Маргарет Питстоу - Благосклонные судьбы

• Название: Благосклонные судьбы
• Автор: Маргарет Питстоу
• Издательство: Полина, Москва: Полина М
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-86773-057-3

Пруденс Кинг, молодая англичанка, приезжает на греческий остров Каленос, чтобы подзаработать немного денег во время летнего сезона в местной гостинице. Однако сын хозяйки гостиницы стал приставать к ней, и когда его домогательства перешли все рамки дозволенного, Пру, огрев негодяя, сбежала. Увы, она не учла, что паром с острова на материк курсирует лишь раз в две недели, и еще неизвестно, во что вылилась бы месть оскорбленного Деметриу, не забреди Пруденс случайно на виллу богатейшего судовладельца, красавца Александра Стелласа.

---

В центре площади уже собирались танцоры. Среди них не было ни одной женщины — исключительно пожилые мужчины в живописных местных костюмах, со стоявших из мешковатых шаровар и белых рубах с широкими рукавами, поверх которых были надеты черные кафтаны. На шее у всех были повязаны красные шарфы. Завершали наряд надетые слегка набекрень черные шляпы. Пру с улыбкой обернулась к Александру.

— По-моему, они ужасно горды собой.

— Участвовать в таком состязании — большая честь, — ответил Александр. — Добиться ее не так-то просто. К тому же лучшему танцору достанется сегодня бочка вина — и вина превосходного, ради которого стоит постараться.

И вот мужчины начали размеренно выступать в танце, но не держась друг за дружку, а поодиночке. Пру восхищенно наблюдала за их неторопливыми, исполненными достоинства движениями. Толпа, окружившая площадь, теснилась в дверях и узких улочках по трое-четверо в ряд. Ритм танца постепенно нарастал, и зрители принялись прихлопывать в такт. Пру и Александр последовали их примеру. Они были настолько захвачены музыкой, что не заметили в толпе на том конце площади двоих людей, не хлопавших вместе со всеми.

— Сегодня в Аттиконе много народу, — гордо сказал, обернувшись к этим двоим, какой-то крестьянин. — У нас танцы и музыка…

— Да, да… — еле кивнул Деметриу. Стоявшая рядом с ним Иринна не проронила ни слова. Ее грубое загорелое лицо словно окаменело.

— Я сам видел владельца гостиниц «Эфира», — продолжал крестьянин. — А вон там Стеллас. У него много кораблей. Очень, очень богат…

Деметриу, вперивший взгляд куда-то на том конце площади, невнятно что-то пробормотал. Кто-кто, а он слишком хорошо знал, насколько богат Александр Стеллас. Для Деметриу оставалось загадкой, где Пру Кинг могла с ним повстречаться. Он наблюдал исподлобья, как она, откинув назад светлые волосы, смеялась тому, что говорил ей Александр. И без того угрюмое лицо Деметриу еще больше помрачнело от злости, и он нетерпеливо дернул Иринну за рукав. Видеть их вдвоем и наблюдать, как беззаботно они веселятся, не помышляя об опасности, было для него невыносимо. Взглянув на лицо сына, Иринна позволила себе слегка улыбнуться.

— Ты слишком много думаешь об этой английской девчонке, — нежно сказала она. — Совсем покой потерял, сынок. Но кто знает, может, вдвоем мы что-нибудь и придумаем, а? Устроим так, чтобы Александр стал чуть-чуть победнее… — Иринна вновь бросила взгляд на танцоров и посетителей таверны. — … А если хватит смекалки, то и с Пру Кинг немножко спесь собьем.

Мать и сын обменялись быстрыми взглядами. Лицо Деметриу наконец-то расплылось в улыбке…

Пру попробовала кусочек жареного осьминога и смешно наморщила носик.

— Я предпочитаю тара…

— Тарамасалата, — снисходительно улыбнувшись, подсказал Александр. — Думаю, тебе потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к нашим греческим деликатесам.

— Время…

Его слова неожиданно напомнили Пру о том, как мало времени осталось ей в Греции. Через неделю с небольшим на Каленос придет паром и увезет ее отсюда. А дома, в Англии, жизнь снова войдет в привычную колею, и она, скорее всего, никогда уже не увидит этих островов. Но у нее осталось еще несколько дней — и в том числе этот, особенный день с Александром.

Они решили прогуляться по пестревшей нарядами главной улице. Повсюду Александра узнавали и радостно приветствовали. Судя по тому, что из большинства магазинчиков он не ушел без покупки, его представления о долге носили несколько феодальный характер. В кожевенной лавке Александр настоял на том, чтобы с ноги Пру сняли мерку на сандалии.

— Это совершенно ни к чему, — смущенно пыталась протестовать она. — То есть, я хочу сказать, мне они нравятся, но я ведь скоро уезжаю…

— Через два дня они будут готовы, — невозмутимо заметил Александр. — Все остальные заказы он, естественно, отложит.

— Ах, естественно… — В голосе Пру невольно прозвучала насмешка. — Ну да, я забыла и ведь вы Александр Стеллас!

