Антон Лирник - Трое в Таиланде, не считая собак

• Название: Трое в Таиланде, не считая собак
• Автор: Антон Лирник
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-70152-0

Это дебютная книга Антона Лирника, известного камедиклабовца и участника Дуэта имени Чехова. Главный герой планирует встретить Новый год в компании родителей. Но посиделки со старыми приятелями неожиданно превращаются в заморский вояж. Трое друзей ступают на землю Таиланда, сбежав от уральских снегов на тропический остров. А когда русский турист попадает в чужую страну, вокруг него сами собой начинают бурлить приключения: крокодилы и дайвинг, тайский бокс и full moon party, огненная еда и ледяные напитки разного уровня крепости...

Самая смешная книга 2014 года! Для всех фанатов «Особенностей национальной охоты» и «Похмелья в Вегасе»!

---

— Нет у меня ничего в голове.

— Ещё раз проверьте, вы всё вытащили из карманов?

Макаров пожал плечами, и извлёк из кармана связку ключей размером с большого металлического ежа. Оказавшись по ту сторону металлоискателя, Миша толкнул меня локтём и кивнул себе за спину. Затаив дыхание, я наблюдал, как через рамку шествует Сергей.

— Что у вас в пакете?

— Да так, ничего необычного.

— А зачем вы его запаковали?

— А разве нельзя?

— Распакуйте, пожалуйста.

— Это обязательно?

— Пожалуйста, распакуйте багаж!

Отработанным движением Сергей содрал с пакета кожуру полиэтилена. (Вот кто будет нам чистить в Таиланде апельсины!) Вопреки нашим страхам и надеждам таможенника, внутри не было ничего запрещённого: чашка, коврик для мышки, канцелярский нож, бюстик Кутузова и куча маркеров. Очевидно, Лаптев, увольняясь с работы, забрал личные вещи, да так и носил их с собой.

— Канцелярский нож придётся оставить, это оружие!

— Да какое это оружие?

— Холодное, вы им запросто человека порежете!

— Хорошо, забирайте. Теперь я не опасен? — ехидно спросил Лаптев. Работник таможни молча протянул ему выпотрошенный пакет.

— Да, теперь вы временно не опасны. А что у вас с пальцами? — таможенник подозрительно глянул на Сергея, а потом на нас с Мишей.

— Это врожденное, товарищ офицер, мы его в Таиланд на операцию везём.

* * *

Наконец мы оказались в международной зоне. В воздухе витали ароматы парфюмов и кофе. Куда пойти пресыщенному джентльмену: в бар или в дьюти-фри? Торжествующий Лаптев крутил головой во все стороны.

— Друзья, я в курительную комнату.

— Серёга, ты же не куришь!

— Табак — не курю. Но что я, зря устраивал эти отвлекающие манёвры на рамке?

Лаптев отточенным движением извлёк из кармана небольшой пластиковый портсигар и показал нам его содержимое. Когда я понял, какой груз наш чокнутый друг пронёс через таможню, у меня поседели волосы на спине. Внутри портсигара лежали три косяка, украшенные цветными полосками. Сергей принялся объяснять:

— Красный — это «Стрелы Амура», синий — «Бешеная макака», а чёрный — «Шёпот ветра».

— И что это значит?

— «Бешеная макака» повышает агрессивность. «Стрелы Амура» располагают к романтике…

— Нафига тебе это в самолёте? — влез Миша.

— …А «Шёпот ветра» — успокаивает! Самое то. Кто со мной?

— Никто! Иди уже, ботаник хренов! — Макаров развернул Серёгу в сторону туалета, и тот бодро зашагал прочь. Мы смотрели ему вслед, предчувствуя неладное.

— А если он перепутает и выкурит «Бешеную макаку»?

— Нож у него отобрали. Будет бушевать — свяжем.

Отпустив Лаптева на встречу с его демонами, мы решили пойти по традиционному пути и набрали в дьюти-фри текилы и рома. Выстояв небольшую очередь, мы подошли к кассе.

— Девушка, вы нам на пакеты ещё по одному наденьте, — попросил я.

— Зачем это?

— А у меня в прошлый раз на трапе ручки оборвались. Текила разбилась, пришлось прямо со ступенек слизывать, без лайма и соли.

Оставив Мишу рассчитываться, я пошёл в бар. Сергей был уже там. Он что-то увлечённо рассказывал грудастой барменше. Судя по горящим глазам, нашему траволюбу всё-таки попались «Стрелы Амура». Ладно. Он никого не бил и не бегал в простыне, это уже удача. Впрочем, барменше было что послушать:

— …В тот день мы бомбардировали плазму быстрыми нейтронами. Я был в шаге от сенсационного открытия. Оставалось сверить кристаллические решётки…

У оратора в руке поблёскивал коньячный бокал. Очевидно, не так давно бокал был полон.

— Не рановато ли, Сергей Степанович?

— Как раз вчера истёк срок давности. Теперь я могу поведать миру о страшной трагедии, которая случилась с профессором Салье.

— Это вы? — удивлённо моргнула на меня девица. Я не успел ответить, за меня это сделал Лаптев.

— Что? Нет, это — Артём Ильич, мой коллега. А это — Люда.

— Это заметно.

