Неле Нойхаус - Глубокие раны

• Название: Глубокие раны
• Автор: Неле Нойхаус
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-68975-0

Убийство? Скорее казнь… Пожилой мужчина был поставлен на колени, а затем застрелен в затылок. Давид Гольдберг, бизнесмен, государственный деятель и меценат, проживавший в США, но часто приезжавший на свою родину, в Германию… Кому понадобилось убивать его, да еще таким способом? Но вот странность: при вскрытии на его руке была обнаружена особая татуировка — такую делали только членам СС. Еврей — в СС? Невероятно… А затем точно так же убивают двоих его ровесников, также некогда связанных с нацистами. Главный комиссар полиции Хофхайма Оливер фон Боденштайн и его помощница Пия Кирххоф, расследуя это тройное дело, приходят к выводу: все трое убитых тесно связаны с богатым семейством Кальтензее, поскольку при жизни были близкими друзьями его главы — Веры Кальтензее. Но по мере того как движется расследование, становится ясно: почти все люди, вовлеченные в эту запутанную историю, совсем не те, за кого себя выдают…

---

— Не надо забывать еще о десяти процентах от восьмисот миллионов, — напомнила Пия. — Каждый из владельцев мог быть заинтересован в том, чтобы Зигберт получил контрольный пакет акций, и в случае продажи KMF они превращали свои доли участия в звонкую монету.

— Не могу себе представить, что это может быть мотивом убийства, — Боденштайн допил свой кофе и покачал головой. — Скорее, я думаю, наш убийца — сам того не желая — сделал семейству Кальтензее большое одолжение.

Пия взяла документы с письменного стола Остерманна и стала изучать его записи.

— Кто, собственно говоря, эта Катарина Шмунк? Как она связана с семейством Кальтензее?

— Катарину Шмунк теперь зовут Катарина Эрманн, — пояснил Остерманн. — Она лучшая подруга Ютты Кальтензее.

Боденштайн наморщил лоб и задумался, потом его лицо просветлело. Он вспомнил о фотографиях, которые видел в Мюленхофе. Но прежде чем он успел что-то сказать, Пия вскочила и стала рыться в своем кармане, пока не нашла визитную карточку, на которой риелтор написал имя владелицы дома.

— Этого не может быть! — сказала она, когда нашла карточку. — Катарине Эрманн принадлежит дом в Кёнигштайне, в котором мы обнаружили труп Ватковяка! Как это все теперь связать между собой?

— Это же понятно, — заявил Остерманн, который, кажется, считал алчность семьи Кальтензее достаточно убедительным мотивом убийств. — Они убили Ватковяка и хотели навести подозрение на Катарину Эрманн. Таким образом, они прихлопнули двух мух одним ударом.

Глаза Риттера щипало, голова гудела. Буквы на мониторе расплывались перед его глазами. За последние два часа Томас написал двадцать пять страниц. Он смертельно устал и одновременно оживился от нахлынувшей эйфории. Кликнув «мышкой», Риттер сохранил файл и открыл электронную почту. Катарина завтра утром должна сразу прочесть то, что он сделал из ее материала. Зевая, Томас встал и подошел к окну. Теперь, прежде чем ехать домой, ему нужно еще быстро убрать дневники в банковский сейф. Марлен, правда, доверчива, но если она заполучит это в свои руки, то все поймет. А в худшем случае перекинется на сторону своей семьи.

Взгляд Риттера упал на свободную парковочную площадку, на которой рядом с его кабриолетом стоял еще только один автомобиль — темный автофургон. Томас хотел уже отвернуться, когда в передней части машины на долю секунды вспыхнул свет, и он увидел лица двух мужчин. Его сердце начало колотиться от страха. Катарина сказала, что документы чрезвычайно актуальны, возможно, даже опасны. В дневное время Риттер не обратил внимания на эти слова, но сейчас — поздним вечером, в половине одиннадцатого, на одиноком заднем дворе, в промышленном районе Фехенхайма — в этой мысли было что-то угрожающее. Он взял свой мобильный телефон и набрал номер Катарины. Та ответила после десятого звонка.

— Кати, — Риттер попытался говорить спокойно, — мне кажется, за мной следят. Я еще в офисе и работаю над рукописью. Внизу, на парковочной площадке, стоит автофургон, в котором сидят два типа. Что мне сейчас делать? Кто это может быть?

— Успокойся, — ответила Катарина, понизив голос. Вдалеке Томас услышал гул голосов и звуки фортепьяно. — Это наверняка лишь твое воображение. Я…

— Это никакое не воображение, черт подери! — прошипел Риттер. — Они стоят здесь внизу и, видимо, ждут меня! Ты ведь сама сказала, что эти документы могут быть опасны!

— Но я так не думала, — сказала Катарина, смягчив тон. — Я не думала о конкретной опасности. Об этом ведь никто не знает. Поезжай сейчас домой и как следует выспись.

Томас подошел к двери и выключил верхний свет. Затем опять подошел к окну. Автофургон все еще был здесь.

— Оʼкей, — сказал он. — Но я должен еще отнести дневники в банк. Как ты думаешь, со мной может что-то случиться?

— Нет, это глупости, — услышал он голос Катарины.

