Ольга Быкова - Русские писатели ХХ века от Бунина до Шукшина: учебное пособие

• Название: Русские писатели ХХ века от Бунина до Шукшина: учебное пособие
• Автор: Ольга Быкова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 5-89349-712-0, 5-02-033142-2

Отличительной особенностью предлагаемого пособия является объединение текстовых материалов разной жанровой принадлежности: биографический очерк, описание творческого пути писателя, художественный текст и критическая статья – в тематические циклы, что обеспечивает как накопление разносторонних литературоведческих знаний, так и формирование умения работать с профессионально-ориентированным текстовым материалом.

Пособие адресовано студентам, преподавателям-филологам, а также всем интересующимся творчеством русских писателей XX в. и взглядами на их творчество наиболее авторитетных литературоведов.

---

Казалось бы, розовый цвет маловыразителен, промежуточен, несколько разбавлен. И тем более поражает умение Есенина пользоваться этим цветом, придавать ему необыкновенно выразительную силу. Так, одно слово «розовый» создает незабываемую картину настроения, изображаемую, например, в такой строфе:

Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.

Здесь никакое другое прилагательное к слову «конь» не могло бы создать такого глубокого романтического настроения.

С алым соком ягоды на коже,
Нежная, красивая, была
На закат ты розовый похожа
И, как снег, лучиста и светла.

Родственный алому и розовому, красный цвет имеет в поэтике особый смысловой оттенок. Это тревожный, беспокоящий цвет, в нем как бы чувствуется ожидание неизвестного. Если алый связан с утренней зарей, предвещающей светлый день, то красный говорит о закате, о наступлении таинственной ночной темноты: «Гаснут красные крылья заката...», «Тонет день за красным холмом...», «О красном вечере задумалась дорога...». Такие близкие по оттенкам цвета приобретают у Есенина различную смысловую окраску.

Для изображения внутреннего состояния человека Есенин умело пользуется соединением контрастных красок. Они выступают как символы, как условное обозначение. Эти краски-антитезы помогают показать переход одного чувства в другое.

По мере того как у поэта нарастает тяжелое и мрачное настроение, в его стихи все более вторгается черный цвет. «Вечер черные брови насопил» – так начинается одно из его стихотворений, в котором мы застаем поэта в состоянии духовного упадка. «Черный человек» – так назвал Есенин самое трагическое свое произведение.

Именно через контрастные цвета – белый и черный – Есенин однажды ярко выразил раздумье о своей жизни. Это было в период «Москвы кабацкой», когда он болезненно ощущал противоречия между той средой, в которой оказался, и поэтическим вдохновением, продиктованным романтикой чувств.

Здесь мы видим краски-символы. Для поэта-романтика весьма характерно использование цвета не столько в прямом приложении (синие небо, голубое озеро), сколько в условном своем значении. Поэтому такими смелыми и неожиданными часто кажутся краски Есенина: под ветром густая листва деревьев колышется, как «зеленый огонь»; по озеру «красным лебедем» плывет закат; ранним весенним утром проносится «розовый конь».

В творчестве Есенина краски составляют неотъемлемую суть поэзии. Их многоплановое использование можно определить как цветовое выражение мысли и чувства. Это исключительное качество лирики поэта выделяет его не только в советской, но и во всей мировой литературе.

Раскрытие собственных переживаний через образы родной природы вело Есенина к очеловечиванию самой природы, что позволяло глубже передать тонкое и нежное чувство любви ко всему живому. Народное творчество исключительно многообразно запечатлело это качество русского человека («Что, соловушка, тоскуешь?», «говорила речка, отвечала», «ветры буйные, отнесите другу весточку» и многое другое). Есенинские поэтические образы формируются на этой основе и приобретают неповторимый колорит: «Отговорила роща золотая Березовым веселым языком», «Спит черемуха в белой накидке», «Где-то на поляне клен танцует пьяный».

Опираясь на народно-поэтическую символику (дуб – долголетие, сосенка – прямота, осина – горе, береза – девичья чистота и т.п.), Есенин часто развивает, как бы конкретизирует подобные образы в полные большой лирической силы метафоры. Особенно часто обращался он к образу березы. У него береза – «девушка», «невеста». Поэт говорит о ней так, как можно говорить только о человеке, наделяет ее конкретными человеческими приметами: «Зеленокосая в юбчонке белой стоит береза над прудом».

