Елена Егорова - Наш влюбленный Пушкин

• Название: Наш влюбленный Пушкин
• Автор: Елена Егорова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9903866-3-1

Новая книга члена Союза писателей России Елены Николаевны Егоровой адресована детям от 9 лет и взрослым. Документальные поэмы о любви А.С. Пушкина к трём прекрасным женщинам – Анне Керн, Анне Олениной и Наталье Гончаровой – не просто увлекательное повествование, погружающее юных и зрелых читателей в иную эпоху – первую треть XIX века, в мир нежных чувств и связанных с ними переживаний великого поэта и его вдохновительниц. Пушкин, грустный и весёлый, вдохновлённый любовью и страдающий, несчастный и счастливый, становится ближе и понятнее современному человеку. Углубить представление о жизни и творчестве первого поэта России и его любимых женщин помогут научно – популярные очерки, опубликованные в разделе «Три возлюбленных Пушкина».

Поэмы проиллюстрированы юными художниками из разных регионов России, победителей и лауреатов Всероссийского открытого конкурса «Наш влюблённый Пушкин», проведённого в 2012 году литературным объединением «Угреша», Благотворительным фондом «Наш город», Государственным литературно – мемориальным и природным музеем – заповедником А.С. Пушкина «Болдино» при поддержке администрации г. Дзержинского Московской области. Очерки проиллюстрированы изображениями XIX века и авторскими фотографиями Е.Н. Егоровой.

---

IV

19–23 мая 1828 года

Всё ближе северное лето,
Всё ярче и светлее дни.
Душе мятущейся поэта
Не принесли покой они:
Грозит ему в Сибирь изгнанье.
Элегия «Андрей Шенье»
Тому виною. В тишине,
Предвидя горечь расставанья,
Сидит он на скамейке дальней
В тенистом парке, и, спеша
К Анете думою печальной,
Стихами говорит душа.
Потом уныние сменилось
Вдруг утешительной мечтой,
Когда он ясно вспомнил, что
На «ты» Анета обратилась
К нему, невольными словами
Надежду в сердце оживив.
И Пушкин нежными стихами
Ей снова пишет о любви.

Олениной в конце недели
Везёт стихи за Охту он.
Тесня дорогу с двух сторон,
Плывут берёзки, клёны, ели…
Их величавое движенье,
Листвы и хвои свежий дух
Врачуют сердце. Птичье пенье
Поэту услаждает слух…
Вот показался меж ветвями
В сиянье солнца золотом
В Приютине кирпичный дом
С распахнутыми в сад дверями.
Вокруг знакомые картины:
Трудами занята дворня,
Гуляют важные павлины,
Хвостами дивными маня.

Кружок знакомый в полном сборе:
Оленин, Вяземский, Крылов,
Мицкевич, Гнедич и Козлов…
Текут неспешно разговоры:
Все хвалят виды, речку, сосны
И дома здешнего уют,
Ругают комаров несносных,
Гоняют их, нещадно бьют.
«Подобных полчищ в мире нашем
Не видел раньше никогда.

Забавно, право, господа:
Мы все «камаринскую» пляшем», —
Так шутит Вяземский. Нападки
Лишь Пушкин сносит не ропща
И повторяет: «Сладко! Сладко!»
Весь в окровавленных прыщах,
Он наблюдает в упоенье,
Как, сжав поводья в кулачке,
На тонконогом рысаке
Анета скачет в отдаленье.
С такого расстоянья крошкой
Поэту видится она.
Изящно маленькие ножки
Сидят в упругих стременах.
Ей встречный ветер платье лижет.
Движением руки она
Бег усмиряет скакуна
И подъезжает ближе, ближе…

Анета спешилась. По саду
Пройдясь, улыбкой всех дарит.
«Red Rower, добрый день. Я рада
Вас видеть», – тихо говорит
Поэту: прозвище такое,
Недавно Купера прочтя,
Дала ему она, найдя
В нём сходство с пламенным героем
Корсаром. Пушкин с ней напевно
Заводит речь в тени берёз:
«Вы ангел, Анна Алексевна.
Я снова Вам стихи привёз».
«Благодарю. Прошу Вас очень:
Впишите их ко мне в альбом.

