Юдифь Готье - Жемчужина страсти

• Название: Жемчужина страсти
• Автор: Юдифь Готье
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8189-0862-5

Япония. Императорский двор. Заговор. Правитель провинции Осака Гиэяс и принц Овари готовят свержение молодого императора Фидэ-Йори. Но против злого умысла коварных властолюбцев восстает Ее Величество любовь. Дочь одного из заговорщиков красавица Омити, влюбленная в Фидэ-Йори, предупреждает его о грозящей смертельной опасности.

Интриги, заговоры, покушения — лишь малая часть того, что ожидает возлюбленных на пути к счастью. Не проходит и дня, чтобы смертельные тучи не сгущались над их чистыми сердцами. Но светлые помыслы, вера в добро и справедливость, находчивость и бескорыстность помогут им отвести злой рок и найти свое счастье.

---

Молодой бонза остановился и сделал Нагато знак оставаться на месте, а сам удалился, Тогда принц увидел белую фигуру, выходившую из пагоды. Она выступила из тени, отбрасываемой крышей, и на нее упал луч луны. Он узнал Кизаки. На ней была длинная белая шелковая мантия без рукавов, надетая сверх платья из золотой ткани. Это был костюм великой жрицы Солнца.

— Царица! — воскликнул принц, бросаясь к ней. — Не сон ли это? Этот костюм…

— Я его буду носить отныне, Ивакура, — сказала она. — Я сложила корону и приблизилась к небу. Но я поддалась последней слабости: я хотела видеть тебя еще раз и навсегда проститься с тобой.

— О, вероломство! — вскричал принц. — Так вот как ты держишь свои обещания!

— Пойдем, — сказала царица. — Ночь тиха, покинем это открытое место.

Они вошли в длинную аллею, окаймленную кустарниками и наполненную серебристой дымкой.

— Подожди, — сказала она, — не осуждай меня, не выслушав. С тех пор, как ты покинул Киото, произошло много событий. Знай, друг, что в тот день, воспоминание о котором приводит меня в невольный восторг, — в день, когда ты спас меня и мы долго беседовали, сидя под кустом, за нами следил один человек.

— Это невозможно! — вскричал в ужасе принц.

— Это, несомненно, тот, кто похитил меня, вместо того, чтобы бежать, вернулся и подслушивал нас. Это был шпион Гиэяса. Этот коварный человек сумел воспользоваться тайной, которую открыл его слуга, и сообщил ее микадо. Сначала Сын Богов не поверил ему, он был еще сильно разгневан на негодяя, который заливал кровью страну. Но Гиэяс хитрыми уловками сумел изменить настроение микадо и приобрести его доверие. В доказательство нашего преступного сближения привели твою преданность и твое геройское поведение во время нападения на Киото. В один прекрасный день Сын Богов позвал меня и, когда я явилась, подал мне записку, в которой был передан наш разговор, но в искаженном и возмутительном виде. Я никогда не оскверняла своих уст ложью. Я гордо объявила, что отдала тебе свою душу, но пока жива, мне не придется краснеть за свои поступки. Однако после этого признания я не могла остаться в даири. Недавно умерла великая жрица Тэнь-Сио-Дай-Тсина, это была сестра моего супруга. Я попросила позволения занять ее место, желая окончить жизнь в уединении. Микадо тотчас же прислал мне просимый титул и через несколько дней женился на внучке Гиэяса, пятнадцатилетней девочке.

— О, горе! — воскликнул принц, припадая к коленям королевы. — Из-за меня ты лишилась трона, покинула дворец твоих предков, чтобы преклонять колена в строгом уединении под сенью храма, ты, жизнерадостная богиня, которую обожал целый народ.

— Я полюблю это уединение, Ивакура, — сказала она. — Здесь я, по крайней мере, свободна. Я избавлена от ласк мужа, которого не любила, хотя он и бог. Я буду думать только о тебе.

— Почему ты не хочешь бежать со мной? Разве мы не довольно страдали? Ты меня любишь, и я живу только потому, что ты существуешь на свете. К чему нам так мучиться? Пойдем! Сделаемся изгнанниками! Отечество — это ты! Свет — это то место, где ступает твоя нога! Что нам за дело до людских пересудов! Божественная музыка нашей любви заглушит их презренные голоса. Какое дело птице, которая летит, упоенная светом, до говора пресмыкающихся, погрязающих в болотной тине?

— Замолчи, друг, — сказала она, — не заставляй меня раскаиваться в том, что я пожелала тебя видеть еще раз.

— Почему ты не хочешь выслушать меня? Почему ты так неумолимо жестока? Ведь твой муж женился на другой, и ты теперь свободна.

— Нет, принц, я не пала так низко. Микадо прибавил к своим женам еще одну, но он не возвысил ее до положения, которое я занимала, я осталась равной ему, и он по-прежнему мой господин. Если бы я действительно была свободна, то, несмотря на порицания, которые посыпались бы на меня, я осушила бы с тобой брачный клубок и стала бы жить, где тебе угодно.

— Ах! Я убью этого человека, который нас разлучает! — вскричал принц, теряя рассудок.

