Белинда Александра - Белая гардения

• Название: Белая гардения
• Автор: Белинда Александра
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-966-343-771-2

Аня Козлова, дочь белоэмигрантов, в тринадцать лет осталась без родителей и чудом избежала репрессий.

Отец сравнивал ее с гарденией — хрупким цветком волшебной красоты, который требует заботы и внимания. Однако молодая женщина проявляет завидное мужество и стойкость перед жизненными невзгодами. Она с одинаковым достоинством управляет роскошным ночным клубом в Шанхае и работает официанткой в Австралии, куда ее забросила судьба. Ни подлость мужа, ни боль одиночества не сломили ее. Она живет надеждой отыскать свою мать, ибо нет уз прочнее, чем узы матери и ребенка.

---

Единственное, к чему Ирина не утратила интерес, это уроки английского языка. Поначалу меня это радовало. Когда я приходила с работы, она практиковалась в произношении гласных или читала со словарем «Australian Women's Weekly». Я думала, что раз у нее не угас интерес к языку, дела пойдут на лад. Но потом я поняла, что уроки английского были частью ее подготовки к переезду в Соединенные Штаты.

— Я хочу уехать в Америку, — как-то утром сказала она, когда я приняла душ и стала переодеваться, чтобы пойти на работу, — Если бабушка выздоровеет и ее примут в США, мне нельзя упускать этот шанс.

— Все образуется, — ответила я. — Мы соберем денег и найдем нормальную работу в Сиднее.

— Я тут зачахну, Аня, ты это понимаешь? — воскликнула ими. Ее глаза налились слезами. — Я не хочу оставаться в этой ужасной стране, среди ее ужасных жителей. Мне нужно ощущение красоты. Мне нужна музыка.

Я присела на край кровати и взяла ее за руки. С Ириной происходило именно то, чего я больше всего боялась. Если она утратит надежду, смогу ли я продолжать надеяться?

— Мы не мигранты, — сказала я. — Мы — беженцы. Разве мы можем уехать? По меньшей мере нам нужно заработать хотя бы какие-то деньги.

— А как же твой друг? — спросила она, хватая меня за рукав. — Американец?

Я не решилась рассказать ей, что сама уже много раз думала написать письмо Дэну Ричардсу. Но мы с австралийским правительством подписали контракт, и я сомневалась, что Дэн в этой ситуации мог помочь нам. Во всяком случае, нужно было подождать хотя бы два года. Я слышала, что за нарушение контракта высылали из страны. А куда нас могли выслать? И Россию? Там бы нас расстреляли.

— Я подумаю об этом, если ты пообещаешь провести день с Марией и Наташей, — сказала я подруге. — Они говорили, что им не помешал бы помощник в столовой, к тому же там хорошо платят. Ирина, мы будем работать, накопим денег и поедем в Сидней.

Сначала она не соглашалась, но, поразмыслив, все-таки решила, что, работая в столовой, можно было бы начать копить на поездку в Америку. Я не стала с ней спорить, поскольку была довольна и тем, что Ирина перестанет все дни проводить и одиночестве. Я дождалась, пока подруга оденется и причешется, и мы вместе направились в столовую.

Душевное состояние Ирины, похоже, вызвало волнение не только у меня. Когда вечером я вернулась в палатку, то застала там Льва, мужа Марии, и их зятя Петра. Первый был занят тем, что подрезал траву, которой заросло все вокруг, а второй сколачивал из досок пол.

— Ирина страшно боится змей, — пояснил Петр. — Так ей будет спокойнее.

— А где она? — спросила я.

— Мария с Наташей повели ее в кинозал. Там есть пианино и Наташа хочет опять начать играть. Они собираются убедить Ирину петь.

В сумке с инструментами, которые они принесли, я заметила кирку и спросила, можно ли мне ее взять, чтобы вскопать землю в садике перед палаткой.

— Тот сад, что ты устроила у входа и вокруг флагштока, великолепен, — произнес Лев, выпрямившись и отбросив в сторону серп. — У тебя просто талант к садоводству. Где ты ни училась?

— У моего отца в Харбине был сад. Наверное, я научилась, когда наблюдала за ним. Он говорил, что для души полезно иногда копаться в земле.

Последние часы до наступления сумерек Петр, Лев и я были заняты тем, что благоустраивали нашу палатку. Когда мы закончили, ее было не узнать. Внутри пахло сосной и лимоном. Снаружи я посадила колокольчики, маргаритки и несколько гревиллей. Подстриженный газон дополнял картину.

— Теперь все в лагере обзавидуются, — рассмеялся Лев.

Общество Марии и Наташи немного улучшило настроение Ирины, но не сильно. Она не хотела всю жизнь провести в лагере, а мы по-прежнему не имели представления, когда сможем по ехать в Сидней. Я попробовала отвлечь ее от невеселых мыслей поездкой в город. Чтобы до него добраться, нужно было минут двадцать ехать на местном автобусе. В тот день еще несколько людей из лагеря ехали в город, но никто из них не разговаривал ни по-русски, ни по-английски, поэтому расспросить их не удалось. Когда автобус стал подъезжать к городу, мы увидели улицы, которые по ширине были, как два квартала в Шанхае. По обеим сторонам к ним липли бунгало из песчаника и одноэтажные домики, прятавшиеся за белыми палисадниками. Росшие на обочинах вязы, ивы и огромные амбровые деревья своими переплетенными ветвями укрывали дорогу от солнца.