Я их одна прочту потом», —
Она в ответ, потупив очи.

К столу слуга зовёт радушно.
Хозяева, друзья, родня
Заходят в дом. Совсем не скучно
Здесь провести остаток дня:
Читать поэмы, басни, стансы,
Провербы шумно представлять,
Под фортепьяно танцевать
И слушать нежные романсы.
Анета, резвое созданье,
Для всех играет и поёт
И обществу очарованье
Особенное придаёт.

Весь вечер Пушкин наш за нею
Ухаживает напролёт,
«Драгунчиком» её зовет,
Мечтая называть своею…

V Начало июня 1828 года

Прохладно. Серенькие тучи
Укрыли неба синеву.
В туманной дымке тают кручи,
Ласкает ветерок листву.
На дрожках снова едет Пушкин
В приютинский приветный дом.
Почти не слышно птиц кругом,
Лишь дятлов стук да крик кукушки
Тревожат лес. Петух в деревне
И тот не хочет прокричать…
Надеясь Анну Алексевну
В унылом парке повстречать,
Поэт вдруг отпускает дрожки
И, не доехав до ворот,
К усадьбе медленно бредёт
Её излюбленной дорожкой.
Тоски развеивает узы
Краса приютинской глуши.
Поэту мнится: тайно музы
Живут «в неведомой тиши»…

Безлюдно. Под могучей сенью
Валун торжественно застыл.
Дубок когда – то посадил
Здесь юный Николай Оленин.
Пришла война. С французом споря,
Погиб он под Бородином.
В тот год засох – видать от горя —
Дубок в имении родном.
Тогда отцовским руками
На память славного конца

На месте пня от деревца
Был установлен этот камень.
Поэт пред ним остановился,
И, пальцы длинные скрестив,
Он в размышленье погрузился
О жизни бренной… Вдруг мотив
Донёсся из открытых окон,
Как в опере из – за кулис:
Запел изящный вокализ
Анеты голосок высокий.

И Пушкин быстрым шагом к дому
Проходит вдоль пустых аллей.
Романс услышав незнакомый,
Он замирает у дверей.
В гостиной композитор Глинка
Даёт ей музыки урок.
Анета, глядя на листок,
Поёт о горестях грузинки.
Почудилась поэту в нотах
Знакомая до боли грусть.
Трепещет сердце отчего – то,
Воспоминанья щемят грудь.
Созвучья россыпью хрустальной
Звенят по залу в тишине.
«Не пой, волшебница, при мне
Ты песен Грузии печальной…» —
Рождаются мгновенно строки,
Воображение влекут,
Волною вдохновенья токи
По жилам сладостно текут.
Он видит образ идеальный
И сочиняет, как во сне:
«…Напоминают мне оне
Другую жизнь и берег дальний…»

VI 17 июля – 11 августа 1828 года

Июльским вечером дождливым,
Присев тихонько в уголке,
Забыв о мире суетливом,
Анета пишет в дневнике.
Альбом в сафьяне тёмно – красном
С тисненьем золотым пред ней.

Не сводом светских новостей,
Не описаньем беспристрастным
Дневник Анета наполняет:
Она с волнением в крови
О смысле жизни размышляет
И неудавшейся любви.
«Что Бог мне в будущем готовит?
Счастли′ва ли моя звезда?
Во мне теперь уж никогда
Не будет девственной любови.
На сердце хлад. Былые грёзы
Разбиты жёсткою рукой.
Любви супружественной проза,
Быть может, принесёт покой.
Родителям я много стою.
Пора, пора мне со двора, —
Анета кончиком пера
Выводит, маленькой рукою
Развитый локон поправляя, —
Но не заменит, вот в чём суть,
Всего, что здесь я оставляю,
Супруг, хоть ангелом он будь.
Обязанностей трудных море
Несёт достоинство жены —
Терпенье, нежность здесь нужны,
А сколько ждёт и слёз, и горя!
Как часто будет муж со страстью
Любить других, а не меня!
Но я перенесу несчастья
И, клятву верности храня,
Не преступлю законов долга.
Хоть мир давно лежит во зле,
Страданье наше на земле
В сравненье с вечностью недолго.

