Константин Базили - Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом отношениях

• Название: Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом отношениях
• Автор: Константин Базили
• Жанр: Политика
• Год: 2007
• ISBN: 978-965-7382-09-7

Константин Михайлович Базили, популярный в русских литературных кругах 30-х годов XIX в. автор «Очерков Константинополя», видный дипломат, друг Н. В. Гоголя, пожалуй, меньше всего известен своими трудами о Сирии (вслед за автором мы употребляем здесь историческое понятие «Сирия», имея в виду современные территории Ливана и Сирии). А между тем работы Базили о Сирии оставили значительный след в науке. Его книга «Сирия и Палестина под турецким правительством» была одним из первых в мировой литературе трудов по Новой истории Сирии, Ливана и Палестины. Заимствуя материал из арабских рукописных хроник, европейских путешествий, используя собственные наблюдения, Базили сумел для того времени полно и обстоятельно осветить историю Сирии XVI–XVIII вв., талантливо обрисовать события 30–40-х годов XIX в., сложных и бурных лет сирийской истории, и дать им анализ более глубокий, чем это сделал кто-либо из зарубежных историков прошлого столетия.

Составитель: И. М. Смилянская

---

Впрочем, предложения Базили об ограничении власти шейхов не отвечали и интересам турок. Последствием этого самостоятельного шага российского консула были жалобы английского и французского консулов своим послам в Стамбуле, в которых они обвинили Базили в поддержке Мустафа-паши вопреки интересам христиан. Базили получил выговор от посланника.

В 1844 г., когда друзско-маронитский конфликт вновь начал обостряться, Константин Михайлович направил посланнику в Стамбул новый проект, на этот раз согласованный с его французским и английским коллегами. Основным предложением проекта была замена власти мукатааджиев властью представительной и передача каймакамам функции мукатааджиев по сбору налогов. Излагая свои особые взгляды, Базили писал о том, что желательно было бы поставить во главе Ливана не двух каймакамов, ибо это лишь усилит друзско-маронитский антагонизм, а полно властного правителя, способного бороться с сепаратизмом феодалов. Таким образом, концепция Базили предвосхитила основные положения Органического статута 1861 г.: отмену власти мукатааджиев, ликвидацию друзского и маронитского каймакаматов и назначение одного губернатора с советом при нем, ведающим сбором налогов. Принятие статута Международной комиссией (Базили к тому времени уже не было в Ливане) и его реализация на долгие десятилетия предотвратили развитие конфликта.

Глубоким проникновением в существо друзско-маронитской проблемы Базили был обязан не только своему политическому мировоззрению (а он был противником крепостного права в России и феодальной власти в Ливане), но и серьезному изучению истории и социально-политического строя страны. К этим занятиям он приступил с первых же дней пребывания в Сирии, несмотря на загруженность текущей работой. Об объеме его ежедневной консульской работы можно судить по шутливому со общению Гоголя в письме от 18 февраля 1848 г. из Иерусалима, куда его сопровождал Базили, в Бейрут Маргарите Александровне, жене Базили (ум. в ноябре 1848 г.), внучке бывшего владетельного князя Молдавии Ханжери: «Супруг Ваш здрав с головы до ног, но навьючен депешами, донесениями, от ношениями и всякими переписками»[25].

Первым результатом научных занятий Константина Михайловича была «Записка о внешней торговле Сирии», которую он препроводил 20 мая 1841 г. поверенному в делах Константинопольской миссии В. П. Титову, оговорившись, что в ней речь идет о состоянии сирийской торговли лишь в период египетского управления до принятия торгового договора, заключенного 4 (16) августа 1838 г. между Блистательной Портой и британским правительством. Исследование сирийской экономики позволило Базили в дальнейшем ориентироваться в изменениях экономической ситуации в стране, о чем по долгу службы он был обязан регулярно сообщать в императорскую миссию в Стамбуле.

Вряд ли кто-нибудь из преемников Базили на посту генерального консула, в том числе и К. Д. Петкович, автор книги «Ливан и ливанцы» (СПб., 1885), так обстоятельно разбирался в конкретных экономических вопросах. Здесь проявились наследственные склонности Константина Михайловича; согласно же намекам главы миссии в Иерусалиме игумена Порфирия Успенского, консул имел собственные коммерческие дела в Сирии. Позже, уже в одесский период жизни, Базили проявил профессиональные знания банковского дела и был приглашен принять участие в выработке устава Херсонского земского банка, членом правления которого он стал.

Его теоретические экономические познания в 40-х годах, вероятно, ограничивались курсом политической экономии, пройденным в нежинской гимназии, в которой, по проекту В. Г. Кукольника, курс народного государственного хозяйства должен был быть включен в преподавание в предпоследнем классе (читался он как «основания государственного хозяйства по системе Адама Смита»)[26].

