Карин Эссекс - Похищение Афины

• Название: Похищение Афины
• Автор: Карин Эссекс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-43846-4

Ослепительная красота, незаурядный ум и недюжинная сила характера объединяют подругу вождя афинян Перикла и жену английского посла начала XIX века... Этих женщин разделяет огромный временной промежуток — более двух тысячелетий, — но обе они оказываются причастны к истории античных скульптур, в древности украшавших Парфенон, а впоследствии вывезенных в Англию британским дипломатом лордом Элджином.

---

Домой в тот вечер он вернулся очень поздно, промокнув до нитки, и весь следующий день был принужден провести в постели, одолеваемый приступом жесточайшей мигрени, в которой винил отвратительную зимнюю погоду Константинополя.

— Как шотландцу может прийти в голову жаловаться на турецкие зимы? — вопрошала его Мэри.

На что он отвечал, что имеет в виду нескончаемые и непредсказуемые дожди и слишком натопленные комнаты, в которых к тому же им приходилось сидеть, не снимая жарких мехов из почтения к хозяевам.

Теперь доктор Маклин пристраивал уже шестую пиявку к лицу Элджина, и каждая из них ритмично пульсировала, наливаясь кровью больного.

— Никогда не видал таких жадных тварей, — заметил доктор, приподнимая хвост одной из них, чтобы убедиться, что она накрепко присосалась к коже. — Их укус даже крепче, чем у английских пиявок.

Элджин поморщился, на мгновение приоткрыл один глаз и поскорей снова его зажмурил. На что могут быть похожи эти твари, если смотреть на них глазами несчастного пациента?

Мэри оставалось только надеяться, что доктор принял решение, не повинуясь своим нетрезвым догадкам, а адекватное ситуации. Доктор Маклин по-прежнему предавался безудержному пьянству, и она обратила внимание, что его руки, ухаживающие за больным, дрожат не менее сильно, чем за завтраком. Ей давно хотелось пригласить другого доктора, но где найти надежного врача в этом городе, рассаднике самых отвратительных заболеваний, она понятия не имела. И сильно нервничала при мысли, что именно доктор Маклин будет принимать у нее роды, до которых оставалось всего два месяца.

Мэри не была такой уж брезгливой, изнеженной девушкой. В детстве она с удовольствием играла в садах Арчерфилда с земляными червями и другими омерзительно выглядящими тварями, к ужасу своих нянек. Те почти не сомневались, что их подопечная непременно помрет от заразы, подхваченной от этих непонятных существ, не успев покинуть детскую. Недавно ее храбрость прошла испытания тяготами морского переезда, ураганным артиллерийским огнем и путешествиями верхом на осле по таящим неизведанные опасности землям. И это происходило, когда Мэри вынашивала свое дитя. Но она не могла заставить себя даже взглянуть на прекрасное когда-то лицо Элджина, покрытое жуткими кровососами. Его глаза были плотно зажмурены, как бывало и в интимные моменты их близости, но сейчас его вид говорил только о страданиях. И Мэри решила быть сильной. Тут не было ни доброй матушки, ни заботливого отца, на руку которых она могла опереться в поисках помощи и утешения. Несмотря на тот восторг, с которым к ней здесь относились, она была, в сущности, одинока в этом чужом городе. Супруги других дипломатов, которые искали ее дружбы и соперничали за счастье быть приглашенными на ее ужины или танцевальные вечера, несомненно, завидовали ее успеху у султана и его могущественной свиты. Как же они были бы рады слышать, что бедная мадам Элджин так расстроена болезнью мужа и ослаблена беременностью, что вынуждена была уехать восвояси.

Неожиданно она ощутила знакомое чувство сужения дыхательного горла, от которого поток воздуха словно прекращал поступать в легкие. Мэри в таких случаях начинало казаться, будто его выкачали из всей комнаты, в которой она находилась. Она приоткрыла рот, стараясь вздохнуть полной грудью, не желая отвлекать внимание доктора Маклина — он непременно узнал бы ее удушье — от Элджина, который больше нуждался в его уходе. Задержав дыхание, она заставила себя подойти к мужу, не обращая внимания на пиявки, поднесла его ладонь к губам, поцеловала и послала улыбку ему и доктору. Знаком дала понять, что ей нужно на минутку выйти — пусть думают, что по естественным надобностям, — и направилась к дверям. Оказавшись за дверью, опрометью бросилась наверх, в спальню, с трудом распахнула ставни, закрывавшие балконную дверь. Она задыхалась в кашле, в то же время тщетно пытаясь вытолкнуть воздух из легких. Звуки раздирающих легкие, захлебывающихся вдохов казались ей грохотом парового двигателя. В последнем усилии она бросилась на балкон, перегнулась через перила на случай, если начнется рвота, и ухватилась за них, дрожа и захлебываясь в удушье. Обессилев, Мэри через мгновение опустилась на пол, стараясь успокоиться, вобрать хоть чуточку воздуха, чтоб дотянуть до того момента, когда приступ кашля оставит ее. Так происходило уже не раз, непременно заставляя ее изумляться собственной живучести.