Автобус остановился на главной улице среди домов, окруженных чугунными оградами, и магазинов с навесами из гофрированных листов железа. На углу возвышалась церковь в георгианском стиле. У тротуаров, бок о бок с лошадьми, привязанными к корытам с водой, стояли запыленные машины. С другой стороны улицы мы увидели пивную, занимавшую трехэтажное здание. На ее стене была нарисована реклама пива «Тухис»: мужчина, играющий в гольф.

Миновав магазин тканей, скобяную лавку и универмаг, мы с Ириной подошли к кафе-мороженому, где из динамика звучала музыка Диззи Гилеспи. Афро-кубинский джаз до того не вязался с этой сухой и пыльной улицей, что даже Ирина начала улыбаться. Женщина в платье на пуговицах подала шоколадное мороженое в вафельных рожках, которое нам пришлось съесть очень быстро, потому что оно сразу начало таять, как только мы вышли из кафе.

Я обратила внимание на мужчину, который наблюдал за нами с автобусной остановки. Его красное лицо и мутные глаза свидетельствовали о том, что он был пьян. Я сказала Ирине, что нам лучше перейти на другую сторону улицы.

— Эй вы, реффосы[12], отправляйтесь домой! — рыкнул он. — Вы нам тут не нужны!

— Что он сказал? — спросила у меня Ирина.

— Он просто пьян, — ответила я, стараясь быстрее увести ее от автобусной остановки. Мне не хотелось, чтобы Ирина видела темную сторону Австралии.

— Убирайтесь туда, откуда приехали, грязные шлюхи! — закричал он нам вдогонку.

Сердце чуть не выпрыгнуло у меня из груди. Меня так и подмывало обернуться и посмотреть, не гонится ли он за нами, но я не стала этого делать, понимая, что нельзя показывать свой страх.

— Грязные шлюхи! — еще раз рявкнул он.

В пивной открылось окно, и кто-то крикнул:

— Заткнись, Гарри!

К моему удивлению, Ирина засмеялась.

— Это я поняла, — сказала она.

Главная улица переходила в парк, окруженный соснами. В самом парке было много красивых, богато украшенных фонтанами и клумб, густо усаженных бархатцами. Рядом с эстрадой для оркестра, увитой цепкими лианами бугенвиллеи, на коврике, расстеленном на траве, расположилась семья. Когда мы поравнялись с ними, глава семейства пожелал нам доброго утра. Ирина приветливо ответила ему по-английски, но встреча с пьяным на остановке выбила нас из колеи, поэтому мы не остановились, чтобы поговорить с этими приятными людьми.

— Какой красивый парк, — заметила я.

— Да, особенно по сравнению с лагерем.

Мы присели на ступеньках эстрады. Ирина нарвала клевера и принялась плести венок.

— Я и не думала, что рядом с нами есть какая-то цивилизация, — оживленно произнесла она. — Мне казалось, что есть только лагерь, а вокруг — пустота.

— Надо было раньше сюда приехать. — Я обрадовалась, что Ирина наконец заговорила о чем-то приятном.

Она закончила плести венок и повесила себе на шею.

— На твоем месте я бы возненавидела меня, — с грустью произнесла подруга. — Подумай только, если бы не я с бабушкой, ты была бы уже в Нью-Йорке.

— Я и так как-нибудь до Нью-Йорка доберусь, — сказала я. — И тебя с собой возьму.

Ирина подняла на меня глаза. Они были полны слез. Я говорила совершенно искренне. Какой бы тяжелой ни казалась жизнь в Австралии, не было никакой гарантии, что в Америке нас ожидает рай. Главное ведь не страна, в которой ты живешь, а люди, окружающие тебя.

— Единственное, что имеет для нас значение, это выздоровление Розалины. Нам нужно привезти ее сюда, — после паузы добавила я.

Ирина сняла с шеи венок и надела на меня.

— Я люблю тебя, — с благодарностью прошептала она.

Кроме подавленного настроения Ирины, больше всего в эпизоде с украденным ожерельем меня огорчило то, как Аимка повела себя с нами. Я не могла понять, почему сначала она старались быть такой приветливой, если глубоко в душе ненавидела русских. Эта загадка разрешилась через несколько недель, когда и прачечной я повстречалась с Тессой.

— Привет, — сказала я, не вынимая рук из мыльной воды.

— Привет, — ответила Тесса. — Как твоя подруга?

— Ей лучше.

Тесса засунула руку в карман и достала спичечный коробок. Чиркнув спичкой, она зажгла бойлер, потом той же спичкой прикурила сигарету.

— Я слышала, у вас теперь не палатка, а загляденье, — произнесла она, выпуская струйку дыма через уголок рта.

Я выкрутила блузку и бросила ее в раковину для полоскания.