Яков Нерсесов - Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»

• Название: Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»
• Автор: Яков Нерсесов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-71851-1

«Hannibal ad portas!» («Ганнибал у ворот!») – это латинское выражение стало крылатым. Ни один враг за всю историю Древнего Рима не наводил такого ужаса. Никогда прежде римские легионы не терпели столь жестоких поражений. Ни одна война еще не требовала от Вечного города такого напряжения сил и таких чудовищных потерь – за 17 лет этой бойни Рим лишился половины мужского населения: Ганнибала просто «задавили массой» и «завалили трупами»…

Но знаете ли вы, что военный гений оказался еще и гением власти? Что вскоре после окончания войны Ганнибал был избран суффетом (высшим должностным лицом) Карфагена и при поддержке Народного собрания обуздал олигархов, пресек хищения и коррупцию? Что лишь предательство богачей, вступивших в заговор с римлянами, положило конец его политической карьере? Но старый герой до самой смерти не изменил своей клятве, а его трагическая гибель лишь подтвердила пророчество Дельфийского оракула: «Худшие победят лучшего»…

Эта книга воздает должное величайшему гению Древнего мира, чье имя переводится как «дар бога», а почетное прозвище Барка означает «молния».

---

И еще два года после убийства Гасдрубала он покорял иберийские племена. Уже тогда он поражал своих современников четкостью и расчетом своих военных кампаний. С весны по осень он активно воевал и, захватив богатую добычу, возвращался на зимние квартиры в Новый Карфаген, где неизменно щедро делился награбленным со своими наемниками. Весной 220 г. до н. э., когда он оказался в краю воинственных кельтиберов, на него с тыла напали конные орды разбитых им было ваккеев и нарушивших мирный с ним договор олькадов (по другим данным, это были карпетаны, чья численность вызывает большие сомнения – 100 тыс. человек!?). Карфагенянам пришлось нелегко, но их молодой предводитель решил не ввязываться в полномасштабное сражение в невыгодных для себя условиях. Ловко прикрывшись арьергардом, он ушел от прямого столкновения и перебрался на противоположный берег реки Тахо (Таг). Немного отойдя от реки, он встал лагерем, но сделал это так искусно, что враг и не понял, куда же исчез неприятель. Как только пехота и конница (по некоторым сведениям, ее не было вовсе) ваккеев и олькадов, не соблюдая порядка, форсировала реку, на них из засады обрушились кавалеристы Ганнибала, отбрасывая их назад в воду. А сорок боевых слонов, выпущенных в нужный момент, перепугав своим устрашающим ревом и резким запахом лошадей варваров, загнали их на речную стремнину, где без помех растоптали остатки варварского войска. Довершая разгром неприятеля, Ганнибал переправил всю свою пехоту через Тахо и в назидание другим бунтарям вырезал всех оставшихся в живых.

…Между прочим, именно блестящая победа на берегах Тахо не только показала незаурядный тактический дар молодого Баркида (не сумей он вовремя переправиться через Тахо и устроить ловушку беспечному врагу, превосходящие силы противника загнали бы его самого в воду и раздавили бы), но и вселила в него уверенность, что, усмирив иберов, он может бросить вызов самому Риму! Так оно и случится: на смертный бой с Римом он выйдет, но вот только покоренная Иберия в решающий момент поведет себя не так, как рассчитывал Ганнибал! Но все это будет потом, а пока…

А пока, максимально расширив к концу 220 г. до н. э. карфагенские владения на северо-западе Испании, Ганнибал приготовился осуществить замыслы отца. Владея богатой на серебряные рудники Испанией (только один рудник ежедневно давал ему 300 фунтов серебра!), он имел средства для войны с ненавистным ему Римом, который, по получаемым Ганнибалом сведениям от его вездесущих шпионов, планомерно расширял сферу своего влияния как на восток, так и на запад. Очень скоро Рим постарается прибрать к своим рукам и Иберийский полуостров. Ганнибал тоже «не дремал», постоянно рассылал своих разведчиков далеко за Пиренеи, через Альпы к галльским племенам в Северную Италию. В их обязанности входило наблюдать за всем по пути своего нелегкого пути, а потом сообщать о размере урожаев и времени их сбора в проходимых ими краях, о людях, воинственны ли они, враждебны ли они к Риму, и многое другое, что называется стратегической разведкой о будущем противнике. Когда его шпионы вернулись из Северной Италии, то они привели с собой вождей двух галльских племен – бойев и инсубров. Эти галлы из долины реки По уже взялись за оружие, чтобы прогнать с своих земель римлян, и не собирались вкладывать свои мечи в ножны, пока не вернут последнее из своих полей. Это было как нельзя кстати Ганнибалу. Заключив союз с бойями и инсубрами, он мог рассчитывать на их помощь в Северной Италии воинами и продовольствием. Благоприятствовало и то, что война римлян с Македонией казалась неизбежной. Торопился Ганнибал и потому, что опасался инициативы со стороны римлян – они могли первыми начать войну в Африке и Иберии, т. е. как раз там, где это было более всего удобно Риму и менее всего желательно Карфагену. Вторгнувшись в Италию, он избавит Карфаген от войны на его территории. Впервые все затраты и бедствия военного времени падут на римлян и их земли. Но ждать легкой победы над римлянами не приходилось. Слишком хорошо Ганнибал помнил высокомерные слова римского консула Марка Аттилия Регула, пересказанные ему покойным отцом: «Побеждай или смирись с судьбой побежденного!» Задачу решать предстояло грандиозную: поднять в Италии на борьбу с Римом всех недовольных (господство Рима над всей Италией еще не упрочилось, покоренные племена не примирились со своим подчинением) и уничтожить его. Рассчитывал Ганнибал и на помощь Македонии. Но сначала надо было преодолеть чрезвычайно сложный путь через высокие альпийские перевалы!

