Виктор Петелин - История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

• Название: История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
• Автор: Виктор Петелин
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-227-04623-9

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…

Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

---

5 марта 1957 года Д. Ерёмин напечатал свои «Заметки о сборнике «Литературная Москва» в «Литературной газете», а И. Рябов – фельетон «Смертяшкины» в «Крокодиле».

Авторов сборника обвиняли в нигилизме, мелкотемье, пессимизме. С резкой критикой этих статей выступил на III пленуме московских писателей В. Каверин, предварительно показав своё выступление больному Казакевичу. 19 марта «Литературная газета», информируя о пленуме московских писателей, критически отнеслась к выступлению В. Каверина. Потом выступила «Правда», поддержавшая пафос статьи Д. Ерёмина, а затем «Московская правда», «Вечерняя Москва» и другие газеты – все в один голос поддержали статью Д. Ерёмина. Группа В. Каверина, Э. Казакевича и И. Эренбурга уговорила К. Федина и Вс. Иванова поддержать «Литературную Москву». Вс. Иванов, как член редколлегии, тут же написал в «Литературную газету» о выходе из редколлегии и осудил действия Вс. Кочетова, напечатавшего статью Д. Ерёмина, который не имеет права, «критикуя, становиться в позу судьи и бездоказательно бросать политические обвинения». 11 июня 1957 года, вспоминает В. Каверин, К. Паустовский и В. Рудный навестили К. Федина, «и он сказал с запомнившейся твердостью: «Литературную Москву» я в обиду не дам».

На другой день он не только воспользовался личным разговором между ним и Казакевичем, но и бессовестно солгал, утверждая, что на пленуме не нашлось защитников критикуемой книги альманаха.

Можно ли сомневаться в том, что он думал одно, а говорил и писал другое? Нет» (Каверин В. Эпилог. С. 350). Это была особая категория писателей, которые не забывали о карьере, о своих собраниях сочинений в будущем.

Маршак, Чуковский, Щипачёв, Иванов, Эренбург, Светлов, Антокольский написали в «Литературную газету» протестующее письмо против статьи Д. Ерёмина, но оно не было напечатано.

Под нажимом партийных органов писатели-коммунисты покаялись в своем «грехе», а такие, как Федин, угодившие властям, сделали карьеру, получив высокое должностное литературное назначение.

Составители сборника «Литературная Москва» напечатали роман Э. Казакевича «Дом на площади», воспоминания старого писателя П. Замойского «Владыка мира», стихи Л. Мартынова, М. Луконина, А. Суркова, А. Ахматовой, басни С. Михалкова, представили в сбор нике и молодых (Р. Рождественский, Е. Евтушенко), и известных прозаиков и поэтов (М. Алигер, В. Инбер, С. Маршак, В. Тендряков, С. Ан тонов).

Не буду перечислять произведения второго сборника «Литературная Москва» (1956), отмечу лишь превосходную статью И. Эренбурга «Поэзия Марины Цветаевой», написанную тонко и изящно, к однотомнику стихов Марины Цветаевой, который вскоре должен был выйти в Гослитиздате. Среди точных биографических данных Марины Цветаевой, которая покинула Россию в 1922 году, жила в Берлине, в Праге, в Париже, писала стихи, но посюду была одинокой, И. Эренбург отмечает особенность её поэзии:

«Два глубоких чувства она пронесла через всю свою сложную и трудную жизнь: любовь к России и завороженность искусством. Эти два чувства были в ней слиты.

