Станислас де Гуайта - Очерки о проклятых науках. У порога тайны. Храм Сатаны

• Название: Очерки о проклятых науках. У порога тайны. Храм Сатаны
• Автор: Станислас де Гуайта
• Издательство: Ланселот
• Жанр: Религия
• Год: 2004
• ISBN: 5-902753-01-5

Автор книги — знаменитый французский маг, оккультный философ, поэт и библиофил конца XIX в., создатель Каббалистического ордена Розы+Креста (руководителем российского отделения которого был известнейший оккультист Г.О.М.) — пользуется мрачной славой сатаниста, отравителя и колдуна; некоторые даже считают, что он играл в XIX в. такую же роль, какую Алистер Кроули — в XX в. Названия его книг всегда будут шокировать как «доброго христианина», так и устойчивого в своей благонамеренности неоспиритуалиста «правой руки». В настоящий сборник вошли его «Очерки о проклятых науках» и «Храм Сатаны» (первая часть трилогии «Змей Книги Бытия»). Недолгая жизнь (1861–1897) бесстрашного разоблачителя темных сторон оккультизма закончилась, по словам его ученика и соратника Папюса, в результате враждебной магической атаки. И весьма вероятно, что такая атака была вызвана содержанием его книг: ведь то, что описывал Гуайта, небезопасно предавать огласке. Мы впервые знакомим российского читателя с одной из ярчайших фигур французского эзотеризма и его невероятно глубокими и загадочными произведениями, приобретающими подчас почти детективную занимательность.

---

Все верящие в Дьявола и Ад отличаются этой характерной особенностью. Причудливость языка ни в чем не уступает у них причудливости идей: форма достойна содержания.

Послушайте следующую диатрибу против кошек: «Пусть эта глава… вытравит у парижских дам любовь, которую они питают к этим животным-барабашкам; я никогда не испытывал больших страданий, чем при виде того, как красивый ротик прижимается к морде зверя, принадлежащего к породе тигров. Мои страдания не менее велики, когда я слышу, как красивая женщина называет своего мужа: «Мой котик»; мне чудится, что, говоря ему: «Мой котик», она призывает его принять барабашку!

Я никогда не стану «котиком» той добродетельной женщины, на которой я должен буду жениться. Одна из статей моего брачного контракта будет запрещать той, что свяжет свою судьбу с моей, давать мне другие названия, помимо тех, что ласкают слух порядочных людей. Мне намного больше нравится, когда мне говорят мой друг, чем слышать, как меня называют именами, которые отвергают любовь и природа (tome II, pages 307–308)!»

Этот бич барабашек (как он сам себя окрестил) полагает, что раскрыл миру новую науку, а также средство «парализовать» в дальнейшем Преисподнюю: «Я никогда не придерживался мнения ученых; часто, когда я сравниваю их с самим собой, они представляются в моих глазах глупцами (tome I, р. 324)». С таким-то самомнением Бербигье не теряет надежду занять место среди Отцов Церкви: «Я на вершине счастья, когда мои мысли разделяет какой-нибудь апостол христианской веры; по этой причине я считаю своим долгом не пропускать ни одной проповеди… Моя книга будет изобиловать материалами, к которым проповедники смогут обратиться, когда они в тиши кабинета станут составлять свои выступления. Они дали мне материал для моих рассуждений; мне хочется верить, что я возвращу его им с лихвой… Какое новое наслаждение для меня, когда я пойду на проповедь и услышу, как проповедник цитирует меня, подобно тому, как цитируют св. Иоанна, св. Марка, св. Матфея или св. Павла!., (tome III, pages 63–64, passim)».

Жозеф Прюдом-визионер: вот кто такой Бербигье. Обитатели Ада являются ему в явно традиционной, классической, шаблонной форме.

Но со времени публикации «Барабашек» прошло уже семьдесят лет. Обратимся к современности; после Сатаны в стиле рококо посмотрим на Сатану в стиле finde-siecle[231].

В эпоху, когда князь тьмы видит, как его власть отрицается самыми решительными спиритами (ведь даже они, для кого явление фантомов — совершенно простая и привычная вещь, прыскают со смеху при одном упоминании о Лукавом!), благоразумие Конрара, похоже, завладело наиболее бесноватыми образцами сатанизма. Готовые отнести к истории минувших веков спорные факты колдовства, богословы охотно признают, что времена изменились и Демон выказывает отныне некоторое нежелание являться лично перед непочтительной публикой, вполне способной рассмеяться ему в лицо, если он его покажет.

Не следует считать это нежелание непреодолимым. Элифас рассказывает[232] о приключении одного парижского рабочего, которого посетил демон Астарот под видом гигантского борова с головой быка. Это произошло в начале периода Второй империи.

Но, уважая правильный внешний вид и обычаи, которым сегодня необходимо следовать, Сатана показывает себя иногда не столь архаичным до неприличия: он даже приносит жертвы благопристойности, обуздывая свою хорошо известную склонность к пресловутой травестии.

Мы не могли бы найти более приятного завершения этой главы, чем рассказ о правдивом приключении, удостоверенном для шевалье Гужено де Муссо его другом-епископом. С полного согласия кающейся грешницы и к вящему стыду «апостолов» скептицизма, прелат предложил г-ну де Муссо опубликовать исповедь бедной девушки, соблазненной и возмутительно обманутой дьяволом в черном фраке.