— Артём Ильич — физик-ядерщик в пятом поколении. Так я продолжу. В тот страшный день…

Я с опаской присмотрелся к Сергею. Не знаю, что там ему продали под названием «Стрелы Амура», но изменения в Лаптеве произошли кардинальные. Из худосочного ботаника он превратился в героическую личность: осанка исправилась, в голосе зазвенел металл, засветились гениальностью глаза нобелевского лауреата.

— …в тот страшный день мы с профессором Салье работали в ускорителе элементарных частиц. Всё как-то не ладилось с самого утра. От переутомления у меня дрожали руки…

— Так, а что случилось? — Люду распирало от любопытства. Я решил подключиться к спектаклю и перехватил нить разговора:

— Как раз в этот момент я должен был принести Сергею Степановичу специальный стимулятор и уже подходил к двери ускорителя, и тут… пардон, Люда, слёзы душат, плесните мне рому…

— И мне рому, Людочка.

— Может, не будете мешать, Сергей Степанович?

— Кому? Вам? В чём? Так я продолжу. Как только Артём Ильич подошёл к двери ускорителя, прозвучал жуткий взрыв. Меня отбросило к реактору, а профессор, ох, простите, он, он…

— Его спасти не удалось. А у Сергея Степановича после попадания в активную зону реактора срослись пальцы на руке. Да и на ногах у него…

— Что с ногами? — тяжелогружёный пакетами Миша подошёл к бару.

— А это Михаил Матвеевич, доктор технических наук, — толкнув Мишу локтём, я прошептал: — Мы физики-ядерщики, подыграй.

— Михаил Матвеевич, мы как раз хотели помянуть профессора Салье.

У Люды по щеке поползла слеза. Макаров моргал, не въезжая в ситуацию. Лаптев театрально закатил глаза, а я решил, что в истории пора ставить точку.

— Людочка, не надо плакать. Мы делали это ради таких, как вы, мирных жителей. А в память о профессоре я ношу с собой это, — стеклянный глаз охранника ресторана «Колосок» стукнул о стойку бара. Издав короткий всхлип, барменша грохнулась в обморок.

* * *

На входе в самолёт стюардесса косо зыркнула на наши переполненные пакеты и напомнила, что распивать спиртные напитки на борту запрещено. Миша искренне, по-детски удивился:

— А что с ними ещё делать прикажете? Лить на пол и кораблики пускать?

— Скоро введут правило, и будете сдавать бутылки на хранение экипажу!

— И кто это их будет хранить, капитан? — не сдавался Миша.

— Нет, во время полёта капитан немного занят! Этим займутся другие люди.

— Ими можем быть мы! Возьмёте на пол-ставочки?

— Увижу, что пьёте — будет скандал! — стюардесса включила неумолимость.

— А если я окажу вам эротическую услугу? — Миша был в своём репертуаре.

— Какую услугу?

— Покажу грудь!

— Нет.

— А две?

— Да хоть три!

Полёт на трезвую голову суть извращение. А чем плох бизнес-класс? Тем, что стюардесса сидит прямо напротив и не отводит от тебя своих маленьких злых глаз. Напёрстки с шампанским, что она нам выдала, тут же и закончились. Новых не полагалось. Скука и злость уселись на наших подлокотниках.

— Это просто фигня какая-то! — кипятился Миша.

Я и сам был на взводе, но постарался его отвлечь:

— Зато мы летим бизнес-классом за таинственной шторкой. А на обед вместо пластиковой булочки нам дадут кусок мяса.

— Я не ем мясо! — подлил масла в огонь Сергей Степанович, чем окончательно вывел меня из себя.

— Тогда жри свой целлофановый пакет!

— Он не целлофановый. А полиэтиленовый! И вообще, чего вы такие злые?

— Потому что нас, в отличие от тебя, стрелы Амура миновали!

— Сами виноваты. Я вам предлагал. Кстати, я и сейчас предлагаю.

— Сергей, мы не будем курить драп в самолёте!

— Миша, не сужай диапазон удовольствий. Пока вы затаривались текилой, я купил бутылку джина и два литра тоника. И теперь у меня два литра очень крепкого джин-тоника. В бутылке от тоника, не придерёшься! Вуаля!

Миша посмотрел на Сергея, и в этом взгляде я увидел, как он даровал Лаптеву прощение за все его прошлые и некоторые будущие прегрешения. Самолёт начал разгон, и мы одновременно с ним. К тому времени, как Екатеринбург скрылся за пеленой облаков, нас накрыло самым крепким в мире джин-тоником.

* * *

Я проснулся от того, что мне на грудь села чайка. Где я? Пахло морем. Так как последнее, что я помнил, был самолёт, то мне тут же поплохело. Неужели мы упали? Но как я мог это проспать? Думаю, что процесс должен был быть шумным: крики, рёв моторов, удар о водную гладь. Пол подо мной вибрировал. Я отогнал чайку громким хрипом, и с трудом поднял гудящую голову. Рядом под брезентом лежал Миша, он был непривычно тих. Вдруг на плечо мне опустилась рука. Вздрагивать и нервно оглядываться у меня не было сил, поэтому я медленно развернул вселенную вокруг себя. Предо мною стоял Серёжа и протягивал банку пива. Значит, самолёт не падал: после крушения пиво не выдают.