Яков Нерсесов - Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»

• Название: Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»
• Автор: Яков Нерсесов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-71851-1

«Hannibal ad portas!» («Ганнибал у ворот!») – это латинское выражение стало крылатым. Ни один враг за всю историю Древнего Рима не наводил такого ужаса. Никогда прежде римские легионы не терпели столь жестоких поражений. Ни одна война еще не требовала от Вечного города такого напряжения сил и таких чудовищных потерь – за 17 лет этой бойни Рим лишился половины мужского населения: Ганнибала просто «задавили массой» и «завалили трупами»…

Но знаете ли вы, что военный гений оказался еще и гением власти? Что вскоре после окончания войны Ганнибал был избран суффетом (высшим должностным лицом) Карфагена и при поддержке Народного собрания обуздал олигархов, пресек хищения и коррупцию? Что лишь предательство богачей, вступивших в заговор с римлянами, положило конец его политической карьере? Но старый герой до самой смерти не изменил своей клятве, а его трагическая гибель лишь подтвердила пророчество Дельфийского оракула: «Худшие победят лучшего»…

Эта книга воздает должное величайшему гению Древнего мира, чье имя переводится как «дар бога», а почетное прозвище Барка означает «молния».

---

Девушке было не более двадцати лет. Она была так хороша собой; в ней все так прельщало и манило, что окружившие ее плотным кольцом карфагенские наемники с наслаждением лицезрели ее чудесную красоту, забыв на время, что она… убийца их предводителя!

Особо ласкали их многообещающие взоры три искусные эротические татуировки, украшавшие девицу в… интимных местах! Из пупка вниз по плоскому животу, затейливо извиваясь под тоненькой волосяной «струйкой» – наглядным «знаком-признаком» особой страстности женской натуры – устремлялась кроваво-красная змейка, стыдливо-соблазнительно прячась своей маленькой головкой где-то в Венерином холмике, скрывавшем девичье лоно! А под ложбинкой между двумя выпуклыми полукружьями близко расположенных грушевидных грудей с очень длинными сосками трепетно раскинула крылышки маленькая сине-зеленая птичка, едва заметная на смуглой коже! И наконец, под крестцом, там, где он плавно переходил в две пышные половинки очаровательного «нижнего бюста», распласталась огромная черная бабочка. Татуировка была нанесена и расположена так искусно, что при движении ягодиц создавалось полное впечатление: бабочка хлопает крыльями и вот-вот взлетит!

Что-то демонически-притягивающее, чертовски-сексуальное было во всем ее образе-облике! В общем – ни дать ни взять, Анжелина Джоли той поры во плоти и наяву – и вечно голодной до утех солдатне было на что поглазеть и о чем помечтать…

Но вскоре восторг любования этим аппетитно-откровенным воплощением секса прошел и началось самое страшное для прекрасной пленницы: допрос с пристрастием…

Уже под пытками она призналась, что происходит из покоренного андалусийского Кастулона. Жгучая брюнетка-красотка по имени Имилька поклялась отомстить вождю чужеземцев за гибель ее семьи, вырезанной карфагенскими наемниками от мала до велика и групповое насилие над ней самой! Чудо, что она тогда выжила после того, как три десятка пьяной солдатни, грубо распластав ее на полугнилой вонючей винной бочке в темном сыром сарае ненасытно, сменяя друг дружку, по-скотски рвали ее неразогретое девичье лоно…

И ей это удалось. Она легко соблазнила одного из похотливых юнцов-оруженосцев Гасдрубала. Коварно заколола его в минуту интимной близости, переоделась в карфагенское мужское платье и шлем и неопознанной оказалась на охоте. Дальше ей оставалось только не струсить и улучить момент…

Карающий меч возмездия за грабежи и насилия карфагенских солдат в Испании настиг Гасдрубала там, где он меньше всего это ожидал. Смертельный удар нанесла на охоте недрогнувшая рука обесчещенной женщины…

Озверевшая солдатня уже готовилась надругаться над бесстрашной мстительницей прямо на месте убийства их любимого полководца и, вдоволь натешившись ее божественно-красивым телом, распять вниз головой на вековом дубе в лесной чаще. Казалось, никто и ничто не сможет им помешать осуществить свой смертный приговор…

Но нашелся человек, который сумел подчинить их своей воле и отменил казнь. Как ближайший родственник погибшего Гасдрубала он имел право решить судьбу убийцы. И он сполна воспользовался своей привилегией. Девушку оставили в живых и даже отпустили на волю…

Человека, спасшего ей жизнь, звали… Ганнибал. Он был на той злополучной охоте, но в момент трагедии, случившейся с Гасдрубалом, отвлекся на другого вепря и подоспел, когда все было кончено. Его горячо любимый и почитаемый друг, заменивший ему отца и наставника, уже ушел в Царство теней и безмолвия – испустил дух…

Доподлинно неизвестно, почему Ганнибал вступился за девушку-убийцу…

Остается лишь гадать: то ли его, человека отчаянно смелого и находчивого, поразили решительность и бесстрашие этой большеглазой брюнетки, ее жажда мести, желание погибнуть за родину, то ли он увидел в ее не затуманенном страхом взоре широко открытых прозрачно-зеленых глаз что-то такое, что заставило дрогнуть даже его начавшее черстветь солдатское сердце, то ли еще что-то «такое»…