Когда я думаю о русском характере её поэзии, я меньше всего обращаюсь к её сказкам или к тому, что она взяла от народной песни. Внешние приметы как бы говорят о другом: о знании и любви к самым различным сторонам – к Древней Греции, к Германии, к Франции. В отрочестве Цветаева увлекалась «Орлёнком» и всей условной романтикой Ростана. Потом её увлечения стали глубже: Гёте, «Гамлет», «Федра». Она писала стихи по-французски и по-немецки. Однако повсюду, кроме России, она чувствовала себя иностранкой. Всё в ней было связано с родным пейзажем – от «жаркой рябины» молодости до последней кровавой бузины. Оновными темами её поэзии были: любовь, смерть, искусство, и эти темы она решала по-русски, верная не только традициям великих предшественников, но и душевному складу своего народа. Любовь для неё тот «поединок роковой», о котором говорил Тютчев. Любовь – это либо разлука, либо мучительный разрыв… Будучи часто не в ладах со своим веком, Марина Цветаева много сделала для того, чтобы художественно осмыслить и выразить чувства своих современников. Ее поэзия – поэзия открытий…» (Литературная Москва. С. 713—714).

И тут же публикуются стихи Марины Цветаевой. И в первом же, «Моим стихам, написанным так рано», М. Цветаева предрекает свою поэтическую судьбу:

…Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берёт),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черёд!
Коктебель, май 1913
(Там же. С. 715)

Любопытна судьба рассказа А. Бека «Письмо», который он предложил опубликовать в «Литературной Москве». 24 января 1956 года главный редактор Госиздата А. Пузиков просит согласия ЦК КПСС опубликовать рассказ А. Бека «Письмо» в «Литературной Москве». П. Поспелов согласился с этим предложением, но, пока рассказ дожидался этого разрешения (Агитпроп на письмо Сучкова дал отрицательный отзыв – № 123. С. 483), сборник «Литературная Москва» уже вышел в свет. Рассказ А. Бека был опубликован в журнале «Знамя» в 1956 году (№ 4) под названием «Письмо Ленина».

Но был здесь эпизод, о котором обычно умалчивают. Б. Пастернак дал Казакевичу и Каверину свой роман «Доктор Живаго», роман Казакевичу не пришёлся по душе, и он отказал Пастернаку в публикации: дескать, роман великоват для альманаха, а Пастернак потом удивлялся, ведь Казакевич в альманахе опубликовал роман «Дом на площади», по размеру ничуть не меньше «Доктора Живаго», а во втором сборнике альманаха В. Каверин опубликовал роман «Поиски и надежды», чуть меньше по объёму «Доктора Живаго». Об этом не следует забывать, вспоминая творческую историю романа «Доктор Живаго».

Москва, различные художественные организации, Союз писателей, Союз художников, Союз киноматографистов, были в постоянной зависимости от различных писем и постановлений Отделов ЦК КПСС, от решений Суслова, Поспелова, от цензуры, которая тоже писала о неблагополучии жизни художников, властителей дум народа.

Долго готовилось Всесоюзное совещание работников издательств и полиграфических предприятий, было принято решение Президиума ЦК КПСС, писались доклады, выступления, на совещание пригласили писателей. Присутствовали секретарь ЦК КПСС П.Н. Поспелов, заведующий Отделом пропаганды и агитации ЦК В.С. Кружков, заведующий Отделом науки и культуры ЦК А.М. Румянцев. 17 февраля 1955 года на совещании выступил В.М. Молотов. С докладом выступил министр культуры СССР Г.Ф. Александров. С острой критикой доклада выступила М.С. Шагинян, которая увидела, что в докладе почти ничего не говорится об издании художественной литературы, не только современной, но и классической. В частности, М. Шагинян 16 февраля говорила, возражая министру против «четырёх моментов», которые министр наметил для редактора и издателя: «Надо со всей чёткостью сказать с этой трибуны, что работа советского писателя совсем не такова. Творчество советского писателя не регламентируется издательством, темы ему не заказываются издателем. Тема книги – это внутреннее творческое дело каждого советского писателя, и я обращаю внимание на это место в докладе министра потому, что оно может чрезвычайно обрадовать недругов, утверждающих на сотню ладов, что советский писатель не обладает свободой творчества и пишет по заказу…» На следующий день, 17 февраля, М. Шагинян написала письмо В.М. Молотову, в котором сообщила, что после её выступления «тов. Александров встал и сказал залу, что моя речь выразила тенденцию «некоторых» писателей «увести советскую литературу из-под партийного и государственного контроля». Это обвинение – клеветническое… Когда же я, доведенная до крайнего негодования, во всеуслышание сказала Александрову, что считаю его заявление, брошенное в залу, клеветническим, а за клевету отвечают у нас все граждане, в том числе и министры, то кто-то из президиума вызвал охрану, которая предложила мне выйти из президиума. Такой беспрецедентный в нашей советской общественной жизни случай пришлось пережить в Министерстве культуры…» (Культура и власть. С. 358).

