Олег Верещагин - Там, где мы служили

• Название: Там, где мы служили
• Автор: Олег Верещагин
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-73255-5

Земля далекого будущего медленно возрождается после ядерной войны. Восстановлению цивилизации препятствуют властолюбцы, поощряющие древние кровожадные культы, каннибализм, терроризм. С бандитскими группировками борются конфедеративные Роты, созданные двумя возрожденными Империями — Англосаксонской и Русской. Рядовой Джек Брейди проходит через страшные испытания, едва не теряя рассудок, и мечтает только об одном — о том, чтобы войны никогда больше не повторялись. Он, как и его товарищи по оружию, которым от пятнадцати до двадцати с небольшим лет, готовы на все, лишь бы «убить войну»…

---

— А в результате мы бегаем по холмам вокруг моря, на месте которого тридцать лет назад была пустыня… С ножами в руках.

— Точно… Знаешь, Хелен, я простой фермерский парняга…

— М-да?

— Ага. А ты все-таки казачка, русская, вы все умные, все философы…

— М-да?

— Ага… Как ты думаешь, кто все-таки виноват в Той Войне? Ваши или наши? В смысле — англосаксы?

— Ну-у… ваши, кто же еще?

— М-да? — в голосе новозеландца прозвучала ирония. — А кто пульнул ядренбатонами по Штатам и по половине Европы с криком «Кушайтенеобляпайтесьпидарасы-ы!!!»?

— Ну знаешь… — Елена фыркнула.

— Знаю, русская. Знаю, что мы это заслужили. Тем, что нагло полезли грабить не нами завоеванное… И вы заслужили… заслужили, заслужили. ВСЕ заслужили. ВСЕ огребли. Вот ты подумай: какая такая Злая Сила пела всем в уши до войны о беззаботности, даровом счастье, спокойной жизни, бесконфликтности? Кто выколачивал, — он произнес это с особым чувством, — из нас умение драться? Какие такие Черные Маги старались ограничить мир наших отцов музончиком, перепихончиком и тащильчиком?

— Вот ты о чем думаешь… — тихо сказала Елена. — Ну что ж, так и есть.

— Еще бы! — зло ответил Дик. — Мне всегда история нравилась. Я в одиннадцать лет пайковые ботинки выменял на двенадцатитомник «Мировой истории» и полгода рассекал босиком по снегу… он у нас тоже есть, да-да… И я люблю думать. И знаешь, что мне кажется? Да нет, черт, в чем я уверен? Все войны мира начинали политики и торгаши. Вспомни, как они заставили белых убивать друг друга в Первой, потом — во Второй мировой? В сотнях мелких конфликтов за нефть, за лес, за газ, за уран, за алмазы, за воду, наконец. И каждый раз они громко трубили о «чести нации», «интересах страны», «защите демократии»… В конце концов все «победы» оборачивались примитивной свиной толкотней у отвоеванной кормушки. А для «героев», для «наших бравых мальчиков», устраивали троечку парадов, вешали на грудь по медальке из поддельного золота со стразиками… отпихивали в сторону — и благополучно про них забывали. И никого уже не интересовало, как они спиваются, мучаются во сне от кошмаров и наяву от кошмарных болей… Даже если цели войны и впрямь были святыми — после победы на самом деле победившей оказывалась торгашеская смердь, не талантливые генералы, не отважные солдаты и офицеры… Их просто отпихивали! Весь тот мир прогнил, Хелен, он сгнил еще задолго до начавшейся войны — весь, с его верами, ценностями, установками!.. Так вот, русская. Я согласен быть убитым. Я согласен быть забытым. Но лишь бы не шумный парад — и новая азартная драка у корыта с похлебкой из замешанной на нашей крови победы! Я не хочу возвращения того мира. И меня очень радует, что дети наших вождей — там же, где и я. Я ушел защищать мой мир от махди. От глобальных махди. От отрезанных голов, от съеденных людей, от пустоты. И я вернусь в мой мир, если же выяснится, что в тылу что-то опять начало шататься, я его принесу с собой отсюда, с фронта. И пусть только кто-то попробует выставить локоть. Убью на месте.

…Землю очистят от мертвых.
Ею снова начнут торговать,
Все низкое вызовут к жизни
И объявят высоким опять,
Забудут старые клятвы.
Могилы бойцов осквернят…

— тихо прочла Елена. — Нурдаль Григ так писал… был такой поэт, я случайно его стихи прочла, мы развалины в райцентре разбирали и…

— …Но вы — молодые, живые! — вдруг подхватил Дик. — Стойте на страже мира — того, о котором мечтали мы, — по соседству со смертью!

Мира — это не мирной, невоенной жизни, Хелен, нет, и будь прокляты те, кто так думает! Мира — это Мира, нашего дома, нашей новой жизни… Мы защитим мир, Родину, но не для тех. Нет, не для них, даже если они опять попробуют высунуться. Жаль, что в войне сгорели те твари, которые ее вызвали. И ваши, и наши. Вот бы их всех — на скамью подсудимых… сразу за все. А мы бы их судили. Мы — это ты, я, это наши пацаны из пополнения, это те, кто сейчас в тылу делает консервы для нас, вон те стаканчики штампует… Мы — это наши народы, наша раса! А тем мы никогда больше не дадим набрать силу. Никогда, хватит. Мы разгребем кучи оставленной грязи. Мы выживем и победим. У нас будут дети — и они будут лучше нас, как мы лучше тех. Навсегда, не на часы, вернется Солнышко. Нам будет на кого опереться и кому оставить возрожденный мир. А пока — на нас форма. И черт с ним, пусть мы «когорта проклятых». Но лично я — я четко знаю, чего хочу и за что сражаюсь.

