Павел Буркин - Сила Мира

• Название: Сила Мира
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

Действие происходит в Мирфэйне, за четыре века до эпохи «Когда камни кричат» и «Краденой победы». В те времена, когда Церкви Единого ещё противостояли древние Храмы, и жрецы возносили молитвы таинственным Богам. Когда Империя Ствангар была в зените могущества, а величайшие маги мира выясняли отношения на поле боя. Собственно, именно застарелое противостояние Храмов и поставило мир на грань гибели. И только забытое в благополучные века последнее средство — Сила Мира — способно спасти этот мир от чудовищной катастрофы. Проблема в том, что Сила эта даётся только на двоих.

---

— Уходим! — хрипло командует Крейтон. Его меч в крови по самую рукоять, и хотя на теле не заметно ран, выглядит воин неважно. Впечатление такое, что он не спал несколько ночей подряд, и притом в камере, где об него чесали кулаки тюремщики. — Что, этот гов…к зацепил парня? — обращается он к Аэлле, заметив залившую штаны Тетрика кровь. — Идти может?

— Шутить изволишь? — возмущенно спрашивает Аэлла.

Крейтон, впрочем, уже осматривает рану. Он разбирается в ранах и болезнях, пожалуй, похуже Неккары, но ненамного.

— Научи дурака железом махать, — бормочет воин, пытаясь перевязать рану обрывками одежды. — Не научился драться — не лезь в рукопашную! Проклятье… Аэ!

— Ну?

— Отвечаешь за него. Как хочешь, а дотащи к Неккаре… Или, лучше, спрячь в лесу, а сама дуй за Нек — так быстрее.

— А ты?

— Постараюсь их задержать. Кстати, предупреди Нек, что у нас маленькая неприятность — маг совершенно незнакомой системы. Пусть будет осторожна.

— Что?

— Что слышала. Потому я не добыл бумаги. Еле сам ушел — хорошо, они вояки никакие… Хорош болтать, мальчишку вытаскивай!

Он хочет сказать что-то еще, но из глубины лагеря разбойников летят стрелы. Две Крейтон отбивает неуловимо-быстрым и точным движением меча, остальные проходят мимо. Из-за угла выскакивает группа разбойников с мечами наголо. Девятеро вояк, наверное, не сразу понимают, что к чему, но смекают, что противник-то один, и неумело, мешая больше друг другу, чем Крейтону, бросаются в атаку. Храмовник же, кажется, нисколько не огорчился, оказавшись в столь заметном меньшинстве. Он подпускает их поближе и принимается за привычную, хоть совсем не интересную (какая радость крошить тех, кто ничего не может тебе сделать?) работу.

…Первый разбойник заносит меч, разинув рот в яростном («Ори громче — станешь смелее!») крике. Плохонький, но вполне пригодный для раскраивания голов меч уже почти завершил смертоносную дугу, и до ненавистной головы ночного убийцы остается совсем немного. «Достал!» — проносится восторженная мысль. Но почему тогда что рвануло бок, а мигом спустя навалилась чудовищная, непереносимая боль, и нет сил даже кричать? Э-э брат, это не ты достал, это тебя достали, а ты уже никого не достанешь…

Расправа оказалась короткой и страшной. Крейтон терпеть не может «играть», как сытый кот с мышью, со слабыми противниками. Но и щадить разбойников нет ни желания, ни возможности. Меч Воителя разит стремительно и безжалостно, проламывая любую защиту, а при необходимости просто рубя списанные армейские клинки. И тогда валятся окровавленные тела, жутко кричат изуродованные, а трава чернеет и начинает масляно блестеть от крови в свете факелов.

Потеряв четверых убитыми и изувеченными, разбойники отбегают назад. Снова летятт стрелы. А шагах в тридцати от землянки-тюрьмы уже накапливаются их соратники. Их не меньше сорока человек, и все время подходят новые. Если так и дальше будет продолжаться, такая толпа, пожалуй, сомнет и Воителя (пусть не сразу).

— Ну? — хрипло кричит Крейтон, сплевывая и утирая рукавом брызнувшую в лицо чужую кровь. Стереть не удается, только размазывает. Но от этого его лик становится жутко ухмыляющейся маской, достойной кладбищенского вурдалака. — Что, штанишки намочили?

Разбойники топчутся на месте. Ясно, что в конце концов они одолеют, но… Но тому, кто сунется первым, страшный гость неминуемо снесет голову. Желающих быть первыми не находится. Как всегда, первыми за дело принимаются арбалетчики.

Тут-то Крейтон и жалеет, что не может применить магию. Прикрыться бы огненным щитом, способным испепелять даже сталь и на полминуты делающим мага практически неуязвимым, добежать до врагов и ударить самому, рассеивая во все стороны и убивая десятками. Требуется все умение, да вдобавок огромная удача и отсутствие у врагов армейской выучки и организованности, чтобы остаться целым и невредимым, когда в него летят болтов двадцать. Выстрели бандиты залпом, не спасла бы никакая выучка. Свист мечей, звон отбитых болтов и перерубленных стрел, короткие взблески искр в ночи…

На всякий случай — вдруг таинственный маг заснул или помер — Крейтон тянется к магии. Сила, которая всегда приходила на помощь и никогда не подводила, должна выручить и сейчас… Но давно ставшего привычным жара пробудившейся магии, самого приятного, что есть на свете для боевого мага, на сей раз нет. Будто магии в мире никогда и не было, и затверженные до уровня коленного рефлекса формулы заклинаний — не более чем пустой звук. Здесь и сейчас он очень хороший воин, но не более того. А против него — несколько десятков очень злых бандитов… и таинственная Сила, назовем ее так, выпившая даже не просто Силу его чар, а сами невидимые потоки магических энергий, имеющиеся в этих местах.

