Джон Бойд - Опылители Эдема

• Название: Опылители Эдема
• Автор: Джон Бойд
• Издательство: Северо-Запад, Снарк
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-88825-003-1

Имя американского литератора Джона Бойда до настоящего времени практически не известно в России. Назвать его романы просто «научной фантастикой» было бы в высшей степени неверно. Это философские притчи, корни которых, как признается сам автор, уходят в европейскую мифологию. Представленные в данной книге романы «Опылители Эдема» и «Последний звездолет с Земли» — чтение не самое легкое. За чисто фантастическим антуражем писатель скрывает самые земные, самые наболевшие проблемы современного человечества. Напряженная, аллегоричная проза Джона Бойда удовлетворит самого придирчивого и искушенного читателя.

---

— Логика никогда не была твоим сильным местом, парень. Прежде чем предпринять свое деяние, я сверилась со статистикой и установила, что отношение числа мужчин к числу женщин на Тартаре составляет пять к трем. Прежде чем заговорить с тобой, я присмотрелась вон к тому седовласому джентльмену, выглядывающему в окно. Он выглядит очень одиноким и нуждающимся в женском сочувствии.

Он глотнул кофе и посмотрел на двух других женщин. Одна — коренастая блондинка, склонная к полноте, другая — слишком костлявая. Обеим было больше двадцати восьми.

Придет день, когда он раскусит Хиликс, это будет тот день, когда он найдет формулу квадратуры круга. Единственным ее глупым поступком было то, что она насмехалась над ним за то, что он ее любит. Кто за кем последовал на Тартар?

— Я беру тебя, — сказал он. — А ты возьми эту дурацкую чашку, тогда я смогу побороть свою робость и поцелую женщину в губы.

Он подбирался к ее губам, начав с шеи, под ее усиливающееся хихиканье и растущее восхищение публики демонстрацией непристойного поведения, которая освобождала мужчин с изможденными лицами от их оцепенения, а измученных страхом женщин-изгнанниц от вымученных улыбок.

— Так что ты — моя, — прошептал он. — Каково чувствовать себя супругой человека, который никогда не может прочитать все даже в маленькой книжечке стихов?

На этот раз ее хихиканье заклокотало не от щекочущих прикосновений губ.

— Я провела тебя с насмешником Мильтоном. Я знала, что с твоим синдромом ты бы так им увлекся, что никогда больше не вернулся к Фэрвезеру… Психология мальчика-наоборот… Но я гордилась тобой, Халдейн, и девушки в моем блоке аплодировали, когда ты не сломался… Когда ты поднялся на защиту моего… самого нелюбимого поэта и меня, после всего того, что я сделала; мне сделалось плохо, и я заплакала.

Ее глаза стали наполняться слезами гордости и облегчения, и, чтобы избежать превращения своей демонстрации в еще более непристойное зрелище, он сказал:

— Не знаю, позволяют ли нам обычаи этой планеты представиться другим изгнанникам.

— Давай попытаемся, — сказала она.

— Ты не будешь разыгрывать спектакль для седовласого мужчины или того темноволосого довольно молодого человека?

— Ты — единственный преступник, за которого я готова выйти, — ответила она.

Они уже достаточно позабавляли наблюдавшую за ними группу, чтобы дать людям расслабиться, кроме пожилого человека, который тихо стоял и, защитив глаза руками от яркого света, вглядывался в то, что было за окном.

Они представились, и это было приветливо встречено присутствующими. Другие, как ему показалось, представлялись и рассказывали о преступлениях, которые привели их на Тартар, с трогательным волнением.

Харлон V и его супруга, Марта, были социологами, уличенными в изменении списков рабочих, назначенных к разбирательству на предмет ликвидации. Харлон подсчитал, что они с Мартой спасли от цианидовой камеры около пятидесяти пролов.

Хуго II был берлинским музыкантом, его длинные, нечесаные волосы торчали во все стороны. Говоря с сильным немецким акцентом, он бесцеремонно и кратко объяснил, что пытался образовать группу с целью прекратить исполнение синтезируемой машинами музыки на государственных празднествах. Четвертый человек, к которому он обратился, — музыкант его собственного оркестра — оказался тайным агентом полиции.

Его супруга, Ева, оказалась более разговорчивой:

— За нами пришли среди ночи, и о Хуго они знали все. Через три дня он был допрошен и осужден. Через пять дней мы уже были в пути.

Наши немецкие полицаи, ах, они настоящие дьяволы. Но мой Хуго тоже знает свое дело. Весь Бах — на микропленке — вклеен в его парик. Так что на Тартар мы прибыли все — Хуго, Бах и я. Не находите ли прелестным это название для такого заснеженного места?

Хайман V был счетоводом, чьи предки были фарисеями до Гегемонии Иудеи. Он был схвачен за чтением Торы, да еще на нем была и ермолка. По мнению Халдейна, обмолвиться о ермолке было так же бессмысленно, как говорить о зачатии, когда женщина явно беременна.

