Олег Гриневский - Перелом. От Брежнева к Горбачеву

• Название: Перелом. От Брежнева к Горбачеву
• Автор: Олег Гриневский
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 978-5-94849-616-0

Восьмидесятые годы ХХ века стали переломными в новой истории и судьбе России. Автор книги – непосредственный участник описываемых событий, в те годы посол по особым поручениям, руководитель делегации СССР на Стокгольмской конференции по разоружению в Европе, рассказывает о том, как менялась внешняя политика Советского Союза в переходный период от Брежнева к Горбачеву и какие изменения начались в МИДе с приходом нового министра Э. Шеварднадзе. Вы узнаете, ценой каких усилий и противоборств формировалась новая политика СССР и США в области международной безопасности и что же на самом деле происходило тогда, в 1983-1987 годах, за кремлевскими стенами…

---

ГЛАВА 15

В МИДЕ ГОТОВЯТ ДЕРЬМО

В Москве сразу же пришлось окунуться в новые дела. В тихом Стокгольме мы и не подозревали, какие страсти кипят за стенами Кремля. Внешне это никак не проявлялось, но все помыслы и дела были направлены там на подготовку новой встречи в верхах. Теперь она должна состояться в холодной столице Исландии –Рейкьявике. Но Горбачёв гневался и понукал свою команду.

Почему? Что заставляло его нервничать? Мои хождения по московским кабинетам вскоре подсказали ответ: разочарование. Продуктивный диалог с американцами, которого так добивался Горбачёв, явно не клеился.

Ещё год назад, в Женеве он с готовностью согласился с предложением Рейгана снова встретиться сначала в Вашингтоне, а потом в Москве. Давая его, Генсек надеялся, что уже их первая встреча на берегу Женевского озера станет важным шагом на пути к кардинальным изменениям в советско— американских отношений. Не получилось. Поэтому в начале 1986 года Горбачёв неоднократно предупреждал: в Вашингтон он не поедет, если там не будут заключены весомые соглашения. А на ХХV11 съезде КПСС подтвердил: следующая встреча в верхах должна ознаменоваться «практическими результатами» в деле разоружения, а не свестись к пустым словопрениям.

В марте он предложил Рейгану сконцентрироваться на запрещении испытаний ядерного оружия. В Москве посчитали, что здесь проще всего достичь согласия. Однако Вашингтон отверг это предложение. Больше того, в канун окончания объявленного СССР срока моратория США демонстративно взорвали мощный ядерный заряд в пустыне Невада. Поэтому в очередном послании Рейгану в апреле Горбачёв жаловался, что действия США не создают благоприятных условий для встречи в верхах, которая должна быть «значимой и существенной».

В мае Горбачёв согласился послать Шеварднадзе в Вашингтон для подготовки к саммиту. Но после американского удара по Ливии отменил эту поездку. Тогда Рейган предложил, чтобы Шульц и Шеварднадзе встретились в середине лета и начали подготовку к встрече в верхах. Горбачёв сделал контр ход, предложив в послании от 19 июня начать такую подготовку по обычным дипломатическим каналам, с тем чтобы министры встретились в сентябре и обсудили итоги проделанной экспертами работы.

На том и порешили. В конце июля зам министра иностранных дел А.А. Бессмертных, ведавший американскими делами, вылетел в Вашингтон. Там он вместе с послом Ю.В. Дубининым провёл серию переговоров с зам госсекретаря Розалиной Риджуэй, в ходе которых была выработана «рабочая программа» интенсивных консультаций по ключевым направлениям советско— американского диалога: разоружению и региональным кризисам.

В результате разоруженцы, которых возглавляли известные специалисты В.П. Карпов и Поль Нитце, провели две встречи в Москве и в Вашингтоне. А региональщики во главе с А.Л. Адамишиным и Микаэлем Армакостом заседали два дня в американской столице, обсуждая положение дел в Афганистане, Анголе, Центральной Америке и других горячих точках мира.

Но по обоим направлениям — ни там, ни там заметных подвижек не было. Шло обычное топтание на месте, сопровождаемое бесконечными дискуссиями со взаимными обвинениями. А разгоревшийся шпионский скандал Захаров — Данилофф резко тормознул начавшийся было робкий диалог. В общем, только в Стокгольме, на европейском направлении намечался прогресс по мерам доверия и безопасности.

