей, и попросили повторить урок. Просьбу эту она отклонила, сославшись на то, что нынче воскресный день, в который не подобает танцевать. Только оттого, что они находятся в стране язычников, не следует отбрасывать христианские идеалы. Так же ей пришлось ответить на приглашение жены русского посланника составить партию в вист, любимую карточную игру Мэри, в которой мадам Тамара считала себя непревзойденным мастером.

Мэри как раз искала предлог оставить общество пораньше, как вдруг в комнату стремительными шагами вошел Элджин и отвел жену в сторону. В руках он держал какое-то письмо.

— Тебя приглашают.

— Меня? Но кто? — поразилась она.

Элджин протянул ей письмо, которое оказалось официальным посланием, скрепленным золотой печатью.

— Верховный правитель Османской империи, — прозвучал ответ мужа. — Повелитель Золотого Рога и всех прилегающих к нему земель от Адриатики до Персидской империи.

— Султан?

Мэри почувствовала, как тошнота подступила к горлу, когда она выговорила это слово, и оперлась ладонью о стоявший позади столик.

— Завтра перед восходом солнца тебе придется одеться и быть готовой отправиться в Топкапи-сарай. Так что, я думаю, сейчас нам следует извиниться перед хозяевами и отбыть домой.

Похоже, у Элджина самого голова пошла кругом от такого поворота событий.

— Это ведь беспрецедентный случай, Мэри. Ты ломаешь все принятые здесь правила и обычаи.

— Но зачем султану приглашать меня во дворец? — продолжала она недоумевать.

— Думаю, что великий визирь и капитан-паша намекнули ему, что на такую женщину стоит взглянуть.

— Обязательно завтра? — жалобно произнесла она. — Но я до смерти устала.

— Ты первая из европейских женщин, которую пригласили посетить дворец султана, — с гордостью сказал Элджин. — Жены других послов или путешественницы довольствовались тем, что созерцали дворец с наружной стороны ворот, не покидая городских улиц. Думаю, что до султана дошли рассказы о лорде Брюсе и госпоже Элджин, и он решил сам взглянуть на предмет сплетен.

— Но почему?

— Мне нелегко ответить на твой вопрос, Мэри. Когда тот, кому покорны Северная Африка, Малая Азия и Балканы, тот, кто хозяйничает на огромном пространстве от Каира до Триполи и от Багдада до Константинополя, приглашает тебя к себе, все, что остается, — явиться в строго назначенный час.

Топкапи-Сарай, 26 ноября 1799 года

Задолго до рассвета, когда влажный воздух еще хранил прохладу ночи, Мэри уже снова сидела в плывущем высоко над головами людей паланкине. Освещая факелами путь к воде, ее сопровождали янычары с мушкетами и мечами в руках, их мундиры ярко-синего цвета, напомнившие ей оперение чирка, являлись резким контрастом мрачному небосводу. Она уже знала, что войско янычар представляет собой лейб-гвардию султана, ударную силу, которую может бросить в бой только его личный приказ. Прошедшие выучку суровой жизни почти монашеских правил, давшие обет безбрачия, во времена мира янычары служили полицией и телохранителями. Мэри была польщена, что, согласно протоколу, ее сопровождает в важных случаях отряд из восьми янычар. Но сама она была уверена, что вполне хватило бы и одного-двух.