Белинда Александра - Белая гардения

• Название: Белая гардения
• Автор: Белинда Александра
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-966-343-771-2

Аня Козлова, дочь белоэмигрантов, в тринадцать лет осталась без родителей и чудом избежала репрессий.

Отец сравнивал ее с гарденией — хрупким цветком волшебной красоты, который требует заботы и внимания. Однако молодая женщина проявляет завидное мужество и стойкость перед жизненными невзгодами. Она с одинаковым достоинством управляет роскошным ночным клубом в Шанхае и работает официанткой в Австралии, куда ее забросила судьба. Ни подлость мужа, ни боль одиночества не сломили ее. Она живет надеждой отыскать свою мать, ибо нет уз прочнее, чем узы матери и ребенка.

---

Я выкрутила блузку и бросила ее в раковину для полоскания.

— Да, — подтвердила я. — Теперь это дворец.

— А у нас сплошные неприятности. — Девушка вздохнула.

— Эльза старается? — спросила я.

Она на секунду задумалась и раздраженно сказала:

— Эльза — просто сумасшедшая. А вот Аимка — настоящая стерва. Она всех с ума сводит.

Я вынула пробку в раковине, выкрутила остальное белье и бросила его в корзинку.

— Это как же?

— Она настраивает Эльзу против нас. Мы молоды, нам иногда хочется и с мужчинами пообщаться, ну ты понимаешь. Аимка должна была поселить Эльзу с женщинами постарше или с такими же черствыми, как она сама, немками, которые только и думают, как бы не нарушить правила. Но Аимка этого не делает. Она всех изводит.

— Ничего не понимаю. — Я покачала головой. — Она жила в Будапеште, в семье, которая укрывала евреев во время войны. Наверняка это были добрые люди.

От удивления у Тессы глаза чуть не вылезли из орбит.

— Кто тебе это сказал? — Девушка погасила сигарету и вплотную приблизилась ко мне. Осмотревшись, нет ли кого рядом, Тесса продолжила шепотом: — Аимка — венгерка, но жила в Польше. Известно, что она сотрудничала с оккупантами. Помогала посылать на смерть еврейских женщин и детей.

В тот день я вернулась с работы со странным ощущением размышляя о том, что, оказывается, есть целые пласты жизни, о существовании которых я даже не догадывалась. В Европе происходило нечто такое, что никогда не будет понято до конца. Раньше я думала, что Шанхай полон грязи и лжи, но теперь жизнь в Шанхае — по крайней мере, та ее сторона, которая была знакома мне, — вдруг стала казаться довольно простой: если у тебя есть деньги, живи в свое удовольствие, если денег нет — посторонись.

Вернувшись к палатке, я увидела Ирину, которая копалась на небольшом огородике на заднем дворе. Вечернее солнце светило ярко, и мне пришлось прищуриться, чтобы разглядеть, что она там делала. Ирина сидела на четвереньках и смотрела на что-то за углом палатки. Я подумала, что, возможно, ей все-таки удалось повстречаться со змеей, но, когда я подошла Оли же, Ирина улыбнулась и прижала палец к губам.

— Иди сюда, — шепнула подруга, знаком приглашая меня посмотреть ей через плечо.

Я тоже опустилась на четвереньки и подползла к ней. С другом стороны палатки какое-то животное с круглой спиной, мускулистыми ногами и длинным хвостом пощипывало травку, совсем как корова. Наверное, оно почувствовало, что мы на него смотрим, потому что повернуло к нам свою морду. У него были длинные, похожие на заячьи, уши и сонные карие глаза. Я узнала его. Я им дела такое животное на картинке в энциклопедии. Кенгуру.

— Правда, красавец? — восхищенно произнесла Ирина.

— А я думала, ты назовешь его еще одним мерзким австралийцем.

Мы рассмеялись.

— Нет, он очень симпатичный.

Как-то утром, в начале февраля, я сидела в административном здании и перебирала письма, вполуха слушая разговор полковника с Эрни о делах в лагере.

— Город и лагерь — это два совершенно разных сообщества, и сами по себе они не интегрируются. Нам нужно срочно что-то делать, — говорил полковник. — Как добиться, чтобы переселенцы перестали чувствовать себя здесь чужими, а австралийцы приняли их? Прежде всего это должно произойти здесь, в нашем городишке, где в основном живут тихие и приветливые люди.

— Согласен, — сказал Эрни, меряя шагами то небольшое пространство за рабочим столом, которое было в его распоряжении. — В Сиднее прошли акции протеста против небританских мигрантов. Даже у нас в городе было несколько подобных случаев.

— Каких случаев?

— В некоторых магазинах были разбиты витрины. Их владельцы подозревают, что причина в том, что они обслуживали людей из лагеря.

Полковник вздохнул и опустил голову. Дороти перестала печатать на машинке.

— Люди тут хорошие, — продолжил Эрни. — Наверняка за всем этим стоит какая-нибудь кучка хулиганов. Не стоит переживать из-за выходок глупых мальчишек.

