Ксандр Лайсе - Моя любимая сказка

• Название: Моя любимая сказка
• Автор: Ксандр Лайсе
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-80-87940-22-8

Их встреча стала одной из тех случайностей, которые навсегда меняют судьбы людей, соединяя две одиноких жизни в сердце гигантского мегаполиса — в одну. Но ни он, ни она не могли даже предположить, в какой кошмар превратится прекрасная, романтическая история их любви, каким потусторонним ужасом обернется внезапно обретенное счастье. Но способна ли человеческая любовь выдержать такие испытания? И если да — то какую цену придется за это заплатить?

---

«Не знает!» — у меня засосало под ложечкой — «Он не знает, что это за книга! И какая ей на самом деле цена. Как тебя сюда занесло, лопушок?» Помню, у меня всё сразу как-то окаменело внутри. Надо дать ему понять, что книга — ерунда… Ведь он сейчас по моим глазам прочтёт, какая ей настоящая цена… И тогда… О Фёдоре Иоанновиче можно будет спокойно забыть. Это же очень просто: «Простите, я оговорился, — пятьсот тысяч…»

— Извините, — я сделал вид, что у меня зазвонил мобильник и зашагал в сторону выхода.

А когда через пятнадцать минут, которые дались мне с неимоверным трудом, я, подготовив равнодушное, слегка снисходительное выражение лица, вернулся, оказалось…

Когда я вернулся, ставень ларька был опущен. Похожий на мумию, длинный и тощий дядька из соседнего ларька понятия не имел, надолго ли отошёл продавец и когда вернётся. Ставень был опущен и в следующие выходные, и через две недели… Ни разу с тех пор я не видел его поднятым. Я терялся в догадках, что произошло с незадачливым парнишкой в старушечьих очках. Может быть перепавшую ему случайно книгу кто-то приобрёл за настоящую цену, тем самым избавив его на несколько лет от необходимости заниматься чем-либо? А потом я понял, что это была моя «зелёная дверь». Дверь, которая лишь один раз распахнулась для меня, и только для меня. И больше никогда уже не откроется снова.

Закрыта была она и сейчас.

— Что — «ну»? — спросил я Славку. Солнце спряталось. Поднявшийся ветер был уже по-осеннему пронизывающий: совсем не холодный, он, однако, пробирался сквозь любую одежду и словно бы выстуживал кости изнутри. Я поёжился.

— Мы пришли, — Славка безмятежно улыбалась. — Зайдёшь со мной или подождёшь здесь?

— Зайду куда? — не понял я. — Насколько я знаю, в закрытых ларьках не торгуют — я тоже улыбнулся.

Славка не ответила. Она подняла руку и несколько раз провела пальцем по ребристой поверхности ставня. Вверх и вниз. Получилось очень похоже на ритм песни. Той самой песни. Там, та-та-та-там… Как же она называется? И кто её пел? В который раз я судорожно попытался вспомнить…

И тут произошло невероятное: опущенный до земли ставень, снаружи выглядевший как запертый, вдруг приподнялся! «Всего-то!» — пронеслось в моей голове — «Как всё, оказывается, просто!» И только после этого: «Кто же торгует с закрытым ставнем?!»

— Ты идёшь? — Славка уже наклонилась, собираясь пройти внутрь.

— Иду! — кажется даже не сказал, а крикнул я.

Ставень вновь опустился. Прежде всего, внутри было очень тепло. Старый круглый рефлектор, которому уже недолго оставалось до того, чтобы самому стать антиквариатом, тускло светил из угла своей багровой спиралью. Кроме того, на прилавке, среди груд бог знает чего, ярко горела настоящая керосиновая лампа. Электричества в ларьках почему-то не полагалось, но и горящую лампуя видел тут впервые. Хотя странным такое освещение мне не показалось. Чем ещё всё это освещать? Сладко пахло благовонными свечами.

— Ни Хао! — я посмотрел на Славку. Если бы я не видел движения её губ, я бы решил, что странные слова сказал кто-то другой — такой странной, непривычной была её интонация и даже сам тембр голоса.

— Добрый день, — прозвучало откуда-то со стороны рефлектора.

Я уставился в угол. И как я не заметил! В углу на мешке сидел мужчина. В жёлтом свете лампы его смуглое лицо сливалось с цветом деревянной стенки. Раскосые глаза, странный выговор… Китаец?

— Я пришла за тем, что вы мне обещали, — несмотря на то, что Славка говорила по-русски, её голос звучал странно. Глухо.

Мужчина поднялся на ноги. Ростом он был чуть ниже Славки.

— Конечно! Да, да! — китаец говорил с сильным акцентом. Он принялся шарить в большом ящике, стоявшем в другом углу.

