Павел Буркин - Сила Мира

• Название: Сила Мира
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

Действие происходит в Мирфэйне, за четыре века до эпохи «Когда камни кричат» и «Краденой победы». В те времена, когда Церкви Единого ещё противостояли древние Храмы, и жрецы возносили молитвы таинственным Богам. Когда Империя Ствангар была в зените могущества, а величайшие маги мира выясняли отношения на поле боя. Собственно, именно застарелое противостояние Храмов и поставило мир на грань гибели. И только забытое в благополучные века последнее средство — Сила Мира — способно спасти этот мир от чудовищной катастрофы. Проблема в том, что Сила эта даётся только на двоих.

---

Звездный дождь крепчает, превращаясь в ливень. Падающие с неба гостинцы прожигают Тварей Ночи насквозь, а вдали от ствангарцев — и вовсе заставляют их взрываться, и пылающие на лету ошметки разлетаются во все стороны, поджигая еще целых чудовищ. Уцелевшим ствангарцам кажется, что поселок и остатки каре — островки в огненном море.

Колдовской огонь не бьет, куда попало. Падающие с неба звезды безошибочно находят чудовищ — наверное, защита от обычной магии служит приманкой. Но мечущиеся в агонии звери поджигают все живое, вскоре заснеженный лес горит, как в самое засушливое лето, горят занятые Тварями Ночи дома в селе, взрываются брошенные бочки с порохом на разгромленных батареях, а волшебный звездопад продолжается. Особенно жарко полыхают трупы слоночерепах — их броня, несокрушимая даже для пушек, плавится, точно восковая…

Конечно, те, кто руководят Тварями Ночи, побежденными себя не признают. Незримая команда — и Твари бросаются в атаку, чтобы любой ценой добраться до волшебницы. Атака самоубийственная, «звезды» падают вокруг Аэллы гуще всего, но ослушаться порождения взбесившейся магии не могут. Девять из десяти гибнут от небесного огня (к слову, бездымного — все вокруг в дыму от обычного пламени), но уцелевшие прорываются внутрь узкого круга, в котором находится Аэлла, и дружно бросаются на колдунью.

— Р-рота, стройсь! — звучит приказ. Офицеры тоже оценили ситуацию, понимают, что в колдунье единственное спасение. Солдаты исполняют четко и быстро, вокруг Аэллы вспыхивает яростная схватка, ее прикрывают щитами двое латников. Лязг, крики, визг, чавканье кровавой каши под ногами…

Ствангарцев уцелело немного: часть обоза с Аэллой и штаб отрезаны от главных сил. Ее прикрывает человек семьдесят, не больше. Долго ствангарцы бы не продержались, но магия истребляет Тварей Ночи быстрее. Настает момент, когда атака прекращается, а Твари Ночи, как безумные, мечутся по полю, схватываясь в бессмысленных, внезапно возникающитх и заканчивающихся сражениях, и гибнут, гибнут, гибнут от падающего с неба огня. Еще недавно они были войском, сильным именно безукоризненным порядком. Сейчас общинное поле и окресные леса запрудили обезумевшие монстры, у которых разума — не больше, чем у земляных червей. Обветренная губа треснула и болит, но помимо воли растягивается в радостно-свирепой усмешке. «Что, родной, не по нутру Сила Мира? — обращается Аэлла к предполагаемому врагу. — Приперли к стенке — и штанишки намочил?» Похоже, все именно так. Аэлла чувствует перехватывающую дыхание, неописуемую радость победы и возвращения к жизни.

Ответа нет. «Сбежал, подлец!» — отстраненно думает женщина о неведомом полководце. Точнее, конечно, не сбежал: одна из «звезд» честно взорвала его, превратив уютную полянку в оплавленную, дымящуюся воронку. Но Аэлла чувствует, что Силе, посланец которой руководил штурмом, от этого не жарко и не холодно. Она несет в Мир заразу с помощью таких фантомов, принимающих облик магов, породить новых Ей не составит труда. Это как щупальца чудовища, сколько их не руби, вырастут новые.

А Сила Мира — конечна, хоть и велика. Ее итак едва хватит, чтобы сделать главное, разменивать ее на такие бои — значит помогать врагу. Как девчонка, Аэлла заливается краской стыда: купилась…

Но дело заклятие сделало. Избиение длилось, наверное, четверть часа, потом как-то вдруг наступила тишина. Тишина? Едва ли рев пожаров, стоны раненых, лязг вкладываемого в ножны оружия можно счесть тишиной.

— В село шагом марш! — раздаются команды офицеров. И правда, делать на окровавленном поле нечего — разве что подобрать раненых, оттащить подальше от огня пушки, ядра и бочки с порохом — но это сделают безо всяких команд, повинуясь инстинкту самосохранения.

Пришлось вести под руки, а потом просто нести и Аэллу. Еще миг назад казалось — заклинание далось без труда. Зато когда все закончилось, навалилась чудовищная усталость, дурнота и ломота в костях — будто она несколько дней, прерываясь лишь на сон и еду, копала землю, да еще застудилась на промозглом ветру… Придавленная усталостью и болью, в полуобморочном состоянии едва переставляя ноги, она не видит, как колонна вступает через проломленные ворота в полыхающий поселок, как высовываются из руин и храма Ритхи навстречу спасителям немногие уцелевшшие селяне. На победителей и те и другие совершенно не похожи…

Глава 14. Коннетабль

— Долго мы еще будем тащиться? — буркнула Сати. — Пора бы отдохнуть. Тоска берет ползти по этому безлюдью.