* * *

В августе в Москве, как обычно, наступил сезон отпусков. Горбачёв уехал в Крым на дачу в Ливадии. С ним был его помощник А.С. Черняев, который перед обедом докладывал Генсеку неотложные дела и текущую информацию. Однажды, было это 19 августа, из МИДа поступила срочная «бумага» — концепция предстоящей встречи с президентом Рейганом. Шеварднадзе тоже был в отпуске и на хозяйстве в МИДе оставался его верный, как тень, первый заместитель А.Г. Ковалёв. Он и подписал этот злосчастный документ. Далее слово Черняеву:

«Помню был особенно жаркий день. Горбачёв сидел в плетённом кресле, в шортах. Поговорили о пустяках, потом я протянул ему «бумагу»: вот, мол, результат вашего поручения. Он взял, внимательно прочитал. Бросил на стол. Смотрит на меня: «Ну что?» Я в ответ: «Не то, Михаил Сергеевич!» Он: «Да просто дерьмо!» Стал рассуждать. Потом говорит: «Пиши — немедленно подготовить моё письмо президенту Соединённых Штатов с предложением встретиться в конце сентября — начале октября либо в Лондоне, либо — помолчал немножко — в Рейкьявике.» Я вытаращил глаза. Спрашиваю: «Почему в Рейкьявике?» Он: «Ничего, ничего: на полпути от нас и от них, не обидно другим великим державам!»[178]

И опять стал ворчать на мидовцев, которые не привыкли мыслить по крупному, ковыряются в деталях и боятся, чтобы их не обвинили в уступчивости, в потере лица. 

— Я выдвину нечто драматическое, — горячился Генсек, — срезать наполовину ноги у стратегической триады. А потом пусть генералы из министерства обороны и мидовские представители поработают над тем, как приспособить это к различным структурам вооружённых сил. Но моё предложение будет — сократить наполовину![179]

Сразу же после этого разговора Горбачёв позвонил Шеварднадзе, Громыко, Рыжкову, Лигачёву и рассказал о своих новых идеях. Все согласились. Теперь механизм заработал. Над посланием Горбачёва корпели лучшие умы МИДа и вскоре оно было направлено обратно в Крым на подпись.

К этому времени Горбачёв, видимо, окончательно пришёл к выводу, что внешнюю политику надо менять. На переговорах сплошные тупики, а внутренние реформы невозможны без прекращения гонки вооружений. Жёсткое противостояние с Америкой результатов не даёт — надо договариваться. Продвижение в Стокгольме доказало, что это возможно. Но переговорам нужен импульс, чтобы процесс пошёл. Причём импульс с обеих сторон — как от руководства СССР, так и от руководства США. Поэтому в послание Рейгану по инициативе Горбачёва был вставлен такой абзац:

«Я пришёл к убеждению, что переговоры нуждаются в очень серьёзном импульсе, иначе они и впредь будут топтаться на одном месте, создавая лишь видимость подготовки к нашей с Вами встречи на земле Америки. Они ни к чему не приведут, если мы с Вами не вмешаемся лично».  

 Однако только в сказках дела быстро делаются. А в жизни — всё по другому: началась обычная волокита, обсуждение и согласование уже на уровне Политбюро. Поэтому только через месяц послание Горбачёва попало в руки президента США.

КАК ШУЛЬЦ ШЕВАРДНАДЗЕ ОХМУРЯЛ

Привёз это послание Шеварднадзе, который прилетел в Вашингтон 18 сентября 1986 года. Но обстановка для перемен была далеко не самой подходящей.

Шпионский скандал «Захаров –Данилофф» был в самом разгаре. Шумела не только печать — в него оказались втянутыми и Рейган, и Горбачёв. Один заверял, что Данилофф не шпион, а невинная жертва советских спецслужб. Другой, наоборот, утверждал — Данилофф пойман с поличным, когда «занимался недозволенной деятельностью, наносящей ущерб государственным интересам СССР».

Как потом выяснилось, Данилофф в ЦРУ не служил. Но он не был невинной жертвой советских спецслужб. И подставило его ЦРУ, которое Шульц обвинил в «непрофессионализме». Произошло это так. Один из московских знакомых Данилоффа — некто «отец Роман» передал ему письмо, адресованное американскому послу. Тот передал его в посольство, а там была информация о советских ракетах. После этого резидент ЦРУ в Москве позвонил «отцу Роману» по телефону, послал ответное письмо и в обоих случаях ссылался на Данилоффа. А эта связь находилась под контролем КГБ.

Руководство США знало об этом. Госсекретарь пишет, например, что уже 6 сентября 1986 года он был проинформирован, что ЦРУ использовало Данилоффа в контактах с «отцом Романом», который оказался подставным агентом КГБ. Юридический советник госдепа А. Софаер объяснял Шульцу, что доказательств, имеющихся у КГБ вполне достаточно, чтобы посадить Данилоффа за решётку. Если бы аналогичные доказательства были предъявлены любому человеку в американском суде, он тоже оказался бы в тюрьме.[180]

По сути дела, Рейган и его администрация сами себя загоняли в угол, заявляя, что не пойдут ни на какую сделку с обменом «невинной жертвы» на «преступника». Больше того, президент объявил арест Данилоффа «главным препятствием» к улучшению советско— американских отношений и в Вашингтоне вслух обсуждались «меры возмездия». В их числе не только значительное сокращение персонала советских учреждений в США, но и сведение к минимуму запланированных двусторонних переговоров, задержка с выдачей торговых лицензий, бойкот и т.д.