Павел Буркин - Когда камни кричат

• Название: Когда камни кричат
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

Прошлое — прошло. Обрушилось сгоревшими перекрытями, расстреляно картечью в упор, стерто с лица земли и осквернено фанатиками новых богов. Исчезло вместе со странами и народами. Но стоит случайно его потревожить — и оно напомнит, как сражались те, кто не могли победить, как умирали не отрекшиеся от своих богов. Как любили те, чья любовь поднялась над смертью и ненавистью.

---

Когда статуэтка уменьшилась так, что ее стало возможно спрятать в кулаке, Рокетт аккуратно обернул ее чистой ветошью и убрал в карман. А потом нежно коснулся губ Мелины.

— Именем Исмины, да правит Миром любовь! — прошептала девушка, когда их уста разомкнулись. Седой древностью повеяло от ее слов.

— Будь моей Исминой, и я стану твоим Аргелебом! — произнес он, вспомнив слышанную от Дорстага в церкви фразу. Глаза девушки расширились от изумления, и она стала еще прекраснее. Хотя куда уж дальше…

— Обязательно, Леруа, — произнесла она. — Если только мы сможем отсюда выйти.

— Выйдем, — подмигнул девушке Рокетт. Сейчас куда-то вдаль улетели усталость, голод, жажда — он будто отоспался вволю, а потом плотно поел. И миг спустя с удивлением добавил: — Это что же, я сейчас сотворил волшебство?

— Нет. Ты поверил богине, и она смогла тебе помочь, только и всего. Остальное сделала Сила богини, но только вера может служить ее проводником. А теперь пойдем отсюда, — настороженно произнесла Мелина. — У меня такое чувство, что церковники нас почувствовали.

— А как дверь откроем? — поинтересовался Вантер.

— Здесь все создано во имя Исминино, — объяснила Мелина. — Никакая магическая дверь не посмеет задержать Ее.

Все оказалось именно так. Едва Рокетт подошел к двери, огромная плита все так же бесшумно отъехала в сторону. Но не приоткрылась, как когда они шли снаружи, а отъехала полностью, открыв широкий проход. Когда-то, когда Малый идол вывозили на праздники наверх, за Ней приезжала специальная колесница. Трое вышли в душную тьму заполненного мертвецами туннеля — и нос к носу столкнулись с группой мушкетеров из стражи. Но к чему-то подобному Рокетт был готов. Не готов он был к физиономии Дорстага, выглядывающей из-за спины самого крупного с мушкетом. Сопротивляться было бессмысленно, бежать некуда.

— Руки вверх! Вот они! — показал Дорстаг. — А теперь, Мелина, если не хочешь на костер, иди сюда… Будь послушной — и твои клиенты останутся живы.

Глава 6

Настроение было мерзкое, самочувствие — и того хуже. Голова, наконец, прояснилась, но лучше бы не приходить в сознание: последний раз так было после безумной ночи с самогонкой и портовыми шлюхами. Какой же дрянью их окурил проклятый поп?

Альберт Дорстаг потер лоб. Настроение было хуже не придумаешь, а самое главное, он не помнил, что говорил. Помнилось только, что в этом дурмане жгуче хотелось каяться и просить прощения. Так, а не наговорил ли он чего лишнего о себе? Ну, скажем, о банде отмазанных от тюрьмы уголовников, добывающих сынку своего отца деньги на карманные расходы. Или о продаже дочерей парочки должников в один из темесских борделей. Или о той поножовщине, где «перышко» Альберта чиркнуло по горлу матроса. Или… Дел, в сумме, а частью и по отдельности тянувших на каторгу, было предостаточно.

Ну, а если что-то разболтал об отце? Вот отцовы дела тянули и на виселицу, и, вообще-то неплохо бы наложить лапу на папочкину мошну, но… Дорстаг знал: папаша ничего не делает, не подстраховавшись. Папаша выкрутится, а потом Альберту мало не покажется. Может, он и наследник, но папенька еще в добром здравии, женится в третий раз (желающие выйти замуж за его кошель найдутся наверняка) — а потом сыну проломит башку в подворотне неизвестный. Или служанка, скажем, та же Мелина, начнет с ним бурный роман, и когда он расслабится, сыпанет в вино отравы… От старого Сайлза Дорстага ожидать можно всего.

Мелина… Ага, вот ее он утопил, теперь ей одна дорога — в застенки Щита Веры, карательного ордена церковников. Потом, скорее всего, на костер. И правильно, она уже надоела. Да и небезопасно держать ее тут — после нескольких безумных ночей у девки наверняка начнет расти брюхо. Вряд ли папенька этому обрадуется. И то сказать — стоит ли мараться, связываясь со служанкой — переспать, конечно, можно, но не жениться же! А эти ее слова про Исмину и Аргелеба! Нет, неприятности с Церковью не нужны. Наоборот, отца Маркиана лучше иметь в союзниках.

А остальные? Тот же выскочка Рокетт? Он видел, что происходит, и такое не прощается. Значит, останавливаться нельзя. Пусть и Рокетт, а лучше и Аон, проспавшись после Святого Валианда, встречают гостей из Щита Веры. А потом, изломанные дыбой, обожженные раскаленными щипцами, изуродованные бичами со свинчаткой, доказывали бы, что они не еретики. Друзья? Ну и что. У отца тоже множество друзей. Но когда между ними становятся деньги, друзья быстро переселяются в ад.

