Мартин Гринберг - Дорога Короля

• Название: Дорога Короля
• Автор: Мартин Гринберг
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-08067-8

Конечно же, жанр «фэнтези» возник задолго до Толкина. Но именно он, Король, создатель удивительного мира Среднеземья, стал тем краеугольным камнем, той отправной точкой, с которых началось триумфальное шествие Маленького Народа — эльфов, хоббитов, гномов, орков, гоблинов и множества других жителей мира, существующего параллельно с нашим, — по бескрайним землям фантазии. Памяти Короля и посвящен этот уникальный сборник, собравший под одной обложкой имена, составившие золотой фонд современной фантастики.

---

— Клянусь богами, — тихо промолвил он, — все дело в тенях!

Халоги, северные люди, которым приходится жить в согласии с дикой морской стихией и свирепыми штормами, всегда обшивают свои суда внакрой, то есть каждая дощечка как бы накрывает ту, что под ней, и в обе для прочности забивают крепкие колышки. А на этом торговом судне обшивка была сделана вгладь, дощечки плотно примыкали краями одна к другой, и бока судна казались бесстыдно гладкими.

«Пожалуй, как и сами вайдессы», — подумал с легкой усмешкой Скэтваль.

Под его началом было немалое войско, способное заполнить полдюжины военных галер. Наглое торговое судно уже вошло в узкое горло залива, на берегах которого расположились четыре боевых отряда Скэтваля. Стоит подать знак — а факелы всегда под рукой, — и этот нахальный шкипер никогда больше не увидит своей жаркой родины. Скэтвалю достаточно обронить лишь словечко…

Словечка он так и не обронил. И по одной-единственной причине: на носу корабля красовался выкрашенный белой краской щит, укрепленный на древке копья, — вайдесский знак мира. Кроме того, торговое судно пришло без сопровождения. Если Скэтваль сейчас его потопит и перебьет команду, то потом не миновать волны мести. А Ставракиос, что сидит на имперском троне, в этом отношении очень похож на халогов.

Торговое судно остановилось примерно в двух сотнях шагов от конца фьорда. Одетые в набедренные повязки матросы (тут губы Скэтваля изогнулись в презрительной усмешке: он представил себе, как им тут будет «жарко» крутиться в такой одежонке еще по крайней мере целый месяц, вдали от привычного жаркого солнца!) спустили на серо-голубую воду лодку, куда по веревке с борта корабля соскользнули четверо мужчин. По тому, как неровно они гребли, Скэтвалю сразу стало ясно, что это не моряки. Он перестал улыбаться и в недоумении опустил уголки губ: кто же они в таком случае?

Когда эти четверо вышли из тени, отбрасываемой торговым судном, солнце так и засияло на их выбритых головах. Две-три минуты Скэтваль просто смотрел на них, а потом громко выругался — грубо, цветисто и зло. Значит, вайдессы прислали в страну халогов еще «порцию» своего жреческого угощенья? Неужто до сих пор им не ясно, что северным людям южный бог Фаос совершенно ни к чему? А может, их Фаос просто иногда требует кровавых жертвоприношений?

Скэтваль некоторое время обдумывал это последнее предположение, ибо в таком случае вайдесский бог становился отчасти похож на тех богов, которым поклонялся он сам. Но в конце концов он решил отказаться от подобных мыслей и даже сплюнул в сердцах.

Великие боги! Он же видел вайдессов во время священной службы! Они кормят своего истощенного бога гимнами, а не кровью!

Когда лодка со священнослужителями отплыла достаточно далеко, торговое судно легко развернулось на месте (надо сказать, весла в уключинах двигались мастерски!) и направилось к выходу из фьорда. Скэтваль опять нахмурился. Даже миролюбивые вайдессы не имели привычки оставлять своих священнослужителей на явную погибель без всякой поддержки.

А лодка, вместо того чтобы причалить к берегу, остановилась на расстоянии выстрела из лука, и одетые в синие рубахи священнослужители запели. Один встал, подняв лицо к небесам и глядя на солнце, и нарисовал на груди, чуть выше левого соска, круг. Скэтваль знал, что это жест глубочайшего почтения. Остальные жрецы, не прерывая пения, воздели к небесам руки. Стоящий жрец в синем балахоне снова изобразил у себя на груди круг, потом сделал какое-то быстрое движение руками, потом еще и еще…

И вдруг широкий мост, состоящий как бы из солнечного света, перекинулся от лодки к берегу! Вайдесские жрецы вскинули на плечи дорожные мешки и уверенно двинулись по этому мосту. Когда последний из них ступил на твердую землю, мост исчез. А лодка так и осталась качаться на волнах, всеми покинутая.

«Значит, — решил Скэтваль, — это колдуны!»