— А ты думала, дорогая, мы на праздник идем? — поднимаю я бровь. После Ритхэаса ничто не может испортить мне настроение. Еще бы — предположения о Силе Мира подтвердились…

Сати не до смеха. Когда Твари Ночи полезли на штурм, она до того испугалась, что забыла задействовать уничтожающий магию амулет. «Впрочем, оно и к лучшему, — думает пуладжийка. — Похоже, Аэ и впрямь владеет какой-то Силой, неподвластной хозяевам. Хочется верить, теперь, столкнувшись с Силой Мира в бою, Эвальд и те, кто его послал, найдут противоядие и дадут его мне. А если нет? Тогда Аэ выведет меня на чистую воду».

Впрочем, пуладжийка полагает, что все обойдется, если она не будет спешить. Отец был прав, когда говорил, что мстят сразу же, как представится возможность, лишь рабы, а не мстят вообще трусы. Вот и надо подождать своего часа, а пока делать вид, что все в порядке.

— На праздник Нек бы не послали…

— Ты права, — хмыкаю я. — Заматерела она, твоя Нек. Были бы мы врагами, с ходу бы я ее не одолел.

— А Крейтона?

— Крейтона — одолел бы…

— Почему?

— Он слишком надеется на меч и магию, а политику недооценивает. Надеюсь, ты не из таких… Кстати, надумаешь взять его в долю, помни об этом.

Сати прошибает холодный пот. «Знает?!» Но Палач не спешит с ней расправляться, и пуладжийка переводит дух.

— Далеко до Салванга? — спрашивает идущая рядом Жаклин-Исмина. Девчонка совершенно не страдает от холода, длинных переходов и походно-полевой жизни, чем немало удивляет ствангарцев. Но удивление доброе — истосковавшиеся без семей, с весны воевавшие солдаты сразу признали в ней свою, и зовут не иначе как «дочка».

— Уже подходим, дочка, — отзывается усатый сержант, приставленный то ли охранять, то ли следить. Впрочем, последнее вряд ли: трудно найти человека, столь неподходящего на роль доносчика. Значит, Лайтери не удовлетворился тем, что колдунью охраняет только Воитель, и решил приставить своих людей. — Видишь, холмы стали круче, а лес ниже? Когда покажутся скалы, а тропа поднимется к перевалу, увидишь стену.

Коротки дни в Одиннадцатом месяце. Летом и даже ранней весной в это время еще горел бы закат, но сейчас на угольно-черном небе уже ни проблеска. Кусочками льда мерцают звезды, сверкает бледная, словно заиндевелая луна, таинственно сияет укутавший ели снег, блестят хрустально-прозрачные наросты припая у речек, еще сопротивляющихся морозу.

Вековой лес кажется вымершим. Редко-редко взвоет в чаще волк, ухнет сова, зловеще просвистит ветер в ветвях. Чаще гнетущую тишину нарушают звуки, производимые войском — скрип снега под санями, копытами и сапогами, бряцанье плохо подогнанного оружия, хриплое дыхание, изредка — усталые, злые голоса командиров. Хотя давно пора остановиться на привал, армия, как тяжело раненый зверь в берлогу, тащится по безлюдному тракту. И в благополучные времена здесь было малолюдно. Большинство обитателей крошечных северных деревень стали добычей Тварей Ночи, а кто уцелел, оказались в Нехавенде и южнее, добавили головной боли наместнику Геккарона. Неделю назад покинув полуразрушенный Ритхэас, армия больше ни разу не встречает человеческого жилья, хотя брошенные деревни порой попадаются. Не мудрствуя лукаво, дома разбирают, бревна распиливают, армия хотя бы не испытывала нужды в дровах (а раненые — в горячей воде). Многим раненным в бою за Ритхэас это дало шанс: магия Неккары уже почти не действует — сказывается близость мест, где ее вообще нет.

Последние два дня перестали попадаться и такие поселки. Хотя, казалось бы, жить в предгорьях лучше, чем на болотистой равнине. Заснеженные скалы, между которыми встают искривленные северными ветрами сосны, перемежаются говорливыми и быстрыми, до Междугодья сопротивляющимися зиме ручейками и речками, что сбегают со Стылых холмов к Венду. Удивительно плодородные, защищенные от северных ветров речные долины. Селись — не хочу. Жаль только, каждую весну сходят сели, а зимой еще и снежные лавины…

Марддарский тракт переходит в узкую горную тропу, что карабкается наверх, петляя средь нагромождений заснеженных камней. Все злее становится ледяной ветер, все круче обрывы, по краю которых порой лепится дорожка. Приходится переходить по таким мосткам, которые просто чудом выдерживают пушки и повозки. На самом деле, конечно, их с таким расчетом и строили, но у путников все равно кружится голова, если они глядят вниз, облокотившись о парапет.