Я положусь, душой тоскуя,
На Бога только одного,
Заменит всю любовь земную
Любовь небесная Его.
Лишь Он Своею высшей властью
Надежду светлую несёт
На лучшее, лишь Он даёт
Блаженство вечное и счастье…»

Наутро прежние печали
Исчезли, как ночной туман:
О встрече с Пушкиным на бале
У Хитрово писать роман
Анета начинает смело,
И сочинительством она
До вечера увлечена.
Потом ей это надоело…

Недели две прошло. Встречает
В гостях у тётушки своей
Она каза′ка. Изливает
Всю душу юноша пред ней.
Хорунжий Алексей Чечурин
Светловолос, собой хорош,
На идеал её похож
Высокой стройною фигурой.
В Сибири вырос он холодной
На величавом Иртыше,
Приняв строй мыслей благородный.
Храня доверчивость в душе,
Неизбалованной и чистой,
Анете он по простоте

Рассказывает, как в Чите
Он видел ссыльных декабристов.
Она сочувственно внимает,
В саду присевши на скамье,
В свой дом радушно приглашает
Его, представив всей семье.
Хорунжий нравится Анете.
Стирая влагу с дивных глаз,
Не повторять другим рассказ
Во избежанье зла и сплетен
Она даёт ему советы:
«Иначе Вам беда грозит».
Казак, в восторге от Анеты,
Её за всё благодарит,
Растроган искренним участьем.
В Приютине в кругу друзей
Он согревает душу ей
Своей наивной, нежной страстью
И поведением несмелым.
Казак теперь её герой.
Не то дневник, не то новеллу
Она в журнал заносит свой
По вечерам при тусклой свечке,
Склонясь плечами и челом
Над полированным столом.
Возникло в девичьем сердечке
К нему нежнейшей дружбы чувство:
Казак Анете словно брат.
Он проводить с ней время рад:
Сплести корзиночку с искусством,
Послушать речи девы умной,
О декабристах рассказать,
Их письма тайно показать,
Укрывшись от компаний шумных.

В семье Олениных, всецело
Не разделяя их идей,
Жалели декабристов смелых
И ждали трепетно вестей
Из дальних волостей суровых.
Анета, в храм войдя, порой
Молилась пылкою душой,
Чтоб сняли с них скорей оковы.

В общенье, играх, развлеченьях
На даче месяц пролетел.
И двадцать первый рожденья
Анеты вихрем отшумел.
Прохладой тянет предосенней
Из приоткрытого окна.
За столиком сидит она,
Записывает впечатленья
В альбом, воображеньем ярким
Событий оживляя ряд:
Беседы, шуточки, подарки,
Свой ослепительный наряд,
За ужином забавы, песни…
Упоминает всех гостей,
Явившихся на праздник к ней,
В особенности интересных:
«Приехали на день рожденья
Голицын, Гнедич, брат мой Львов
И Пушкин, по обыкновенью,
За ними Глинка и Крылов.
Red Rower, как я называю
Поэта, кажется, влюблён
В Закревскую. Толкует он
Мне всё о ней, не преставая,
Заставить ревновать желая,
Но сам же тихим голоском,
Предмет любимый оставляя,
Мне молвит нежности притом.
Но был любезный, добрый, милый
Казак героем дня сего…
И лишь доверчивость его
Мне беспокойство приносила…»

Анета, записью довольна,
Закрыв дневник, идёт к окну,
Вдыхает чистый воздух вольный,
Недолго смотрит в вышину,
Внимая сказке звёздной ночи,
И, успокоившись душой,
Ложится на диванчик свой.
Смежает сон ей тихо очи.

VII