Надо сказать, что классики западноевропейской политической экономии Адам Смит и Жан-Батист Сей в начале века стали известны русской читающей публике («Зато читал Адама Смита / И был глубокий эко ном») и были переведены на русский язык. Кроме того, на страницах русских журналов 1810–1840-х годов имела место оживленная полемика между фритредерами, выражавшими интересы торгового земледелия, и протекционистами, отражавшими заботы слабой промышленной буржуазии, нуждавшейся в защитных пошлинах и поощрительных мерах со стороны правительства. В числе первых были Н. И. Тургенев, О. И. Сенковский, профессора-экономисты И. В. Вернадский, Н. Бунге. Вторых представляли помощник Сперанского Н. С. Мордвинов и министр финансов Е. Ф. Канкрин. Эта полемика не могла пройти мимо внимания Базили. Он сам склонялся на сторону приверженцев свободной торговли, толкуя ее в духе физиократов; так, он видел источник богатства Сирии в ее земледелии и положительно оценивал растущий вывоз сельскохозяйственных продуктов. Но вместе с тем, обладая способностью к многостороннему анализу, он видел огромные потери Сирии от вывоза необработанного сырья и ввоза полуфабрикатов и готовых товаров из этого сырья, а также от гибели ткачества под воздействием конкуренции дешевых и низкосортных тканей западноевропейской фабричной промышленности. Поэтому он высказывался в пользу проведения турецким правительством протекционистских мер.

За «Запиской о внешней торговле Сирии» последовали «Статистические заметки о племенах Сирийских и о духовном их управлении», содержащиеся в качестве приложения в изданиях «Сирии и Палестины…» в XIX в. Заметки включали сведения о религиозном и этническом составе населения Сирии и подробную характеристику этнорелигиозных общин страны.

Направляя 16 декабря 1841 г. В. П. Титову свой «Опыт ду ховной статистики Сирии и Палестины» (так назывались в первом варианте «Статистические заметки»), Константин Михайлович писал: «Обширность предмета и разнообразие исследований, входящих в состав оного, внушили мне мысль разделить труд сей на две части, из коих в первой заключаются общие сведения о народах сего края и более подробное изложение о церкви православной и об унии; затем вторая часть будет посвящена исследованию о жителях прочих исповеданий и религий. С давнего времени приложил я все мое старание к собиранию точнейших сведений о сем предмете; но источники скудны, неверны или недоступны, особенно в отношении друзов, ансариев, измаилитов и некоторых других племен». И добавлял, что при составлении почти всех статистических сведений о крае «необходимо довольствоваться приблизительным успехом»[27].

Труд был одобрен, и в уведомлении Константина Михайловича о присвоении ему очередного звания (коллежского асес сора) сообщалось, что вице-канцлер К. В. Нессельроде торопит его с окончанием «Духовной статистики»[28]. В декабре 1842 г., после завершения Константином Михайловичем этой работы, Нессельроде поручил передать Базили «совершенную благодарность за скорое и отчетливое окончание достойного труда»[29]. Иными словами, МИД был заинтересован в накоплении соответствующей информации о стране.

Шесть лет спустя была готова «Сирия и Палестина…». 14 июня 1848 г. М. А. Базили писала из Москвы Гоголю: «Муж мой все еще в Петербурге, занимается своею книгою, заставляет переписывать и проч.»[30]. Но книга не увидела свет ни в 1848 г. (по словам П. А. Вяземского, из-за «дипломатической нашей совестливости», т. е. ввиду запрета министерства[31]), ни в 1854 г., когда И. Я. Прокопович стал готовить к изданию рукопись, оставленную у него на хранение, и когда сам Базили по неизвестным мотивам приостановил публикацию. Она была издана только в начале 60-х годов, когда Базили оставил государственную службу.

Несмотря на то что Константин Михайлович пережил в Сирии тяжелое горе — смерть сына-первенца и жены, матери его четверых детей[32], период его пребывания в стране (1839–1853) можно в известной мере считать для него счастливым временем. Как представитель России он, сын беззащитных османских райя, пользуется почетом и влиянием в этой османской провинции. Более того, он в состоянии оказывать защиту и покровительство своим единоверцам и благодаря своему мужеству предотвращает кровавые столкновения. В своем письме от 21 ноября 1841 г. к В. П. Титову он пишет: «Город Захле спасен мною, и по совести могу сказать, и голос народа здесь свидетельствует, что моими действиями приостановлена теперь не сколько междоусобная война… по возвращению моем из Дамаска успел я подвинуть моих коллегов и заставить пашу действовать. И они, и паша, и наипаче горцы возымели теперь ко мне большую доверенность, и иногда слушаются моих советов и марониты, и друзы». Впрочем, в обстановке соперничества держав в борьбе за влияние подобный успех не был прочным.

Будучи человеком властным и способным к принятию самостоятельных решений, Базили иногда превышал свои полномочия. Испытывавший ревность к влиянию генерального консула игумен Порфирий Успенский, глава первой русской духовной миссии в Палестине, не без торжества отмечал в своих дневниковых записях: «В Петербурге директор [Азиатского департамента] Сенявин говорил мне, что Базили берет на себя много лишнего, забывая, что он не министр, а второстепенный консул…»[33]. Базили получал выговоры от начальства. Однако стоило игумену, этому «соглядатаю Востока», прибегнуть к до носу на Базили, как посольство взяло под защиту консула, и Порфирию Успенскому было недвусмысленно указано на то, что ему как лицу духовному надлежит заниматься делами церковными и не вмешиваться в круг обязанностей генерального консула[34].