В.М. Молотов написал на письме М. Шагинян резолюцию: «Разослать членам Комиссии по руководству совещанием работников издательств и полиграфической промышленности. В. Молотов. 19.02.1955».

2 марта 1955 года А.П. Потоцкая-Михоэлс обратилась к В.М. Молотову с просьбой разрешить проведение вечера памяти С.М. Михоэлса в день его 65-летия и издать его книгу статей и выступлений. Письмо пошло по очереди всем ответственным лицам ЦК КПСС. Через пять лет книгу статей С.М. Михоэлса издали, а проведение вечера памяти режиссёра и артиста сочли «нецелесообразным»: «65-летие не является юбилейной датой» (Там же. С. 374). 17 марта 1955 года в «Литературной газете» была напечатана статья М.И. Ромма «Кино и зритель». Отдел науки ЦК тут же направил «Записку» П.Н. Поспелову о «грубой ошибке, допущенной газетой, выразившейся в опубликовании материала без должной его проверки» (Там же. С. 375). В 1955—1957 годах Отдел науки и культуры ЦК КПСС пишет «Записки» о положении в изобразительном искусстве, о VIII пленуме Правления Союза советских композиторов, о гастролях эстрадного оркестра Эдди Рознера, «Об оживлении нездоровых тенденций в творчестве художников», «О ХV пленуме Оргкомитета Союза советских художников СССР», о творческих трудностях в МХАТе, «О серь ёзных недостатках в репертуаре драматических театров», «О серьезных недостатках в советском киноискусстве», «О подготовке Всесоюзного совещания литераторов, пишущих о колхозной деревне» (состоялось 26—31 октября 1955 года в Москве. – В. П.), «о серьёзных идейных пороках» пьесы Л.Г. Зорина «Алпатов», «о необходимости критической оценки пьесы Н.Ф. Погодина «Мы втроём поехали на целину» (Новый мир. 1955. № 12. – В. П.). Хвалебные статьи 13 декабря 1955 года в «Комсомольской правде», 22 ноября 1955 года в «Советской культуре», критическая в «Правде» (1950. 5 января), «О серь ёзных недостатках в деятельности секретариата правления Союза писателей СССР», «О несовместимости взглядов И.Г. Эренбурга с идеологией и политикой КПСС в области литературы и искусства», «Об итогах закрытого партийного собрания Московского союза художников», «О вредном влиянии» на творческую молодёжь Давида Бурлюка не обосновано», «О необходимости внесения уточнений в оценку творческой деятельности В.Э. Мейерхольда», «О серьезных идеологических недостатках в современной советской литературе», «О нецелесообразности восстановления звания народного артиста РСФСР Ф.И. Шаляпину» (решение П. Поспелова, М. Суслова, А. Аристова, Е. Фурцевой. 05.10.1956), «О выступлениях против партийного и государственного руководства искусством в журнале «Вопросы философии» и в других периодических изданиях» (статья Б.А. Назарова и О.В. Гридневой «К вопросу об отставании драматургии и театра» в журнале «Вопросы философии» (1956. № 5), «О запрещении постановки в театрах страны пьесы Н.И. Дубова «Семья Барсуковых» (сначала пьеса была принята к постановке, а потом запрещена во всех театрах страны) – в этих письмах и решениях отмечались реальные и мнимые недостатки развития современной литературы и искусства.