Ни о чем таком Крейтон не слышал. С детства, когда обнаружили у него Дар боевого мага, наставники учили, что можно подавить способность противника, использующего определенную систему магии, к колдовству, можно разрушить его заклятия, изолировав от потоков магической энергии — но нельзя уничтожить возможность применения магии в Мире вообще, как и в любой его части. А теперь, выходит — можно? Если да, то это открытие важнее, чем даже безопасность ствангарского Императора. Значит, главное — выбраться живым и дать знать в ближайший Храм Аргелеба — в Военном городке, на северном берегу Венда. Там же можно и найти лекаря для Тетрика. Идти недалеко — мили две, час пути даже с тяжелораненым… Решено — идем в Малый Храм.

— Давайте же вы там, засранцы! — по-эрхавенски кричит он Аэлле и Тетрику. Времени у них ровно столько, сколько разбойникам понадобится, чтобы преодолеть страх и броситься в атаку. — К Военному городку!

«Не уйти! — отчетливо осознает он, видя, как медленно движутся спутники, и каким белым даже в темноте стало от боли лицо Тетрика. Удивительно, но он даже не стонет. Впрочем, если это болевой шок, и в действительности он уже без сознания, еще хуже.

Можно уйти в лес — это ничего не изменит, как ни близко военный городок, у самой крепостной стены которого, помнит воин, есть спасительный Храм Аргелеба. С тяжелораненым от погони не оторваться. Чтобы у спутников появился хотя бы призрачный шанс, надо задержать врага еще на полчаса.

Идея появляется, когда он уже подумывал не броситься ли в рукопашную и устроить напоследок кровавую баню. Вход в лагерь прикрывала пушка»! Наверняка допотопное десятифунтовое орудьице заряжено, и наверняка щебенкой (ни на что большее оно не годится). Значит, его можно развернуть и…

Крейтон разряжает трофейный арбалет в лицо одному из разбойников, быстро и уверенно мчится туда, где видел орудие. При пушчонке наверняка дежурит часовой — охраняют лагерь неплохо. Но если часовой струсит, увидев, что на него бегут несколько десятков человек, а тьма не даст разглядеть лица…

…Вот и пушка. Ловко замаскирована самодельным бруствером из мешков с землей, от чужих глаз все это прикрыто ветками. Впрочем, сейчас полевое орудие выкачено из амбразуры и развернуто часовым в сторону лагеря. Он ждает только команды, чтобы поднести зажженный фитиль к запальному отверстию.

— За мно-о-ой! — вопит Крейтон и, на бегу перезарядив арбалет, пускает болт в сторону пушкаря. Именно в сторону, не в него самого — чтобы напугать, но не убить. Железяка входит в мешок с землей рядом с головой разбойника. — За импера-атора!

— Мамочка! — слышит Крейтон восклицание артиллериста (судя по голосу, совсем еще молоденького паренька) и замечает, как рдеющий багровым раскаленный фитиль приближается к черному стволу. А потом, в растянувшиеся на годы доли мгновения, успевает рухнуть ничком. Из ствола старенькой пушки вырывается ослепительный сноп пламени пополам с раскаленным щебнем. Пушка грохает, дергается на лафете, как живая, разбойник бросается перезаряжать орудие, пользуясь минутным замешательством «противника». Ревущая толпа словно придает пушкарю сил — он действует с недоступной в обычных обстоятельствах быстротой и точностью…

Над головой взвизгивает, один из смертоносных камешков пролетает прямо над ухом Воителя, обдав чуть заметным ветерком. Там, где тяжеловесно топает погоня, раздаются стоны, крики и забористый мат. Разбойники забывают о Крейтоне, тем более — о тех, кого он прикрывет, и бросаются к пушке, «захваченной» врагом.

Откатившись в сторону от тропинки и вглядываясь во тьму, Крейтон терпеливо ждет. Разбойник-артиллерист успевает перезарядить пушчонку и поднести фитиль к запальному ответстию как раз в момент, когда разбойникам остаются последние десять шагов. На сей раз каменное облако не успевает рассеяться, при столкновении с плотной толпой не пропадает даром, наверное, ни один камень. Разбойники валятся десятками, точно взмахнула косой сама костлявая старуха. Крейтон усмехается: такого удачного выстрела десятифунтовой пушки видеть еще не доводилось. Интересно, скольких разбойников не досчитается поутру Гафур? Впрочем, что радоваться? Важно, что не удалось прорваться в штаб. Документы, изобличающие мятежников, останутся у Гафура и Беренгарда. Император Симплициан будет по-прежнему доверять наследнику. Попав под удар, Валианд затаится, а потом придумает что-нибудь еще гаже. Или не придумает: когда Императору за восемьдесят, безопаснее пару лет подождать…