История, которую мы собираемся пересказать (немного сократив ее) занимает страницы 376–384 книги под названием: «Высшие феномены Магии» (Paris, grand in-8, 1864). Имя шевалье де Муссо, автора этого произведения и нескольких других, подобных ему[233], наделало немало шума тридцать лет назад — и церковная власть выразила самое торжественное одобрение теориям, горячо отстаиваемым им самим и его учителем маркизом де Мирвилем[234].

Это было «вооруженное восстание» в ультрамонтанском лагере в пользу, по меньшей мере, устаревших доктрин, весьма логичным заключением и законным выражением которых были костры, пылавшие, главным образом, в XII–XVII веках.

Меня беспощадно обвинили бы в преувеличении в столь серьезном вопросе, если бы я не представил читателю некоторые хвалебные отзывы всех власть имущих: судьи Донне, кардинала-архиепископа Бордо; судьи Сезера, кардинала-архиепископа Безансона; в. п. о. Вентура де Раулика, генерала Ордена театинцев, духовного советника Ритуальной конгрегации, наблюдателя за епископами и т. д.; п. о. Вуазена и т. д… Эти одобрительные высказывания, вполне определенные, порой даже восторженные, можно прочитать в начале книги, из которой я заимствовал последующую историю. Поскольку они весьма пространны, я процитирую лишь заключительные фразы:

Кардинал Донне: «Милостивый государь, в своей книге «Магия в XIX столетии» вы уже рассмотрели современную магию в ее основе; вы показали в ней демонические характеры… Сегодня же в своей книге «Посредники» вы идете еще дальше;… вы касаетесь самого существа своей темы и, в тройном свете истории, религии и философии, углубляетесь в изучение принципов Магии.

Продолжайте, милостивый государь, бороться с заблуждениями, ставя за службу католической истине свое рвение и свои познания… Продолжайте отстаивать истину, открывая глаза народам, и к вам можно будет применить прекрасные слова Писания: Qui erudiunt mulios, quasi stellae inperpetuas aeternitates (26 июля 1863 г.)»[235].

Архиепископ Безансонский: «.. Могу заверить вас, что ваши произведения не только весьма ортодоксальны, но еще и весьма привлекательны и полны… (9 октября 1863 г.)».

Генерал Ордена Театинцев: «Вы мастерски разработали свою тему: ваши обширные познания и огромная эрудиция выявляют неопровержимую реальность фактов. Ваша неумолимая логика показывает их сверхъестественный характер и демоническую природу.

Будучи совершенным ортодоксом, вы сумели избежать ошибок Герреса…

Старинная пословица вашего народа гласит: благородство обязывает, и никто лучше, чем вы, милостивый государь, не претворил в жизнь эту аксиому. Своим последним произведением вы заслужили патент на благородство в Церкви, возлагающую на вас новые обязанности.

Не останавливайтесь на столь прекрасном пути. Господь благословит ваши усилия, и почитание и благодарность истинно католических душ удостоят однажды вашу память и вашу могилу (1863)».

П. о. Вуазен: «…Вы повсюду на высоте своей темы… Вы повсюду предстаете мудрым философом и совершенным ортодоксом… Поздравляю вас с прекрасной и хорошей книгой, произведением, полезным не только для мирян, но и для большого числа духовных особ, и не только для простых людей, но и для ученых. Продолжайте играть роль поборника христианства и ортодоксального апологета (3 ноября 1863)».

После этих цитат, которые были необходимы, с чем вы вскоре согласитесь, я приступаю к признаниям кающейся грешницы. Как сказано выше, я в точности переписываю их, выбрасывая всё несущественное и нетипичное:

«Одним летним вечером — это было 17 июля 1844 года — наша юная девушка и ее шестнадцать подруг собрались вместе в одном доме; среди этих ветрениц присутствовало лишь двое мужчин. Они намеревались поразвлечься: «Если хотите, — сказал один из этих господ, — я заставлю прийти ТОГО, кто знает толк в удовольствиях (sic)». — «Да-да, хотим!» Что же он будет делать? Девушки переглянулись. Двери крепко заперты, окна закрыты; оратор раскрыл книгу, которую он назвал «Большим Альбертом», и что-то пробормотал… Девушки ждут, они уже готовы рассмеяться. Но вдруг — какой сюрприз! — появляется, как мог бы появиться призрак, очень пригожий господин (sic)… — «Да-да, обещаю веселить вас со всем тщанием, — говорит этому беззаботному «выводку» сумасбородок вновь прибывший, который из невидимого только что стал видимым: — Однако нам нужно заключить соглашение; я поставлю одно простое условие, хорошо?»

Раскрыв некую книгу и предложив каждой из них лист белой бумаги, незнакомец продиктовал следующие слова, под которыми он велел им подписаться: «Отрекаюсь от своего имени (пять из них звали Мария), отрекаюсь от веры, неба и ада\ отдаюсь тебе навсегда». И затем он потребовал, чтобы все по очереди подписались под этой формулой своей кровью…