— Ну, хорошо. — Риттер почувствовал себя чуть спокойнее. Если бы ему действительно грозила опасность, Эрманн отреагировала бы иначе. Он, в конце концов, ее золотой осел, она бы не стала так легкомысленно ставить на кон его жизнь. Неожиданно он почувствовал себя глупцом. Катарина, должно быть, считает его тряпкой! — Кстати, я послал тебе рукопись, — сказал он.

— О, великолепно, — ответила Катарина. — Я прочту ее сразу же завтра утром. Я больше не могу говорить.

— Все ясно. Спокойной ночи.

Риттер захлопнул свой мобильный телефон, затем упаковал дневники в пакет торговой компании «Альди», а лэптоп — в рюкзак. Его колени дрожали, когда он шел по коридору.

— Все это лишь воображение, — пробормотал он.

Среда, 9 мая 2007 года

— Ты не представляешь, кто мне вчера звонил, — сказала Козима из ванной. — Скажу тебе, я была просто поражена!

Боденштайн лежал в постели и играл с малышкой, которая, смеясь, схватила его за палец и сжала с удивительной силой. Было уже пора завершить это запутанное дело, потому что он действительно слишком мало видел свою младшую дочку.

— Кто же? — спросил он и пощекотал животик Софии. Она радостно кричала и сучила ножками.

Козима появилась в дверях, обернутая полотенцем и с зубной щеткой в руке.

— Ютта Кальтензее.

Оливер онемел. Он не рассказывал Козиме, что Ютта Кальтензее в последние дни звонила ему минимум раз десять. Сначала он чувствовал себя польщенным, однако разговоры, на его взгляд, очень быстро стали носить доверительный характер. Но только вчера, когда она совершенно откровенно спросила его, не могут ли они как-нибудь вместе поужинать, Оливер понял, какую цель на самом деле она преследовала своими звонками. Ютта однозначно с ним заигрывала, и он не знал, как ему себя с ней вести.

— Да что ты? И что же она хотела? — Боденштайн заставил себя говорить с безразличной интонацией. При этом он продолжал играть с ребенком.

— Она ищет себе сотрудников для новой кампании по поддержанию имиджа. — Козима пошла в ванную и вернулась в халате. — Сказала, что ей пришла в голову моя кандидатура, когда она встретила тебя у своей матери.

— В самом деле?

Оливер почувствовал дискомфорт при мысли, что Ютта за его спиной собирает информацию о нем и его семье. Кроме того, Козима не была рекламной звездой, а занималась производством документальных фильмов. Аргумент с кампанией по поддержанию имиджа был ложью. Но зачем она это делала?

— Мы сегодня вместе обедаем, и я послушаю, что она хочет. — Козима села на край кровати и стала намазывать ноги кремом.

— Неплохо. — Боденштайн повернул голову и посмотрел на свою жену с выражением полного доверия. — Пусть Ютта как следует раскошелится. У семейства Кальтензее денег куры не клюют.

— Ты ничего не имеешь против?

Оливер не понял, что Козима имела в виду, задав этот вопрос.

— Почему я должен быть против? — спросил он и в ту же секунду решил в дальнейшем игнорировать звонки Ютты Кальтензее. Одновременно он начинал понимать, насколько далеко уже зашли его отношения с ней. Слишком далеко. Одна только мысль о проницательной и волнующе привлекательной женщине разжигала в Оливере фантазии, которые не подобает иметь женатому мужчине.

— Их семья ведь находится в фокусе ваших расследований, — сказала Козима.

— Просто послушай, что она тебе скажет, — предложил Боденштайн вопреки своему желанию.

Его охватило неприятное чувство. Безобидный до сего времени флирт с Юттой Кальтензее мог легко обернуться трудно предсказуемым риском, а ему нечто подобное не было вообще нужно. Настало время дружески, но категорично поставить ее на место.

Хотя ночь была очень короткой, Пия на следующее утро уже без четверти семь сидела за своим письменным столом. Было ясно, что необходимо как можно быстрее поговорить с Зигбертом Кальтензее. Она сделала глоток кофе, посмотрела на монитор и стала размышлять о вчерашнем отчете Остерманна и соответствующих выводах. Конечно, можно было допустить, что братья Кальтензее заказали эти убийства. Но слишком многое при этом не сходилось. Что означало число, которое убийца оставил на всех трех местах преступлений? Почему убийства совершены старинным оружием и пулями, которым было уже шестьдесят лет? Убийца, работающий по заказу, скорее использовал бы оружие с глушителем и не стал бы прилагать усилия, чтобы вывезти Аниту Фрингс из пансионата в лес. За убийствами Гольдберга, Шнайдера и Фрингс крылось нечто личное, в этом Пия была уверена. Но как вписывался в эту картину Роберт Ватковяк? Почему была убита его подруга? Ответ скрывался за массой ложных следов и возможных мотивов преступлений. Жажда мести была сильным мотивом. К примеру, Томас Риттер знал историю семьи Кальтензее, он был глубоко унижен и оскорблен Верой.

А что с Элардом Кальтензее? Мог ли он убить или заказать убийство троих друзей своей матери, поскольку те не захотели ничего рассказать ему о его истинном происхождении? Он признался, что ненавидел их и испытывал непреодолимое желание отправить их на тот свет.