Так что правильно он подошел вчера вечером к отцу Маркиану и так расписал похождения подлецов, что Маркиан сразу отправил его со взводом солдат на праздник в Новом городе. Увы, попался только Аон — толстяка так и взяли с пончиком в руках. С Мелиной вышла промашка — дурак-драгун уцепился за постороннюю девку, из-за чего получилась драка с ее любовником. Под шумок бывший друг и бывшая служанка ускользнули, и даже приложили кирпичом одного из военных. Ну, так и надо им, идиотам: не смогли оцепить площадь — пусть теперь не жалуются.

С этого провала и началась череда невезений. После обыска он едва успел к капитану Больцано, руководившему сношениями с пуладжами. Капитан давно вел дела с пуладжами при отцовом посредничестве, выгодно, хоть и незаконно, сбывал жен и дочерей осужденных северянам. Немало чернооких южных красавиц украсили собой гаремы Пуладжистана и бордели Нортера да Контара. И немало золотишка осело в карманах господина капитана, а значит — и семейства Дорстагов. Вот это вполне по-темесски — чей-то позор, слезы, а может, и кровь переплавлять в золото. Сегодня капитан отобрал неплохую партию — одну из восьми девчонок Дорстаг даже «освободил», дабы использовать вместо Мелины. Остальных повели в бывшую городскую тюрьму, где обосновалась банда постоянного компаньона — Шуджи. От них примчался гонец, сообщивший, что взяли ствангарского офицера, за которого Темеса не пожалеет золота. Еще в одном из домов захватили раненую в ногу девчонку. Наверняка это была Мелина.

Какая муха укусила этих вонючих бандитов? И Дорстаг, и Больцано были согласны сменять своих девчонок на двух пленников — явная выгода для пуладжей. Уже был договор с охраной Северных ворот «не заметить» пуладжей. Но вместо того, чтобы совершить сделку и убраться восвояси, горцы открыли по пришедшим «торговцам» шквальный огонь. Подстрелили и одну из девчонок (если найдут труп — Больцано может и слететь), а еще четыре под шумок разбежались, лови их теперь по всему городу. Одна из пуль чуть не снесла голову и Дорстагу, да попала в шею случившегося рядом пехотинца, и его окатило кровью… Потом, конечно, подняли по тревоге весь полк, ударили со стен нацеленные на тюрьму «королевские кулеврины» — и там, в тюремных руинах, воцарился ад. И тем не менее, даже теперь на севере еще поднимался столб дыма, оттуда тянуло пороховой гарью и несся грохот канонады. Эрхавенцы строили кутузку на совесть — даже «королевские кулеврины» и даже теперь брали ее не сразу.

Все вроде сделано правильно, а деньги упущены немалые. Отец такого не прощает — в следующий раз не допустит вести его дела, и оставлять немножко денег себе. А значит, прощай, выпивка, девки, да даже с бору по сосенке набранные по тюрьмам бандиты, которых с ним не связывает ничего, кроме денег и грабежей. Остается одно — покрыть убытки в одном вполне прибыльном, хоть и не одобряемом Церковью деле. И не так уж это и сложно: командир дозора, лейтенант Гольвезе — свой человек, пропустит в руины хоть саму Исмину, только плати.

Спустившись к конюшне, Дорстаг вскочил в седло и помчался к кабаку. Окунулся в пропахшую пивом, рвотой, потом, железом полумглу.

— Шубад, Десмонд, Тилли! — скомандовал Дорстаг. Из-за столов поднялись трое громил, давно забывших, какой народ породил их, себе на позор и на горе Эрхавена. А Дорстаг продолжал: — Мелло, Моввер, Геррис, Эмерик! Подъем! Пора на Мыс Криата!

Разбойнички оживились, загалдели. Конечно, больше мародерства они любили грабежи, а больше грабежей — насилие над будущими рабынями, а еще вчера чьими-то женами, дочерьми, сестрами, может, даже матерями. Но там зато безопасно. А впрочем, кто их спрашивает? Кто платит — тот и задачи ставит. Дождавшись, пока подручные утрут с усов пиво, разберут оружие, вскочат в седла, он и сам сел в заскрипевшее седло, тронул бока коня пятками. С людьми Дорстаг обращался куда хуже, чем с лошадьми.

Ну, вот они, храмовые ворота. Дорстаг спешился, кинув поводья молоденькому рекруту-конюху.

— Дам на водку, если позовешь командира, — бросил Дорстаг. Вроде бы темесских военных полагается уважать и стелиться перед ними — но Дорстаги знают: важнее железа в Темесе золото. Так было всегда, и кто богат, может не бояться ни солдат, ни полиции. А кто беден… Но их Дорстаги никогда не держали за людей. Вот и здесь, увидев в руке Альберта крупный золотой солид, паренек откозырял, привязал коню на шею торбу с овсом — и помчался исполнять. Командир взвода, лейтенант Гольвезе, тоже не заставил себя ждать.