Около костра стало тихо. Джек думал, не открывая глаз…

Когорта проклятых… Он мысленно улыбнулся. Пускай. Неважно, как ты будешь называться. Важно, что рядом есть настоящие друзья, есть настоящая цель впереди — да, теперь Джек осознал и видел ее сияние! И ощутил пьянящее чувство свободы на пути к этой цели.

Пусть — «когорта проклятых». Посмотрим.

Глава 2 ДУХИ ХОЛМОВ

Синим огнем обжигает она —
Песня в Раскате Грозы!
Черного золота ночи не жаль!
Бесам себя не спасти!..

А. Земсков

1

«Заспав» первую усталость, Джек никак не мог уснуть снова. Похоже, и остальные чувствовали примерно то же самое, только Иоганн преспокойно и очень тихо спал, завернувшись в накидку.

Холодно, впрочем, не было, особенно для ребят, родившихся и выросших в краях, где плюс пять в июле считалось не таким уж ужасом; более того, кто постарше, причем не так уж намного, ворчали, что «вот в наше время было минус пятнадцать, и ничего, а сейчас…». Ночь оказалась достаточно теплой. Будь Джек дома, в Англии, он бы решил, что сейчас начнется гроза. Но ему объяснили еще вечером, что тут по ночам такое — обычное дело, с моря, на дне которого все еще бурлят глобальные горячие «котлы» гейзеров, тянет теплую влагу. Его поразило, что тут, где в принципе можно было уже давно распахать земли, развести стада, местные жители жили каннибализмом! Кое-как разбрасывали в едва отошедшую землю мутировавшее просо, его вечно не хватало — и приварком было мясо соседей. И чужих, пришельцев, конечно. Да это еще ладно — этот ужас был и в Англии; что было пищей для Трех Кланов,[40] в конце концов? Но тут-то — тут даже не пытались как-то из ужаса вылезти! Словно были всем довольны! Этого он не мог ни понять, ни принять.

Эрих достал из кармана пачку писем в разных степенях затрепанности и, поудобней улегшись на живот, начал их внимательно перечитывать. Лицо немца почти сразу стало грустным, а губы слегка улыбались.

— Браунид офф,[41] — сказал Ласло, полулежавший рядом с Джеком.

— А ты? — спросил тот.

Венгр улыбнулся почти так же грустно, как немец, довольно долго молчал, а потом пояснил:

— Я… Знаешь, почему я пошел воевать? Я тебе говорил, что я из Эгера? — Джек кивнул. — Эгер в свое время был крепостью, в свое время отбил атаку стодвадцатитысячной армии…[42] чьей-то, я не знаю, если честно… и устоял! А что такое сегодня мой город? Тоска и тишь… Мертво все. Даже кто власть — черт его знает, русские с вашими ходят, как вокруг тарелки с горячим гуляшом… Мои родители и не почесались, у них еще трое мальчишек… братья мои, младшие. И все здоровые, без отклонений! Попал сюда. — Ласло улыбнулся уже задумчиво. — Сам видишь: был обожжен, ранен, стал хорошим пулеметчиком… Сначала радовался, что убрался из Эгера. Сейчас думаю по-другому… Я туда обязательно вернусь, если останусь жив. Я хочу, чтобы мой Эгер был таким, как раньше — домом гордых людей… Но тосковать? — Ласло качнул головой. — Нет. Я не оставил дома ни любви, ни тепла… ни даже девчонки. Вообще ничего… да и никого.

— А у Эриха девчонка есть?

— Есть. Он тебе еще покажет фотку… Какую музыку любил слушать? — неожиданно спросил он.

Джек пожал плечами:

— Да какую… Фолк, бард. Как все.

— А, я тоже… А тут вон Андрея с его гитарой слушаю и больше ни на что не претендую. Только на гуляш.

— Про гуляш ты второй раз уже говоришь… А что это такое-то? — полюбопытствовал Джек.

Ласло с удовольствием пояснил:

— Рубят лук, мелко-мелко, и обжаривают его в свином жире до такого… золотистого цвета. Потом посыпают красным перцем, добавляют говядину, кубиками… майоран, соль, заливают водой и тушат, тушат, тушат, помешивают… Когда жидкое почти совсем выкипит, добавляют немного вина. Лучше всего токайского. Это хорошее вино такое, его у нас раньше делали, ну и сейчас вроде бы собираются, когда погода более-менее установится… Мясо потушится, можно класть картошку кубиками, красный перец — стручки чистят, чтобы семян не было, режут полосками — и помидоры. Заливают водой заново и варят минут двадцать. Кладут мучные клецки и подают на стол. — Венгр вздохнул и добавил: — Гуляш больше никто делать не умеет! Одни венгры… Только продукты все достать трудно, редко получалось готовить.