Я осмотрелся. Вокруг всё было заполнено предметами настолько несочетающимися друг с другом, что даже здесь, на Вернисаже, их соседство казалось диким. Какой-то заспиртованный уродец в банке стоял на одной полке со статуэткой Авалокиты(Авалокитешвара (санскр.  Avalokiteśvara IAST, «Владыка взирающий») — в буддизме — бодхисаттва, воплощение бесконечного сострадания всех Будд. Атрибут — веер из хвоста павлина.). Бодхисаттва выдавал себя бесчисленными глазами на ладонях. В лицах обмотанного пуповиной белесого эмбриона и Великого Сострадающего прослеживалось определённое сходство. «1897» — разглядел я на этикетке уродца. На прилавке среди прочего мне попалась на глаза небольшая нефритовая статуэтка буйвола, стоявшая рядом с небольшой скривившейся набок серебряной менорой[8]. На лбу между рогами была вырезана восьмиконечная звёздочка. В глубоких линиях, обозначавших поджатые ноги животного, скопилась коричневатая грязь.

— Вот! — прервал мои наблюдения голос китайца. Он с легким поклоном протягивал Славке небольшой газетный свёрток.

— Спасибо, — голос её по-прежнему звучал глухо. В ответ китаецразразился длинной почтительной тирадой на своём родном языке. Зашуршала газетная бумага. Что-то блеснуло золотисто-зеленоватыми искрами в тонких Славкиных пальцах. Я сделал шаг вперёд. В руках она держала тонкую золотую цепочку, на которой сверкала маленькая хризолитовая капелька.

— Себе вешать. Очень будет хорошо! Всё поможет… — ласково говорил китаец.

Неожиданно я понял: он уже обращается ко мне.

— А вам? Что вам понравится?

Я посмотрел на продавца: он заискивающе улыбался. Между тем глаз его в свете лампы видно не было. Это производило неприятное, гнетущее впечатление. Я опустил взгляд. Восьмиконечная звезда на лбу буйвола. Нефритовый буйвол на несоразмерно большой, широкой и высокой подставке…

Подставке?! У меня похолодели кончики пальцев. Книга! Да нет, не может быть. Два года прошло. Два…

— Бык! Хорошая бык! — сообщил продавец — Нравится бык?

— Что случилось? — шёпотом спросила Славка, обняв меня за плечо. На её груди поблёскивала хризолитовая капля. — Миш, тебя колотит. Что с тобой?

— Книга… — только и смог сказать я.

— Нет! — неожиданно резко сказал китаец — Книга — нельзя!

— А в чём дело? — я постарался придать голосу твёрдость — Почему нельзя?

— Бык можно, — уже спокойнее ответил китаец. — Хорошая бык, можно недорого бык. Книга — нет, нельзя! — он сделал отрицательный жест рукой.

Славка погладила меня по спине, и я почувствовал, как проходит дрожь.

— Но всё-таки, почему нельзя? Если товар на прилавке, значит, — он продаётся… — сказал я уже совершенно спокойно и посмотрел на Славку. Она опустила глаза и взяла меня за руку.

— Нельзя. Книга… Книга… — продавец явно подыскивал слово. — Не ваша. Раньше — можно. Теперь — нельзя. Не ваша.

— Что значит — не моя? Её купили?

— Не расстраивайся! — шепнула мне Славка в самое ухо. — Можетбыть, ещё повезёт…

— Купили! Купили! — радостно согласился китаец. — Хорошие деньги! Купили! До свиданья! — вдруг закончил он фразу.

После тёплой каморки мне показалось, что на улице настала зима. Небо окончательно затянуло облаками. Погода портилась. Утреннее солнце всех обмануло.

Мы быстрым шагом шли к боковому выходу с Вернисажа. Обнявшись. Вернее, Славка обнимала меня. Она что-то спокойно говорила. Не помню, что именно, но её слова звучали как музыка. Тихая, нежная, но очень сильная музыка. Мне даже кажется, она говорила стихами: «Может, это — прямо завтра, То, что будет выше книги? Может, это — прямо завтра? Но пока — никто не знает…»

У меня перед глазами всё ещё стояла последняя увиденная в лавке картина: хозяин — маленький китаец — демонстративно отвернувшись вполоборота, надевает очки и делает вид, что погружается в какой-то конторский кондуит… «Может, это — прямо завтра? Но пока — никто не знает…»

Уже возле самых ворот я почувствовал что-то неладное. Славка остановилась. Две невысокие фигуры преградили нам путь.

— Ты! — я узнал голос одного из азиатов, что торговали пушниной на ступенях между ярусами. Как они все похожи друг на друга! Не заговори он… Я весь напрягся. Сейчас что-то будет…

— Возьми её!

Я уже был готов к самому худшему… Но только не к тому, что произошло дальше. Кочевник опустился на колени и протянул Славке ту же самую рысью шкуру.

— Бери! — приказал второй.

Недобрые голоса, лица без выражения. Они делают то, что — хотят они того или нет — они должны сделать.