Внезапно он услышал в своем мозгу щелчок обратной связи и повторил про себя; «Я распознала твой синдром Фэрвезера с первого дня нашей встречи».

Она разглядела модель поведения, которую просмотрели адвокат и три опытных следователя! Как? И каким образом она вообще могла знать о существовании синдрома Фэрвезера?

Ему совершенно необходимы кое-какие дополнительные объяснения Хиликс.

Холл II, мужчина у окна, представлялся последним, говорил просто, без характерной для запуганного человека нервозности, и это Халдейну понравилось.

— Я был учителем, природоведом, и государство не интересовали мои методы, но на мне обвинение именно в них… Послушайте, я долго смотрю в окно и уверен, что вижу деревья. Деревья означают хлорофилл, а хлорофилл — это солнечный свет. То солнце, которое мы видели, не может обеспечить энергией даже одуванчики.

— Действительно, — согласился Халдейн, — и реки не замерзают.

— Свет идет не от солнца, — Холл повернулся к Халдейну, — если… — Его брови собрались в складки.

— Если планета оборачивается не по эллипсу! — сказал Халдейн.

— Правильно, сынок. Перигей — лето. Апогей — зима.

Внезапно на лицо Холла набежало смущение:

— Но почему на Земле не докопались до того, что здесь происходит?

— Может быть, здесь есть кто-то, кто нас любит, — сказал Халдейн. — Если космонавты не в сговоре с Тартаром… Но нет. Наш старина Чарли… да! Может быть, капитан боится сообщить-.

— О нет, — запротестовал Холл. — Космонавты — это буйволы преисподней. Они не знают страха. Более вероятно, что графики... Да, это было бы возможно…

— Конечно, это возможно. Они никогда не отклоняются от графика. Но для Тартара графики не пересматривались...

Ход их рассуждений прервал Чарли, который вышел к ним, раздал карточки и сказал:

— Заполните их.

Ну вот, подумал Халдейн, они снова подлежат категоризации, классификации и распределению по щелям Тартара. Его возмущение росло, пока он не взглянул на карточку. На этом клочке бумаги требовалось указать имя, профессию и причину изгнания. Он заполнил карточку, нацарапав внизу: «Синдром Фэрвезера».

Когда он закончил, послышался звон колокольчиков, доносившийся снаружи, и этот звон приближался. Он повернулся к Хиликс:

— Похоже на звон бубенцов конской упряжи.

Проводник собрал карточки, уложил их в стопку на краешке стола, вышел наружу и включил целое половодье огней. Через открытую дверь Халдейн мог видеть вытянувшуюся в линию цепочку саней, приближавшихся по предангарной площадке, запряженных лошадьми, которые напоминали мохнатых клойд-сайдских тяжеловозов. Но проводник закрыл дверь.

Когда она снова открылась, в помещение вошли пятеро мужчин, одетых в парки и меховые сапоги. Они сбросили парки, подошли к столу и разобрали карточки. Один из вошедших обернулся и позвал:

— Халдейн и Хиликс!

— Есть, — сказал Халдейн.

Мужчина подошел. Ему было лет шестьдесят, у него были седые, стального цвета волосы, тонкое и моложавое лицо. Глаза светились дружеским расположением и умом, а рукопожатие было крепким.

— Френсис Харгуд. Я назначен доставить вас в город, помочь обосноваться и открыть вашу программу ориентации. Это, как я понимаю, ваша жена, Хиликс.

Халдейн никогда прежде не слыхал слова «жена», но Хиликс сказала:

— Да, это — я, но он еще не вполне свыкся с этой мыслью.

Харгуд очень сердечно пожал Хиликс руку.

— А вы ставьте на нем точку при всякой благоприятной возможности. С вашей стороны было бы преступлением ограничивать себя обществом одного... Халдейн, скорее осваивайтесь в вашем браке. Счастливый брак — это хорошая основа для дальнейшей деятельности, и ничто так не привлекает женщин, как обручальное кольцо. Действует, как вызов… Садитесь в первые сани от двери.

Когда Халдейн, вслед за Хиликс, проходил через дверь, он стоял сбоку. Выйдя наружу, Харгуд сказал ему:

— Насколько мне известно, правда, мои сведения очень скудны, вы — первый математик с синдромом Фэрвезера. Вам будут очень рады на Тартаре.

Халдейн помог Хиликс забраться в сани, а Харгуд обошел вокруг саней и заботливо подоткнул под нее откидную полость. Затем он сам забрался в них с ее стороны и похлопал лошадь по крупу.

— Лошадь завозная? — спросил Халдейн.

— Нет, доморощенная. Флора и фауна Тартара во многом подобны земным в аналогичных температурных поясах.

Вскинув голову и выпуская из ноздрей пар, лошадь двинулась вперед, полозья саней заскрипели по снежному насту, и под звон бубенцов они направились к находившейся на порядочном удалении полосе огней, которых не было во время приземления спускаемого аппарата.