Евдокия Филиппова - Посох Богов

• Название: Посох Богов
• Автор: Евдокия Филиппова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Есть вопросы, ответы на которые можно искать всю жизнь.

Возможно ли бессмертие? Что такое сверхспособности человека, и откуда они появились? Что есть настоящее Чудо? Cуществует ли Вечная Любовь, над которой не властны ни время, ни пространство? Можно ли услышать «голос крови» или зов… Что такое цепь посвящённых? Может быть, цепочка ДНК?

Роман во многом наивен. Особенно в фантастической части. Но это не главное… Главное, чтобы эти вопросы возникли.

А мне всего лишь хотелось сказать, что если гипотеза палеоконтакта верна, и человечество является «Детьми Богов», то главное, что мы от них унаследовали, это способность к творчеству и любви.

---

Гостей пригласили немного — несколько сановников с жёнами и детьми, друг и боевой товарищ Тахарваиля тысяченачальник Аммун со своим младшим сыном Тасмисом, и Харапсили, подруга Асму-Никаль.

Музыкантов не звали, время не слишком подходящее для веселья, ведь страна начала новый военный поход. Однако, отсутствие музыки с лихвой окупалось великолепием угощений! Осушив не один сосуд прекрасного нессийского пива, и опустошив целое блюдо ячменной каши, заправленной маслом и измельчёнными фруктами, гости гудели, как пчёлы. Сановники, сидя вокруг стола на расшитых подушках, обсуждали затеянный царём поход на амореев. Их жёны тихонько переговаривались между собой о чём-то, что одинаково сильно интересовало их всех, сидя в отдалении небольшой, но яркой группкой. Дочери, похваставшись нарядами, теперь перешёптывались, поедая сладости, лениво расположившись на подушках, а их младшие братья, изображая сражение хеттов с вавилонянами, бегали по великолепному тканому ковру, покрывавшему большую часть комнаты.

Слуги то и дело сновали туда-сюда, снова и снова принося из подвала продукты и напитки. Что-что, а этот сосуд в доме Тахарваиля был всегда полон — фрукты, хлеб, пиво, молоко, мясо, выпечка для праздников в изобилии лежали на полках в прохладе глиняного подвала.

Гости потягивали из тростниковых трубочек тёплое пиво и говорили, говорили, говорили….

Асму-Никаль, прекрасная как благоухающий розовый лотос, принимала поздравления, улыбалась, благодарила. Но среди хмельных криков и тостов она думала лишь о том, как завтра утром отправится в храм Хатахциффури, где вот уж десять лет под руководством своей наставницы Истапари изучала жреческую премудрость, постигая сакральное знание и сокровенный смысл таинств и мистерий. И вот наступило время и Асму-Никаль принять посвящение в сан жрицы храма. Но то, о чём она так мечтала в детстве, к чему так стремилась — служение Богине Хатахциффури — сейчас казалось ей не таким уж исключительно прекрасным занятием. Теперь, когда она так горячо полюбила, ей хотелось служить только своей любви и своему возлюбленному. Но как сказать об этом Истапари? Как сказать об этом отцу?

Как сказать об этом Харапсили?!

И словно услыхав её мысли навстречу ей, прекрасная и грозная, как богиня Ха-Пантали, когда она к Богу Грозы подходила, горделиво подняв красивое лицо, шла её черноокая подруга Харапсили.

Одного лишь взгляда хватило Асму-Никаль, что бы понять, Харапсили окутана тёмной страстью как мороком, заставляющим идти путём разрушения. Она знала, её подруга не остановится ни перед чем в своей жажде обладания Алаксанду.

— Рада видеть тебя, Харапсили.

Асму-Никаль понимала, какую опасность представляет теперь её подруга, как хорошо отточенный кинжал. Но, не имея прямых причин избегать её — ведь всё, что она знала о намерениях своей соперницы, было лишь догадками и…сном, — вслух она произнесла лишь то, что было истинной правдой:

— Ты сегодня пугающе красива, моя дорогая подруга.

Харапсили из рода Аллува, была невысока ростом и прекрасно сложена, смугла, темноглаза и темноволоса. Полная противоположность Асму-Никаль, которая была будто выточена из паросского мрамора, стройна и на полголовы выше многих девушек, а волосы её искрились золотом. И ещё Асму-Никаль обладала необычными способностями, которые тщательно скрывала от всех, кроме тех, от кого этого уже не скроешь. Тех, кто знал, было совсем немного: её отец, виночерпий Тахарваиль, жрица Истапари и Харапсили. Сходство подруг было лишь в том, что они были ровесницами, обе были младшими жрицами храма Богини Каттахци-Фури и были влюблены в одного человека.

Как два чёрных обсидиана блеснули глаза Харапсили, и мгновенная догадка осенила Асму-Никаль — они враги навсегда.

— С днём рождения, Асму-Никаль!

Даже простое приветствие теперь звучало из уст подруги-врага как угроза:

— Прими и мои поздравления.