Подобное волшебство, способное до глубины души потрясти любого крестьянина, на него тоже произвело довольно сильное впечатление, но он постарался быстро взять себя в руки. Разумеется, он бы уделил этим чародеям куда большее внимание, если бы благодаря им и большое судно вошло в фьорд и высадило свою команду на берег. Халоги, кстати сказать, тоже любили похвастаться умением своих колдунов, хотя, надо признать, их искусство было более приземленным, а зачастую и более кровавым. И вряд ли они были способны на такую вот игру с солнечным светом. Нет, Скэтваль не желал ни восторгаться, ни очаровываться чужой магией! И у него не возникло никаких сомнений насчет того, зачем эти, в синих одеяниях, так поступили, а не просто подгребли на веслах к берегу.

— Похоже, они хотели всему народу похвастаться своим искусством, — пробормотал он. — Ну так они у меня еще подавятся своей похвальбой! Клянусь богами!

Придерживая рукоять меча, Скэтваль быстрым шагом стал спускаться на берег. А что, если он прямо сейчас возьмет да и положит этих, в синем? Может, Ставракиос именно этого и хотел — раздразнить его, заставить прикончить жрецов, чтобы Империя имела полное право всей мощью своего флота и войск обрушиться на халогов? Вайдессы всегда были любителями хитрых политических игр и отличались от других народов какой-то особой изворотливостью. Все-таки благоразумнее будет дождаться, когда вайдесские жрецы совершат какое-нибудь святотатство — а они его, конечно же, рано или поздно совершат! — и только тогда с полным на то основанием их прикончить.

Непрошеные гости, заметив, как вождь халогов, тяжело ступая, направляется к ним от Большого дома, все как один повернулись к нему.

«И впрямь как один, — подумал он. — Одинаковые, точно горошины в стручке!»

Но, еще не успев подойти к ним достаточно близко, он уже понимал, что это совсем не так, что одни из них, конечно же, будут постарше, другие — помоложе. Но все они были одинаково маленькими и хрупкими.

«Просто карлики какие-то», — подумал он с презрением.

Во всяком случае, трое из четверых. Даже их возраст было почти невозможно определить, разве что по большему или меньшему количеству седины на давно небритых щеках. А одинаковые одеяния и наголо выбритые блестящие черепа делали их удивительно похожими друг на друга.

Возможно, из-за того, что Скэтваль заранее убедил себя, что прибывшие будут совершенно одинаковыми с виду, ему потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы все же удостовериться, что четвертый жрец явно нарушает это единообразие. Одет он был, правда, в такой же синий балахон, как и его спутники, и тоже сверкал чисто выбритой головой, но борода у него на щеках была не черной и не седой, а золотистой и, самое главное, спускалась почти до половины груди. У него были широкое, почти квадратное лицо, короткий нос и светлые глаза, умные, прикрытые тяжелыми веками. Взгляд у него, впрочем, был открытый, дружелюбный. Но глаза, глаза!.. Они были в точности того же цвета, что и морская вода в фьорде!

Твердая поступь Скэтваля замедлилась. Он даже за бороду себя дернул; борода у него была, конечно, куда более аккуратная, чем у этого светлоглазого жреца, но почти такая же светлая. Нет, такого он явно не ожидал!

«Интересно, как это проклятые вайдессы умудрились превратить халога в жреца бога Фаоса? Но еще интереснее, с какой тайной целью он сюда явился?»

Жрецы дружно молились с тех пор, как оставили борт «Беспощадного» и спустились в лодку, доставившую их к этому негостеприимному берегу. Но, оказавшись на земле, Антилас, Нифон и Тзумас умолкли, глядя, как к ним подходит вождь этих варваров. Они отлично понимали, что их уделом вскоре, вполне возможно, станет мученичество, что судьба их в руках одного лишь великого Фаоса и что добрый бог поступит с ними так, как пожелает сам.

Квелдальф знал все это так же хорошо, как и его братья по вере. Однако он единственный вновь громко произнес слова молитвы:

— Благословен будь, о Фаос, наш повелитель с великой и доброй душой! Ибо мы внемлем тебе, заранее зная, что великое испытание жизнью может быть решено и в нашу пользу».

— Твоя набожность делает тебе честь, Квелдульф, — ехидно заметил Тзумас.

Как и все жители Империи, старый жрец произносил его имя так, словно это было самое настоящее вайдесское имя: Квелдульфиос. И Квелдальф уже настолько привык к этому, будто с таким именем он и родился. Во всяком случае, он почти не думал об этом.

Не желая возражать старику, Квелдальф скромно потупился и умолк. Он обратился с молитвой к Фаосу не ради того, чтобы добрый бог чем-то помог ему; скорее, ему необходимо было еще раз вспомнить о том, кем он сам пожелал стать, и обрести необходимую опору в том мире, где такая опора нужна была ему не меньше, чем нужен моряку, выброшенному в море во время кораблекрушения, хоть какой-нибудь обломок дерева, способный удержать его на поверхности бушующих волн.