Иоанн Кронштадтский - Дневник. Том III. 1860-1861. Созерцательное богословие. Крупицы от трапезы Господней

• Название: Дневник. Том III. 1860-1861. Созерцательное богословие. Крупицы от трапезы Господней
• Автор: Иоанн Кронштадтский
• Издательство: Издательство «Отчий дом»
• Жанр: Религия
• Год: 2001

Иоанн Кронштадтский. Дневник, том III. 1860-1861. Созерцательное богословие. Крупицы от трапезы Господней.

---

Будущее блаженство наше будет состоять в единении с Богом, со всеми небесными Силами и святыми Божиими человеками. Кто хочет его наследовать, тот в этой жизни должен приготовить себя к этому, между прочим, единением духа со всеми в союзе мира и любви; должен с любовию и ласкою обращаться со всеми, всячески хранить кротость и незлобие сердца.

Всякое неудобство и тесноту на земле почитай как удобство и простор, всякое зловоние как благоухание, всякую пыль как и чистый воздух, хлад как теплоту, дождь как ведро и далече бежи всякой изнеженности земной, да не привяжешься чрез земные удобства и прохлады к земле: ибо чем более человек имеет здесь удобств, неги, комфорту, тем более, и против воли своей, незаметно припязывается мыслями и сердцем своим к земле и тем более отдаляется от невидимого, небесного, вечного. Но когда видимое гнетет, теснит, тогда дух легче, как бы необходимо устремляется к невидимому, не находя отрады на земле. — Горе вое приемлющим утешение свое на земле (Ср.: Лк. 6, 24), горе именно потому, что земные утешения отвлекают душу от искания утешений небесных.

Да святится имя. Твое (Мф. 6, 9). Когда же и как святится имя Божие? Например, когда мы милосерды, сострадательны к бедным, сирым, вдовам, когда щедры при подаянии милостыни, когда дружелюбны, когда святы, вообще, когда мы стараемся украсить себя всякою добродетелию, тогда мы святим имя Божие. Ничем так не святится имя Божие, как взаимною любовию: ибо Бог любы есть (1 Ин. 4, 8, 16).

Христианская мудрость и непрестанный подвиг наш состоит в том, чтобы мы имели непрестанно любовь в сердцах наших — это животворное начало наших душ — и обращались со всяким так, как желаем, чтобы другие обращались с нами (Ср.: Лк. 6, 31). Братолюбием друг ко другу любезни (Рим. 12, 10), но никак не неприязненны, не грубы, не холодны.

Но ведь эту–то мудрость нашу всегда усиливается враг Божий похитить у нас и вместо нее держать нас во вражде и неприязни друг ко другу.

Бог даровал тебе Свои щедрые дары для того, чтобы чрез руки твои препослать их другим, нуждающимся: дары Божии, а не твои и тогда, когда ты обладаешь ими, собрав их на службе своими трудами или получив их в наследство. Ты скажешь: я трудился. Что говорить? Все мы и рождаемся на труд, и в этом твоей заслуги нет: в поте лица снеси хлеб твой (Быт. 3, 19), сказано. Но в том дело, что ты трудишься и за труды свои получаешь с избытком, тогда как другой трудится больше тебя и тяжелее тебя невпример, а за труды получает вознаграждение малое. Не видишь ли, яко Бог праведен во словесех Своих и в делах Своих и достаточных, но скупых щедро накажет за удержание Его щедрых даров и неподаяние их меньшей братии Его (Ср.: Мф. 25, 40)? † Да, все Божие, и только наше самолюбие и корыстолюбие приписывает Божие — себе и самолюбиво одно само им пользуется и считает великим одолжением для блиясних, когда пожертвует для них чем–нибудь немногим; только диавол, вечный лжец и обманщик, хулит чрез нас приснославное и препрославленое имя Бога нашего, щедрого и милостивого, — чрез наше любостяжание, необщительность и скупость. Он, ничего не имеющий, а особенно не имеющий и тени любви и какого–нибудь добра, вечно старается поселить в нас нелюбовь и необщительность друг к другу, он поселяет в нас чувства бедности, когда мы богаты, он не терпит в нас радушия и гостеприимства. Ты же, раб Божий, всегда все считай Божиим, не своим, и не стой, когда тебе предстоит пожертвовать братии дарами Господними, да не остановишь на одном себе щедрот Его, да не наградишь сам себя сверх меры и сверх заслуг твоих и да не навлечешь на тебя тем большего наказания на Суде: ибо суд без милости не сотворшему милости (Иак. 2, 13).