В народном творчестве мы встречаемся и с обратным: перенесением тех или иных явлений природы на человека. И этот признак весьма ощутим в поэзии Есенина и также приобретает своеобразное выражение. «Все мы яблони и вишни голубого сада», – говорит Есенин о людях. Поэтому так естественно звучат в его стихах слова о том, что «любимая отцветет черемухой», что у его подруги «глаз осенняя усталость». Но особенно сильно звучит этот поэтический прием там, где поэт говорит о себе. «Ах, увял головы моей куст», – пишет он об утраченной молодости и вскоре опять возвращается к подобному сравнению: «головы моей желтый лист». «Был я весь, как запущенный сад», – сожалеет он о прошлом. Варьируя этот прием, он все более углубляет его, создает ряд образов, внутренне связанных между собой: «Я хотел бы стоять, как дерево, При дороге на одной ноге», «Как дерево роняет тихо листья, Так я роняю грустные слова». И, наконец, даже не упоминая слова «дерево», он вызывает этот образ словами: «Скоро мне без листвы холодеть». Так характерная для устной народной лирики особенность получает в творчестве Есенина свое развитие.

Художественное мышление поэта оказывается органически близким народному, и это придает его поэзии глубоко национальный характер.

Лиризм, эмоциональность стиха Есенина, богатая гамма настроений и чувств в его произведениях отразились и в своеобразном использовании поэтом афористического склада русской речи. Формула чувства – так можно определить афоризмы Есенина, столь присущие его лирике. Они скрепляют стих, делая его легко запоминающимся, придавая ему большую силу. Они всегда содержательны и легки для восприятия: «Так мало пройдено дорог, Так много сделано ошибок», «Коль нет цветов среди зимы, То и грустить о них не надо», «Ведь разлюбить не можешь ты, Как полюбить ты не сумела», «Кто любил, уж тот любить не может, Кто сгорел, того не подожжешь» и т.п.

В подобных формулах чувств у Есенина не нужно, разумеется, искать прямых параллелей с народными поговорками и пословицами. Речь идет о принципиальной близости конструкций и интонаций. Но весьма часто можно обнаружить и близость по смыслу. Вряд ли мы ошибемся, заметив, что в основе таких строк Есенина, как «В саду горит костер рябины красной, но никого не может он согреть», лежит выражение «Светит да не греет». И уж совсем откровенно близок Есенин к загадке «Крыльями машет, а улететь не может» в таких строках: «Так мельница, крылом махая, С земли не может улететь».

Сергей Есенин – один из великих русских поэтов, развивающих замечательную и своеобразную традицию русского стиха – напевность. В его поэзии удивительно и оригинально слились народно-песенные и литературные традиции, обогатились неповторимым лирическим голосом «певца рязанских раздолий». Лирика Есенина целиком пронизана песенной стихией. «Засосал меня песенный плен», – писал о себе поэт. «Песни, песни, о чем вы кричите?» – спрашивал он, имея в виду собственные стихи. «И пел тогда, когда был край мой болен», – говорил он о себе. «Степным пеньем назвал поэт свое творчество. Не случайно многие его стихи положены на музыку.

(По П.С. Выходцеву)

Лирика С. Есенина

Есенин 1918 г. все еще находился во власти своей утопической модели крестьянского обустройства России, и модель эта не соответствовала не только марксистскому и самодержавному канонам, но и канону православному.

Еретическая мысль Есенина выразилась с особой силой в поэме «Инония» (1918). Тема Инонии уже звучала в лирике и поэмах 1916 – 1917 гг. В «О Русь, взмахни крылами...» читаем: О Русь, взмахни крылами, / Поставь иную крепь! / С иными именами / Встает иная степь». Здесь же Есенин заявил о своем еретизме: «Но даже с тайной Бога / Веду я тайно спор». «Инония» – пик левизны Есенина. Это поэма о разрушении старой России и религии, о рождении иного мира и иной веры.

В левизне Есенина – не политический, а метафизический смысл.

«Инония» посвящена библейскому пророку Иеремии, и в самом этом посвящении заложена тема поэмы: в «Книге Иеремии» и в «Плаче Иеремии» речь как раз и идет о разрушении Иерусалима и Вавилона. Господь рассказал Иеремии о бедствиях и страданиях, которые ждут жителей Иерусалима за их грехи и беззаконие. За их отступничество и веру в иных богов. Народ не пошел по добродетельному пути, как того требовал Бог, – и Иерусалим пал. А жители его стали пленниками Вавилона. Бог Саваоф наказал людей страданиями. Как только они искупят свои грехи, он накажет Вавилон. Сам Есенин – пророк Инонии, восьмикрылый ангел – «говорит по библии», но обещает народам жизнь без страданий с иным, не жестоким, богом. Поэт словно вступил в спор с каноническим сюжетом и с каноническим образом.

В «Инонии» Есенин переиначил и образ Сына Бога. Отказался от его ортодоксальной трактовки: «Я иным тебя, Господи, сделаю». В его крестьянском рае, названном «Инонией», нет места вере, оправдывающей страдание. Поэт произнес: «Тело, Христово тело / Выплевываю изо рта». Христова плоть – символ страдания, потому далее следуют строки: «Не хочу восприять спасения / Через муки его и крест».