— В этом-то и дело, — заметил полковник. — Я уверен, что горожане приняли бы переселенцев, если бы как-то сблизились с ними, узнали их получше.

— В других лагерях мигранты организовали концерты для местных жителей, — сказал Эрни. — У нас тоже много талантливых людей. Может, и мы что-нибудь придумаем?

Брайтон задумчиво тер подбородок.

— А почему бы и нет? — произнес он после паузы. — Наверное, стоит попробовать. Начнем с чего-нибудь не очень масштабного. Попрошу Роуз связаться с ГЖА[13]. Есть у нас музыкант?

Эрни пожал плечами.

— Это зависит от того, какая нужна музыка. Опера, кабаре, джаз… У нас полно музыкантов. Только скажите, что нужно и на когда, и я все устрою.

Не выдержав, я вскочила из-за стола. Все удивленно посмотрели в мою сторону.

— Извините, — выпалила я. — У меня есть предложение.

Полковник улыбнулся.

— Что ж, — сказал он. — Если это предложение такое же дельное, как и то, что касалось местной растительности, я вас внимательно слушаю.

— Зачем ты вообще впутала меня в это дело?! — закричала Ирина. Крик эхом разнесся по всему женскому туалету в церкви, где Государственная Женская Ассоциация устраивала встречи участнниц. В туалете было три кабинки, и плитка на стенах и на полу по цвету напоминала засохшую жвачку. Пахло застоявшейся водой.

Она приподняла волосы на затылке, чтобы мне было удобнее застегивать на ней свой зеленый чонсэм. Я заметила, что на задней стороне шеи у нее появилась красная сыпь.

— Я и не думала, что ты так разнервничаешься, — отозвалась я, еле сдерживаясь, чтобы не перейти на крик. — Я думала, тебе нравится выступать перед людьми.

Наташа, которая не могла похвастаться осиной талией, втискивала себя в чрезвычайно узкое платье. Услышав мои слова, она фыркнула и стала разминать пальцы, щелкая суставами.

— Никогда еще у меня не было столь ответственного выступления, — сказала она. — Полковник Брайтон ведет себя так, словно от нас сегодня зависит успешное решение всего «демографического вопроса».

Когда Наташа красила губы, у нее дрогнула рука, поэтому ей пришлось вытирать носовым платком рот и все начать заново.

Я разгладила чонсэм у Ирины на бедрах. Чтобы он налез на ее более плотную фигуру, нам пришлось его немного перекроить и частично зашить разрезы по бокам, чтобы они начинались не от бедра, а от колена. Ирина набросила на плечи испанскую жаль и завязала ее на груди. Подумав, мы решили, что красное платье, в котором она исполняла фламенко, смотрелось бы слишком вызывающе для ее австралийского дебюта, и поэтому остановились на образе более скромном, но и более экзотичном.

И Ирина, и Наташа заплели волосы в стиле Джуди Гарленд. Я помогла закрепить прически заколками. Что бы ни думали сами девушки, выглядели они великолепно.

Я оставила Ирину заниматься гримом, а сама стала причесываться перед зеркалом. Роуз достала нам целый набор разнообразных пудр, губных помад и лака для волос. Удивительно, как этот простой косметический набор в одну секунду повысил нашу самооценку после того, как мы несколько месяцев обходились без самых простых вещей.

— Аня, пойди посмотри, — попросила Ирина, прислонившись к рукомойнику и натягивая чулки. — Расскажешь, какая там обстановка.

Актерские туалетные комнаты находились внизу лестничного марша, который начинался прямо от сцены. Я подняла юбку и побежала наверх. Сбоку на занавесе была щель, ею я и воспользовалась, чтобы оценить обстановку в зале. Свободных зрительских мест уже почти не осталось, а люди все шли и шли. Местное отделение ГЖА разослало приглашения женским организациям из соседних городов, так что публика в основном состояла из женщин самых разных возрастов. Многие привели с собой мужей, и эти фермеры с красными от постоянного пребывания на открытом воздухе лицами выглядели так, словно их против воли нарядили в парадные костюмы. В проходе между рядами появился молодой человек с вьющимися черными волосами, рядом с ним шла женщина, наверное его мать. Костюм на юноше был на размер больше, чем нужно, но, несмотря на это, его появление вызвало небольшой фурор среди группки девушек в платьях из тафты. Видя, как они начали, прикрываясь ладошками, перешептываться и хихикать, я решила, что это, несомненно, самый завидный жених в городке.

В дальнем конце зала почтенного вида женщина хлопотала у стола, заставленного ламингтонами[14], яблочными пирогами и рулетами с вареньем. Рядом с ней женщина в костюме-двойке разливала чай. Мимо нее прошел священник, довольно молодой мужчина, и она протянула ему чашку. Он принял ее с благодарным наклоном головы и занял свое место в заднем ряду.

Я задумалась, почему он сел не впереди, а дальше от сцены? Улыбнувшись, я решила, что он, видимо, в любую минуту готов был откликнуться на призыв Господа и исполнить какую-нибудь службу.