Льюис Котлоу - Занзабуку

• Название: Занзабуку
• Автор: Льюис Котлоу
• Издательство: Армада-пресс
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2001
• ISBN: 5-309-00172-7

Льюис Котлоу, американский путешественник и кинорежиссер, член Английского географического общества, трижды обогнул земной шар и трижды побывал в тропиках Африки. Автор снимал львов в саванне, гориллу в тропическом лесу на склонах Лунных гор, бегемотов на речных отмелях... Окончив путешествие, Котлоу меняет киноаппарат на перо очеркиста, садится за стол и начинает увлекательный рассказ о своих африканских путешествиях...

Только в Африке можно «сидеть за чаем» вместе с антилопой куду, обезьяной, зеброй, гиеной и с привлекательной женщиной.

И кроме того, две белые совы будут наблюдать за вами и сопровождать чаепитие кисловатыми комментариями.

Но такое собрание в Африке возможно лишь в одном месте — на большой «звероловной ферме» Кэрра Хартли, раскинувшейся у подножия горы Кения…

Льюис Котлоу

---

Я чувствовал себя бесконечно далеким от первобытного мира, когда пил мелкими глотками чай и слушал молодых англичан, жаловавшихся на скуку и сетовавших на отсутствие привлекательных женщин. С сочувствием выслушав их скорбную исповедь, я поведал им свои горести и спросил, где можно найти грузовик, спутника и снаряжение для поездки в Конго[4]. Этот вопрос их не удивил.

«В Кампале, куда вам придется поехать вечером, потому что здесь нет гостиницы, — сказал один из них, — вы найдете бельгийца по имени Цезарь. Он несколько лет искал золото в Конго, а сейчас ищет какую-нибудь интересную работу. Если хотите, я попрошу его зайти к вам в отель».

Так я встретился с Цезарем и его старым «шевроле». Цезарь оказался стройным спокойным тридцатилетним мужчиной. Вдоль бортов его автомобиля был сооружен навес с полкой наверху, а сзади кузова — отделение для багажа и пятигаллонных бидонов с бензином. Уже через несколько минут после знакомства с Цезарем я понял, что он именно тот человек, который мне нужен, и в продолжение следующих четырех месяцев мое мнение не изменилось.

Мы быстро пришли к соглашению, и в ту ночь, засыпая в комфортабельном отеле оживленного города, я чувствовал себя ближе, чем когда-либо раньше, к первобытному миру, который я так хотел видеть. Но утром, когда я проснулся, первобытные люди и животные снова показались мне очень далекими. Через окно пробивался уличный шум, и, выглянув, я увидел город на семи холмах; один из них был увенчан собором, другой — школой. Выйдя на улицу, я обнаружил, что больше всего шуму производили не автомобили, а велосипедисты, множество которых мчалось по мощеной главной улице. Среди велосипедистов преобладали темнокожие мужчины — в европейских костюмах, но босые. Велосипеды приобрели огромную популярность у африканцев с тех пор, как одна британская компания стала выпускать рекламные плакаты с изображением человека, спасающегося на быстроходном велосипеде от льва.

Местное племя называется баганда. Мое внимание привлекли стройные, грациозные женщины баганда. У них благородная осанка, возможно потому, что они носят все на голове. Их одежда в африканском стиле, проста и красочна. До прихода европейцев они носили такие же платья, только более ярких расцветок. Длинное платье плотно облегает грудь, собрано с одной стороны на бедре и спускается до босых ступней. В лучах солнца сверкают их красивые покатые плечи.

Одной из причин, побудивших меня отправиться в Африку, было желание увидеть ее до нашествия туда всюду проникающих ситца и хаки. Европейская одежда, конечно, уже вторглась в Кампалу, но, к счастью, пока лишь в виде красного шелка, голубого бархата и ярких хлопчатобумажных тканей, выдержанных в африканском стиле.

Хотя здесь я увидел немало интересного и красивого, но это был не первобытный мир, который я искал. Три английских банка и филиал аптекарского концерна не вязались с представлением о доисторическом мире. Кампала оказался торговым центром хлопкопроизводящего района.

Безусловно, этот район не был первобытным и в 1862 году, когда здесь впервые появились англичане. Они нашли в Уганде государство с разумным законодательством и эффективным управлением. В истории страны были кровавые войны, но это в равной степени характерно и для современной цивилизации, и для первобытного мира.

Стремясь поскорее расстаться с цивилизацией, я в то же время был благодарен ей — в Кампале оказалось все, что нам нужно. Цезарь предложил не покупать ружей до приезда в Конго, где они стоят дешевле. Одежду мы купили в лавке эмигранта из небольшого португальского владения Гоа[5] на западном побережье Индии. В Кампале жило около пятисот гоанцев.