…Между прочим, задумывая войну с Римом, Ганнибал наверняка мог просчитывать все варианты возможного нападения на Апеннинский полуостров. Путь через море не выглядел оптимальным, поскольку римский флот господствовал над карфагенским (200–220 квинкверем против 32 карфагенских квинкверем, 5 трирем, 18 недоукомплектованных экипажами квинкверем и нескольких недостроенных квадрирем – галер с четырьмя рядами весел – у Ганнибала). Он в любом случае успевал бы перехватить корабли пунов еще на подходе к Италии и потопить всю пунийскую армию со всеми ее слонами, лошадьми и припасами. Тем более что Сицилия и Сардиния прикрывали ее с юга, а скрытно подготовить снаряжение гигантской флотилии транспортных судов с надлежащим конвоем вряд ли было возможно. Более того, вероятность гибельного шторма тоже не следовало исключать, так в прошлую войну именно они нанесли немалый урон флотам враждующих сторон. Оставался сухопутный вариант вторжения на Апеннины – долгий и тяжелый, но все же посильный. Не исключено, что его наметки принадлежали энергичному отцу Ганнибала, покойному удалому вояке Гамилькару, но тому «Капризная Девка» по имени Судьба не предоставила шанса воплотить задуманное в жизнь. И вот сын взялся за реализацию отцовского замысла, тем более что когда-то поклялся отцу посвятить всю жизнь борьбе с ненавистным Вечным городом…

Глава 4. Страсти по Сагунту

Разжигая ссору с заклятым врагом, Ганнибал собрался захватить союзный Риму испанский город Сагунт (Заканф или Закинф; ныне – Мурвиедро) – настоящую «занозу» в теле пунийской Испании, тем более что формально он имел на это полное право: город находился на территории, подвластной Карфагену! Только овладев Сагунтом, он мог двинуться на север через Пиренеи в Италию. Ганнибал долгое время не трогал Сагунт, чтобы не спровоцировать столкновение с Римом раньше времени.

Принято считать, что ловко спровоцировав военное столкновение между подвластным ему иберийским племенем турдитанов (торболетов) и сагунтинцами, Ганнибал тут же объявил о своей готовности выступить в защиту «обиженных» Сагунтом турдитанов, «ибо карфагеняне искони соблюдают правило защищать всех угнетенных». И в то же время, решив соблюсти все правила крупной политической интриги, он отправил послов турдитанов в Карфаген, чтобы они весомо изложили Большому Совету 104-х все свои претензии к Сагунту. Одновременно он послал от себя письмо членам этого Совета, в котором в крайне мрачных красках обрисовал «истинное» положение дел вокруг Сагунта.

…Кстати, одно то, как ловко Ганнибал разжег конфликт вокруг проримски настроенного Сагунта, говорит, что уже в молодые годы он был не только незаурядным воином, но и хитроумным дипломатом, много чему научившимся у своего зятя Гасдрубала Красивого – прирожденного мастера политической интриги…

Тем временем, напуганные военными приготовлениями молодого и победоносного пунийца жители Сагунта спешно направили посольство в Рим, даже не одно! Но Рим не торопился по трем причинам: во-первых, от Карфагена исправно поступала военная контрибуция, с объявлением войны ее уплата прекратилась бы, во-вторых, необходимо было сначала покончить с собственной «занозой» – галлами на севере Италии и, в-третьих, разобраться с иллирийскими пиратами на Балканском полуострове, поддерживаемыми агрессивным царем Филиппом V Македонским. И все же то ли в конце лета 220 г. до н. э., то ли зимой 219 г. до н. э., но посланцы римского сената Публий Валерий Флакк и Квинт Бебий Тамфил явились в резиденцию Ганнибала – Новый Карфаген для встречи с «ястребом войны», как его уже зловеще-эффектно окрестили в римском сенате. Они решительно потребовали от пунийца воздержаться от нападения на Сагунт, находившийся под их защитой еще со времен Гасдрубала Красивого, гарантировавшего в какой-то мере его безопасность римлянам. Прекрасно понимая, что Сагунт может послужить римлянам опорной базой на Пиренейском полуострове в грядущей войне, Ганнибал разговаривал с ними надменно и ни на какие-либо уступки идти не соглашался. Так, в частности, в конце беседы послам было заявлено, что их безопасность в карфагенском лагере не гарантируется, а самому Ганнибалу далее их слушать… некогда. Получив от Ганнибала резкий «от ворот поворот», римские дипломаты двинулись в Африку в Карфаген, надеясь, что там приструнят зарвавшегося молодого льва, которому не терпелось «пустить в ход клыки и когти» – развязать войну. Уже в пути их догнало сообщение: весной Ганнибал осадил Сагунт, и казалось, что теперь, когда «заговорили пушки», дальнейшие мирные «маневры» уже бесполезны.