Но он не побоялся пойти наперекор желанию разгоряченной солдатни распять злодейку и навязал им свою волю. Как вскоре оказалось, непреклонную волю великого вождя и гениального полководца. Ганнибал даже не спросил, как звали девушку, он лишь приказал дать ей коня и отпустить на все четыре стороны. Тогда он не думал, что они еще встретятся, и их судьбы переплетутся, но не надолго, а развязка будет трагична…

Для Имильки она окажется мучительно-кровавой, а у Ганнибала навсегда останется рубец на сердце от… ее суперэротичных – «кроваво-красной змейки», «трепещущей пташки» и «порхающей бабочки»…

Глава 3. В начале славных дел, или Ганнибал в Испании

После неожиданной смерти Гасдрубала осиротевшая было в очередной раз армия увидела в старшем сыне Барки 25/26-летнем Ганнибале сильного вождя и, недолго думая, выбрала его своим командующим. Сын Гамилькара имел все основания рассчитывать на поддержку армии, созданной его отцом и зятем. Тем более что он уже как три года был начальником конницы (то ли какой-то ее части?) в армии пунов и успел зарекомендовать себя с самой наилучшей стороны. Наемники, составлявшие ее основу, чувствовали себя связанными не столько с Карфагеном, сколько с династией удачливых полководцев из клана Баркидов, регулярно плативших жалованье, щедро делившихся богатой добычей и «закрывавших глаза» на грабеж и насилие покоренных племен. Их решение определялось уверенностью в том, что и при Ганнибале все будет по-прежнему.

Вполне понятно, что этот выбор вызвал горячие споры в далеком Карфагене. Неудачливый «соратник» покойного Гамилькара Барки по борьбе с мятежом наемников в Карфагене, ярый «антибаркид» и «голубь мира» Ганнон Великий – лидер «африканской» партии в Большом Совете 104-х строил козни молодому Ганнибалу. Он упирал на то, что покойный Гасдрубал Красивый никогда не был суффетом Карфагена, а потому не имел права на верховную власть в Испании, где повел себя как настоящий царь-самодержец. А Ганнибал тем более никому не известен. Прежде чем доверить ему командование в столь важной колонии Карфагена, его следует вызвать в Карфаген, чтобы выяснить его намерения! Но полноводной рекой текшие из Иберии богатства – драгоценные металлы и зерно – сильно повлияли на исход голосования в Большом Совете 104-х. Подавляющее большинство проголосовало за никому не известного Ганнибала. Исторический выбор был сделан, и оставалось только ждать, к чему он приведет.

Как очень скоро выяснится: Карфаген ждала новая война. Начавшись далеко за его пределами, она спустя долгие-долгие годы завершится под его стенами.

…Между прочим, почти не сохранились достоверные сведения не только о дате рождения, но и о детстве и юности Ганнибала. Значительная часть его жизни как бы окутана завесой тайны. С одной стороны, причины этого кроются в том, что он, как и большинство карфагенян, был весьма скрытным человеком, который вел мало записей. С другой стороны, записи двух секретарей, очевидно, греков по происхождению, сопровождавших Ганнибала, были уничтожены или потеряны. Уцелели лишь фрагменты, которые талантливые римские историки переписали в духе борьбы с Ганнибалом как самым опасным врагом в истории римского народа – Врагом № 1! В основном на них и приходится опираться в своих «реконструкциях» пытливым современным исследователям, не всегда согласным с проримской трактовкой тех или иных событий из жизни и деятельности этого гениального полководца. Сведениями собственно карфагенских историков мы не располагаем, как, впрочем, и теми, чьи авторы сочувствовали карфагенянам. Если все это так, то восстановить утраченную информацию зачастую невозможно. Кроме того, не сохранилось ни одного изображения Ганнибала ни в бронзе, ни в мраморе, которое однозначно можно было бы считать подлинным. Считается, что римляне сознательно ликвидировали все его скульптурные и живописные изображения. Более того, «исчезли» чуть ли не все описания его внешности и характера из литературы и даже из поэзии. Судя по всему, нам не дано узнать, каким был Ганнибал на самом деле, кроме его военного гения, который «замолчать» было невозможно! Все остальное, что до нас дошло о нем, скорее относится к области фантазии или, в лучшем случае, предположений. Так или иначе, но читателям приходится либо становиться на точку зрения римлян, в конце концов одолевших своего действительно Врага № 1, либо… Вот об этом-то следует помнить всегда…

…С детства судьба устраивала Ганнибалу суровые испытания. Античная традиция утверждает, что боги карфагенян отличались свирепостью и требовали… человеческих жертвоприношений. Ежегодно в жертву могущественному богу пунов Баалу-Хаммону (Ваалхаммону) сжигали человека, ему отдавали самых красивых пленных. Но всего этого было мало – божество требовало самой страшной жертвы. Каждая семья должна была отдать богу первенца, младенца-мальчика. В дни общественных потрясений и национальных бедствий сжигали разом сотню детей! Рекорд равнялся 500 малолетних жертв! Детей заживо сжигали в полой медной статуе бога Баала, стоявшей на главной площади Карфагена: через ее полые руки несчастный ребенок скатывался в огнедышащее чрево. Но было видно, как огонь начинал пожирать его тельце, а гримасы боли искажали его рот так, что казалось – он смеется. «Смех» и запах горящего мяса утоляли гнев божества, а звуки труб и флейт покрывали вопли и визги безвинных младенцев. Праздник считался столь почитаемым, что матерям сжигаемых первенцев полагалось непременно «держать марку»: улыбаться и быть красиво одетыми…