Асму-Никаль понимала, между ними всё кончено. Совсем недавно это казалось невероятным, но теперь их крепкая дружба дала тоненькую, почти незаметную посторонним взглядом трещину. Трещина была шириной всего в несколько месяцев, но глубиной сравнима с пропастью. Они переступили ту черту, за которой начиналась вражда. Для неё, как и для Харапсили, путей к отступлению не было.

Алаксанду один, и они не смогут договориться.

Асму-Никаль любила их обоих. Но Алаксанду она любила больше. С того самого первого дня, когда четыре месяца назад она впервые увидела его.

Это было во время праздника пурулли.

Хатти называли Страной Тысячи Богов, и царь Мурсили не считал нелепым, что свита переезжает из города в город на церемонии. Например, в честь Солнечной Богини в Арипне — городе, расположенном менее, чем в дне пути от столицы. Или когда вся хеттская знать, сопровождаемая челядью, отправлялась в Хаттусу, чтобы встретить новый год в царском дворце.

Тысяча богов Хатти! Были ли они разными сущностями одного божества, или под знойным солнцем Хатти просто находилось место для всех. Стоя в жёлтом одеянии храмового служителя за царем Хатуссили и царицей Каддуси, пока они вкушали церемониальные блюда перед культовыми статуями одного, а потом другого божества в соседних городах, Мурсили даже не мечтал о временах, когда станет царём, и ему самому будут подносить Покров Золотого Копья в день пурулли.

В конце февраля или в начале марта, прекращались обильные дожди, подсыхали лощины, и дороги становились проходимыми. Путь в столицу занимал немало времени, но эта поездка того стоила. Праздник пурулли был одним из самых пышных праздненств в царстве Хатти. Жены сановников надевали лучшие наряды, самые прекрасные юные невесты и самые знатные женихи собирались, чтобы показать себя. Играла весёлая музыка, к праздничному столу в изобилии подавались по-царски изысканные блюда.

В тот день Асму-Никаль и Харапсили впервые присутствовали на церемонии вместе со своими семьями.

С галереи, на которой стояли подруги, было хорошо видно всё, что происходило во дворце.

В тронном зале, украшенном штандартами с изображениями оленей, сфинксов и львов, уже восседала царствующая чета — Великий Мурсили Первый-Солнце и его супруга звездоподобная царица Кали.

Стены, колонны и рамы были украшены гирляндами из свежих цветов.

Приглашённые гости ожидали лишь знака для начала праздника.

Дворцовый прислужник внёс Покров Золотого Копья и вручил его царю. Распорядитель церемоний вошёл в зал и представился царю. Затем, обращаясь к жезлоносцу, воскликнул:

— Они готовы, они готовы!

Служители изваяния, облачённые в ритуальные жёлтые одежды, встали рядом с царём, держа руки поднятыми, и принялись медленно, не сходя с места, вращаться.

Дворцовые распорядители, стоявшие у входа в зал, время от времени громко объявляли имена и титулы прибывающих гостей.

Вся знать Хаттусы, вельможи самых высоких рангов с разряженными жёнами и детьми, раскланивались друг с другом, кривя губы, кто в надменной, кто в подобострастной улыбках. Прохаживаясь у дверей зала с непроницаемо высокомерными лицами, сверкая оружием, в горящих искрах золотых украшения, в переливах драгоценных камней, придворная знать готовилась засвидетельствовать своё почтение царю с царицей.

Двое дворцовых прислужников уже расстелили перед царствующими особами красную, расшитую разноцветными узорами, подстилку для коленопреклонений.

Перед сановниками прошёл жезлоносец и указал отведённые им места. Людской водоворот, наконец организован в торжественную процессию, которая двинулась к трону.

Когда дань уважения царственной чете отдана, и гости расселись каждый на своё законное место, двое дворцовых прислужников поднесли царю и царице золотой кувшин с водой для омовения рук. После омовения глава дворцовых слуг подал им белоснежную льняную ткань, украшенную по краям золотой вышивкой, чтобы они вытерли руки.

Распорядитель церемоний пригласил поваров, и те поставили подготовленные серебряные блюда с ароматным мясом и сосуды с водой.

Блюда распределены и, наконец, принесли праздничный напиток марнуван.

На низких сидениях у столов, выстроившихся вдоль стен, расселись гости, ожидая знака к началу праздничного пира. Пёстрые кувшины, плетёнки и чаши с фруктами, кубки и вазы уже стояли на подставках, призывно источая ароматы яств.

Жезлоносец подошёл к дверям и позвал музыкантов. Они внесли инструменты, и, заняв свои места, заиграли, наполняя зал радостными звуками аркамми, неистово завываниями хухупал, переливчатыми брызгами бронзовых систр и ритмичными ударами галгалтури. Музыка рассыпалась по мозаичнму полу, поднялась вдоль нарядно убранных стен и закружилась вокруг новогоднего дерева эйа.

Царь-Солнце снял алый покров, накрывавший блюда и, сверкнув драгоценными украшениями на пальцах, бросил его дворцовым прислужникам. Преклонив колени, они подобрали его, и передали стольникам.