«Подготовка» экспедиции заканчивалась. Я получил краткую, но содержательную консультацию у капитана полиции Роберта. Он показал мне прекрасные фотографии Африки. «Если соблюдать несколько простых правил, — сказал он, — вы будете в такой же безопасности в Африке, как в любом другом месте. Если вы не станете носить солнечный шлем, у вас будет тепловой удар. Если вы выпьете некипяченой воды, у вас будет дизентерия или тиф. Если вы не будете каждый день принимать порцию хинина, вас свалит обычная малярия, а может быть, тропическая лихорадка. Если вас укусит муха цеце, вы можете заболеть сонной болезнью. Мойте ноги ежедневно, чтобы не завелись клещи. Берегитесь блох, если не хотите заразиться чумой. Не попадитесь ночью в когти льва или леопарда».

На первый взгляд это звучало угрожающе, как будто в Африке нет ничего, кроме опасностей. И действительно, Африка поставила передо мной много необычных проблем.

Наконец мы отправились по покрытой красной грязью дороге из Кампалы на запад, в сердце Африки. Утро было ясное и теплое, воздух чист, и кругом зеленели холмы с пологими склонами. По широкому ровному шоссе сновали автомобили и велосипеды. У Кампалы есть свои пригороды, застроенные хижинами африканцев. За ними тянутся пространства обработанных земель, больших и маленьких шамба[6]. Мы видели бесконечные поля хлопчатника, банановые рощи, а на склонах холмов — плантации кофе. Казалось, мы путешествуем по штату Каролина, не хватало лишь дорожных плакатов и бензоколонок.

Дорога сузилась, шамба стали меньше и встречались реже, обработанные поля сменились густыми зарослями травы, иногда до десяти футов высотой. Шоссе превратилось в узкий туннель между зелеными стенами, и кроме них да голубого неба мы видели только манящую ленту дороги, описывающую плавную кривую, и с каждой милей проникали все дальше и дальше в глубь веков.

Меня начало охватывать волнение. Я вынул из футляра киноаппарат и положил рядом с собой на сиденье «лейку». Но мы долго не встречали ничего интересного, цивилизация еще не захватила полностью эти места, но она была слишком близко, чтобы дикие животные могли чувствовать себя здесь спокойно. Мы были как бы на «ничьей земле», между наступающими войсками цивилизации и отступающим миром первобытного. Такие территории всегда существуют, хотя иногда они очень сужаются, как, например, у города Найроби. Однажды по его главной улице промчалось целое стадо диких зебр.

Мы поняли, что миновали «нейтральную зону», когда увидели большую птицу-носорога, неуклюжей рысцой перебежавшую через дорогу, диких гусей и уток над головой и каких-то птиц с ярким оперением, пронесшихся над зарослями высокого тростника. Потом тростник сменили поля колышущейся травы высотой до колен.

Еще через час я заметил на равнине три громадных черных пятна, маячивших высоко над травой. Я тронул Цезаря за руку, и он затормозил. Ошибки быть не могло — мы встретили слонов!

Я видел слонов в зоопарках, цирках, на Бирме и в Индии, но они были пленные или ручные. А мне хотелось видеть диких животных на воле. Здесь слоны были дома, и я впервые мог получить правдивый снимок первобытной жизни. Такое событие нельзя было не запечатлеть на пленке.

Мы остановили автомобиль. До слонов было меньше трети мили, но, казалось, они нас не заметили. Может быть, они приняли автомобиль за большого зверя. Но когда я стал вылезать, Цезарь запротестовал. «У нас нет ружей, — предостерег он. — Если они нападут, нам нечем защититься».

«Я не вижу у них детенышей, — сказал я. — Не думаю, чтобы они сделали это».

У меня было представление, что большинство диких животных нападают на человека, только когда они ранены, находятся в безвыходном положении, защищают детенышей или когда их долго раздражают. Эти слоны мирно кормились, срывая хоботом пучки травы и отправляя их в рот. Я, конечно, знал, что без крупнокалиберного ружья мне несдобровать, если они бросятся на меня.

Снимать дикое животное, особенно крупным планом с близкого расстояния, нередко гораздо опаснее, чем охотиться на него с ружьем. Бывают также раздражительными дикие слоны, которые атакуют без всякого повода; но они встречаются реже, чем буйнопомешанные среди людей. Теория вероятностей, или закон средних чисел, говорила о том, что мне не грозит опасность. Поэтому я стал подбираться к слонам, стараясь, чтобы они меня не учуяли. Недовольный Цезарь следовал за мной, пока мы не оказались примерно в ста пятидесяти ярдах от зверей. Через телеобъективы я получил отсюда хороший снимок, и мы без приключений вернулись к автомобилю. Я был доволен, но Цезарь хмурился. «Не беспокойся, Цезарь, — сказал я, — я не собираюсь глупо рисковать, но, с другой стороны, не собираюсь упускать хороший случай только из-за того, что нет стопроцентной уверенности в безопасности. Я за разумный риск ради стоящей цели, но против пренебрежения осторожностью».

Но это не убедило Цезаря. Он стал приводить примеры, когда охотников убивали слоны или другие животные. «Вы, наверное, слышали историю Карла Экли, — сказал он укоризненно. — Это же счастливая случайность, что он не был убит».