— Тише, Ивакура! — сказала торжественным голосом царица. — Посмотри на мою одежду, подумай, кто я. Теперь я уже не принадлежу миру, его волнения, его увлечения не должны меня касаться. Очищенная божественным пламенем Солнца, я должна помышлять о его таинственной и творческой сущности, преклоняться перед его великолепием, проникаться его лучами, отождествляться со светом и стать столь же чистой, как он, до того дня, когда моя душа вознесется и получит заслуженную награду.

— Прости меня, — сказал принц, — действительно, что тебе за дело до человеческого отчаяния; я был безумцем, умоляя тебя. Посмотри, я теперь покоен, покоен, как мертвецы в могилах. Прости, что оскорбил твой слух слишком земными вещами.

— Я имею теперь власть прощать, — сказала она, — и я прощаю тебя от всей души: встань, друг, нам пора расставаться.

Они пошли назад. При выходе из аллеи, наполненной белесоватым светом, все будет кончено для них, они расстанутся навеки. Великая жрица невольно замедлила шаг. Ее ужасало внезапное спокойствие принца. Она хорошо понимала, что оно было следствием непоколебимого решения. Он молчал и смотрел на нее с выражением покорности.

«Он хочет умереть», — подумала она.

Но она чувствовала, что ничто не изменит его намерения, что бы она ни говорила.

Они дошли до конца аллеи и остановились на террасе.

— Прощай! — сказала она.

При этих словах ей показалось, что сердце ее разрывается на части. Она готова была броситься в объятия принца и крикнуть ему:

— Уведи меня, бежим, куда хочешь.

— Прощай, — проговорил он, — не забудь, что ты назначила свидание на пороге загробной жизни.

Она убежала, рыдая. У пагоды она обернулась в последний раз. При лунном освещении, в своем золотом платье, блестевшем из-под шелковой туники, белой, как ее лицо, она казалась неземною.

Ивакура протянул к ней руки, но великая жрица Солнца углубилась в тень, которая поглотила ее и скрыла навсегда.

Битвы

Гиэяс стоял у ворот Осаки с тристатысячным войском. Он пришел из северных провинций и пересек большей остров Нипон, разбивая по пути отряды, охранявшие страну. Солдаты Фидэ-Йори умерли героями, ни один из них не отступил. Войска же принцев, наоборот, защищались слабо. Кроме того, армию Гиэяса, могучую, как разлившаяся от дождей река, нельзя было остановить на ее пути, она достигла Осаки и обложила город. Не передохнув, она сразу напала со всех сторон.

Фидэ-Йори разделил свою армию на три корпуса по пятидесяти тысяч в каждом. Сигнэнари и Модрика командовали первым, Гарунага, Мотто-Тсуму и Аруфза — вторым, Йокэ-Мура — третьим. Солдаты были неустрашимы, вожди решили победить или умереть.

Первое столкновение было ужасно. Дрались с остервенением и беспримерной яростью. При одинаковой численности войска Фидэ-Йори победили бы. Они бились с такой решимостью лучше умереть, чем отступить, что были непоколебимы. Генерал Йокэ-Мура дрался против двадцати тысяч солдат, вооруженных ружьями. Возле него было только десять тысяч человек, расположенных на холме Йока-Яма. У солдат Йокэ-Муры также были ружья. Стреляли без перерыва до истощения запасов. Йокэ-Мура ждал этой минуты. Он заметил, что у нападавших были только ружья и сабли, а копий не было. Тогда он стремительно спустился с холма. Его солдаты, с копьями наперевес, бросились на нападавших, которые, почти не защищаясь, отступали в беспорядке.

Сигнэнари после ожесточенной битвы также удалось обратить вспять осаждавших его, но во всех других пунктах генералы, подавленные количеством, были разбиты и бросились с оставшимися солдатами внутрь города.

Настал вечер, и битвы прекратились. Изнуренные солдаты спали на улицах города, на мостах, на краю каналов. Только Сигнэнари и Йокэ-Муры не было в Осаке; один был в долине, другой — на холме.

Когда спустилась полная ночь, к холму Йока подошел человек и сказал, что хочет говорить с генералом Санада-Сайемон-Йокэ-Мура от имени Гиэяса. Его проводили в палатку воина.

Йокэ-Мура узнал одного из своих прежних товарищей по оружию.

— Ты приходишь от Гиэяса? Ты! — воскликнул генерал укоризненным тоном.

— Да, друг, я верю в могущество гения этого человека. Я знаю, до какой степени его победа будет полезна для страны, а между тем теперь, при виде тебя, я едва смею высказать тебе предложение, которое мне поручили сделать тебе.

— Разве оно унизительно?

— Суди сам, вот оно: Гиэяс проникнут уважением к твоим заслугам и думает, что восторжествовать над тобой было бы для него поражением, потому что с твоей смертью страна лишилась бы лучшего воина. Он предлагает тебе передаться ему. Он согласен на все условия.

— Если Гиэяс в самом деле уважает меня, — ответил Йокэ-Мура, — к чему он прикидывается и верит, будто я способен продать себя? Ты можешь сказать ему, что, если б он дал мне половину Японии, я даже и не задумывался бы над его предложением. Я ставлю себе за честь оставаться верным государю, которому всегда служил, и умереть за него.