Перехваченное приступом удушья горло начало медленно высвобождаться, и она смогла несколько раз вдохнуть, втягивая ртом воздух. Она села поудобнее, подостлав под себя юбки, прильнула к железным перилам и стала глубоко вдыхать, позволяя легким наполняться и опустошаться. Мэри успокоилась и устремила взгляд в холодную и ясную ночь. На поверхности воды плясало отражение лунного света. Вдруг, в полном безлюдье, у подножия ближайшего холма она заметила какого-то медленно бредущего человека, который тащил за собой тележку, доверху нагруженную тюками белых тканей.

«Странное время он выбрал для торговли вразнос», — мельком подумалось Мэри.

Но вот торговец постучал в дверь одного из ближайших домов, она отворилась, кто-то подал ему еще один белый тюк, и он небрежно швырнул его к остальным. Но едва торговец вновь потащил тележку вдоль улицы, как из той же двери выскочила женщина, бросилась за ним и выхватила из телеги эту поклажу. Она потянула за собой куль, ткань стала разматываться, и глазам Мэри предстала какая-то застывшая в неподвижности фигура, напоминавшая детское тельце. Тележка остановилась, из дома вышел мужчина, забрал из рук женщины ее страшную добычу, снова завернул в тряпки, положил обратно на телегу и увел женщину в дом.

Мэри уже доводилось слышать, что тела жертв, погибших от оспы, увозят тайно, по ночам, чтобы избежать вспышек истерии, но она была уверена, что страшная болезнь обитает в кварталах, далеких от нарядных посольских дворцов, в одном из которых они жили. Возможно, Элджин и прав: погода здесь лишь немногим хуже, чем в Шотландии, но есть в здешнем воздухе нечто такое, что вызывает нездоровье. Никаких симптомов оспы у Элджина не было, но уверенности в том, что все они, и в особенности ее будущее дитя, и впредь избегнут этой напасти, быть не могло.

Чету Элджинов заранее предупреждали, что следует воздерживаться от приглашений высокопоставленных турецких чиновников в дом; они в таких случаях просто игнорируют приглашения, а это может послужить причиной разного рода дипломатических неувязок. Но капитан-паша, прослышав о том, что английский посол нездоров, немедленно поспешил навестить их и узнать, не может ли он быть чем полезен госпоже Элджин.

— Я, пожалуй, раскрою вам один секрет. Мне хочется, чтобы вы узнали о моей тайной страсти.

Мэри понимала, что ведет себя слишком смело, но ей казалось необходимым в какой-то мере защитить репутацию мужа. Она знала, что нельзя позволять важному турецкому чиновнику видеть английского посла в состоянии полнейшей беспомощности — уважение турок к послу такой державы надо было сохранять любой ценой.

— Мой муж слегка занемог, всего лишь небольшая простуда. Но я прошу вас не входить к нему в комнаты. Он не вынесет даже мысли о том, что обнаружил перед вами свою слабость, — уверяла она своего гостя.

— Тогда удовлетворите, прошу, мое любопытство. Что же за страсть вы скрываете? — спросил паша улыбаясь.

— Эта страсть называется вист. Презанимательная карточная игра.

— Госпожа Элджин, вы подвергаете себя риску. В этой игре я достиг почти совершенства.

И Мэри поняла, что нынешний вечер она держит под контролем. Демонстрируя же гостю одну из своих хитроумных карточных уловок, она вдруг, к собственному удивлению, услышала, что рассказывает паше о своих опасениях, о том, как боится родов в дальней стране, среди чужих людей. Она даже со всей откровенностью рассказала, что видела, как вырывали из рук матери мертвое дитя, и о своем безрассудном страхе, что с ней и ее первенцем может случиться подобное.

— Клянусь честью, что защищу ваше дитя так, как защищал бы своего родного сына или дочь.

Глаза капитан-паши увлажнились, будто в них стояли те же слезы, что у Мэри.

— Но вам необходимо внимание и участие других дам, — продолжал он. — Я уже замечал, что женщины нуждаются в такого рода поддержке, и решил пригласить вас к себе и познакомить с моей сестрой.

— Но разве она не жена султана? — воскликнула Мэри.

У нее даже голова пошла кругом от неожиданной радости, что ей удастся увидеть не только дом турецкого военачальника, но и одну из тщательно скрываемых в гареме султанских красавиц.

— Она — хасеки, что значит любимая наложница султана, его фаворитка. Но когда я нахожусь в Константинополе, повелитель позволяет ей проживать у меня, помогая моим домашним вести хозяйство и составляя мне компанию. Она много слышала о вас и сгорает от нетерпения встретиться с вами.