Когда ощутишь в сердце порыв к жалению благ лсмных братии твоей, тогда вспомни о бесконечных щедротах Божиих к людям и к тебе; якоже щедрит отец сыны, тако ущедряет Господь всех людей, особенно боящихся. Его (Ср.; Пс. 102, 13); тебе же, как и другим, дал величайший, бесценный дар жизни и, как ты грешник, Сына Своего Едииороднаго за тебя на смерть дал: да веруя в Него, ты не погибнешь вовеки и получишь наследие жизии вечной (Ср.: Ин. 3, 16); помяни еще, что ради бесконечной любви Своей к тебе Он до того простирает во всю жизнь твою щедроты Свои, что питает тебя не чем–либо другим — для очищения и освящения твоего и теснейшего соединения с Ним, — как Плотию и Кровию Сына Своего Единородного. Какое лее ты должен иметь тесное общение с людьми Божиими, если Бог так с тобою соединяется? А ведь и они — Его члены, ведь обо всех Он молился Отцу Своему: да ecu едино будут: якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в Нас едино будут (Ин. 17, 21).

Так как Бог все на земле покорил под ноги человека (Ср.: Пс. 8, 7), то человек некоторым образом есть бог земной, или наместник Бога на земле, и чрез него–то или славится или хулится имя Божие, как чрез образ Божий или как чрез подобие диавольское.

Мудрость христианская и вместе житейская всякого человека состоит в том, чтобы твердо знать то, что оживляет нашу душу, а не то, что питает, услаждает и утучняет наше тело. Когда познано верою то, что оживляет душу, тогда простое благоразумие требует обращаться преимущественно к нему и его ставить выше всего за его животворность, начало жизни в человеке; и простое же благоразумие требует не обращать сильного внимания на те начала, которые поддерживают только тело, потому что усиленное к ним внимание или привязанность производит муку в душе. Я говорю в первом случае — о Боге, о Слове Его, о Кресте Его, о молитве, о вере и благочестии; во втором — о непривязанности ни к чему земному — о незаботливости излишней о пище, питии, одежде, жилище… Потому что это последнее составляет только скорбь и крушение духа. — Бога бойся, и заповеди Его храни (Ср.: Втор. 13, 4): яко сие всяк человек; и так, когда сердце будет в скорби и крушении из–за чего–либо.

Когда приходят к тебе гости и делают что–либо неприятное для тебя, например, курят табак в твоих побеленных и вычищенных комнатах, не огорчайся на них, но, высоко ценя в них самого себя и почитая их как гостей, прощай им как ничто делаемое ими; остави им долги их (Ср.: Мф. 6, 12). Вспомни и то, как ты сам, может быть, без пощады дымишь в их жилище или в чьем бы то ни было, и на их погрешность смотри как на свою собственную. Да не помрачается ничем добродетель гостеприимства, но да сияет на лице добродушие и ласка. — Братолюбим друг ко другу любезни (Рим. 12, 10)… прощающе друг другу (Еф. 4, 32), аще кто на кого имать поречение (Кол. 3, 13). Всегда да будет неизменно почтение к гостю, как бы он часто ни посещал.

Церковь — это как бы зеленеющее древо с листьями и плодами; а раскол — это сухая ветвь, отломившаяся от дерева: она не имеет в себе питательных соков, потому что неоткуда им браться и пет возможности питать ее.

Говорят: мы скоро устаем молиться. Отчего? Оттого, что не представляете пред собою живо Господа — яко одесную их есть (Ср.: Пс. 15, 8), а смотрите на Него непрестанно сердечными очами: тогда и ночь целую простоите на молитве — и не устанете. Что я говорю: ночь? — Три дня и три ночи простоите — и не устанете. Вспомните о столпниках. Они много лет стояли в молитвенном настроении духа на столпе [407] — и превозмогали свою плоть, которая как у тебя, так и у них также была склонна к лености. — А ты тяготишься несколькими часами молитвы общественной, даже одним часом.

Всякая сладость пищи и пития да будет для тебя как горечь, благоухание как смрад, и дорогое как самое дешевое, то есть ничто за высоко ценимое в мире да не имеет для твоего сердца цены, но да будет все как гной, как сор, ибо в сравнении с Богом, с небесными духовными сладостями, в сравнении с твоею бессмертною Богоподобною душою ничтожно, прелестно, душепагубно.

Да святится имя Твое (Мф. 6, 9). Обязанность святить имя Божие лежит на всех, но преимущественно на нас, ибо нас Господь поставил быть светом мира (Ср.: Мф. 5, 14) и мы должны более всех прославлять Господа всею своею жизнию; наша жизнь должна быть вся горящим светильником (Ср.: Ин. 5, 35). Священник по преимуществу должен светить кротостию, смирением, верою и упованием на Бога, любовию, нелюбостяжанием, ревностию о славе Божией и о спасении душ человеческих, усердным служением всем. Все же мы, называющиеся духовными, должны являть всем мирянам образ жизни духовной, а не плотской, чувственной; на самом лице нашем должно выражаться наше горнее мудрствование; в храме Божием, который назначен быть особенным, священным местом прославления имени Божия, мы должны являть всем пример благоговейного служения Господу Всецарю; здесь–тο особенно должен светить свет наш пред человеки (Мф. 5, 16); ибо здесь–то священник, диакон и причетник стоят как бы на свещнике, в виду всех, как живые проводники в народ веры и упования на Бога, как живые примеры кротости, смирения, благоговения к святости храма, ко всем службам, ко всем священным чтениям, песнопениям и священным действиям.