— Что весьма неблагоразумно с твоей стороны. С этим именем на Каленосе не шутят.

Они повернули обратно и дошли почти до самой площади, как вдруг Александр увлек ее в небольшой ресторанчик, стоявший в некотором отдалении от дороги. У входа пламенела герань, а во дворе, в тени виноградной шпалеры стояли столики. Александр, не обращая на них внимания, вошел в полутемный ресторан и сразу направился на кухню. Хозяин заведения и его пухленькая жена хлопотливо расставляли чашки с салатом и раскладывали готовые к жарке шампуры с нанизанными на них мясом и овощами. Но, увидев, кто к ним пожаловал, они отложили дела и радостно всплеснули руками.

— Кирие Александр! Какая честь для нас!

Кухню тотчас наполнил поток оживленной греческой речи. Пру держалась несколько поодаль, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды хозяйки. Она была смущена тем, что ее, очевидно, принимали за очередную подружку Стелласа, хотя и вынуждена была признать, что ничего удивительного в этом нет. Наконец Александр обернулся к ней.

— Григориос поставит для нас столик на террасе. Когда танцы кончатся, здесь будет целая толпа. Я специально привел тебя сюда, пока народу еще не слишком много.

Александр взял ее за руку, и они вышли через заднюю дверь. Он даже не подготовил Пру к тому, что предстало ее взору, и она изумленно охнула при виде пейзажа, на фоне которого им предстояло обедать. Повсюду в Аттиконе Пру чувствовала величественное присутствие гор — даже в цветистой пестроте узенькой главной улицы они возвышались на фоне неба, точно духи грозных богов. Но здесь, на ступенчатой террасе кабачка, состоявшей из трех уровней, перед ней открылся поистине великолепный вид. Крошечные магазинчики, лепившиеся к серым скалистым уступам, казались хрупкими и беззащитными рядом с зиявшим, под ними ущельем. Ломаный контур скалистой цепи, которая окаймляла долину и исчезала где-то вдалеке, отчетливо вырисовывался на фоне безоблачного неба. У Пру комок застрял в горле от волнения. Она обернулась к Александру.

— Это… это невозможно описать словами, — прошептала она. — В жизни не видела такой красоты…

Указав на крошечную церковь, видневшуюся слева, Александр мягко обнял Пру за плечи и развернул так, чтобы она смогла ее увидеть. От его прикосновения у Пру по телу пробежала легкая дрожь, и она тут же мысленно отчитала себя за слабость. Через несколько дней она вернется в Англию, а Александр займется устройством своей помолвки с Анжеликой. Дуайт в этом не сомневается, да и сама Пру — тоже. Сегодняшняя поездка не более чем показательное выступление с единственной целью: обеспечить ее безопасность. И все же она долго не могла забыть прикосновения Александра даже после того, как он уже отвернулся.

Их столик располагался на самой нижней из трех террас. Под ними обрывались на сотни метров вниз, в долину скалистые уступы. Жара усиливалась, и на террасе, несмотря на традиционную решетку, увитую виноградом, начинало здорово припекать. Благодарно взглянув на Григориоса, Пру пригубила принесенный им освежающий лимонад. Группки людей одна за другой покидали площадь, и таверна постепенно заполнялась народом. Но у Пру по-прежнему не было ни единого повода усомниться в том, что Александр пользовался на Каленосе несравненно большим уважением, чем кто бы то ни было. Шашлык с пылу с жару, только что снятый Марией с мангала, им принес сам Григориос, беспокойно суетившийся вокруг их столика и готовый исполнить малейшее желание Александра. Попробовав свою порцию сувлакии, Александр вопросительно поглядел на Пру, которая осторожно откусила кусочек баранины со своего шампура.

— Ну как, нравится? Бедный Григориос так волнуется!

С улыбкой взглянув на обеспокоенного хозяина таверны, Пру обратилась к своему небогатому запасу греческих слов:

— Эвхаристо…

Когда к ее невнятной благодарности Александр прибавил свою, Григориос расплылся в довольной улыбке и поспешил к остальным клиентам, которые теперь, после того как закончилось состязание, текли в его заведение нескончаемым потоком. Барашек, пожаренный с помидорами и грибами и сдобренный майораном, который, по словам Александра, рос здесь прямо на склонах холмов, был действительно восхитителен. Они ели зеленый салат с золотистым греческим хлебом, а на десерт им подали прохладные ломтики желтой дыни с аргосских равнин.

К тому времени, как Пру и Александр собрались уходить, жара достигла своего апогея, а таверна была переполнена. Умывшись и слегка приведя себя в порядок в маленьком туалете, Пру попрощалась с Марией и Григориосом и вслед за Александром принялась выбираться из бурлящей толпы, выплеснувшейся на улицу в поисках места, где можно было бы перекусить. Перейдя дорогу, они вышли на тропку, которая вела к поросшим виноградом склонам горы Сунос. Пру не подумала о том, чтобы захватить шляпку, и теперь солнце безжалостно пекло ей голову. Она тяжело дышала, и на, лбу у нее выступили капельки пота.