Марина Болдова - Сестры

• Название: Сестры
• Автор: Марина Болдова
• Жанр: Русское современное
• ISBN: 978-5-91899-073-5

Начало двадцатого века. Оренбург. В семье Афанасия и Анны Печенкиных пять дочерей: Зоя, Антонина, Анастасия, Наталья и Елена. После смерти родителей им в наследство остается значительное состояние. А так же, каждая получает по одному предмету из фамильного гарнитура: колье, серьги, кольцо, браслет и заколку. В завещании, оставленном родителями, имеется одно условие. Для получения своей части наследства сестра или ее потомки должны собрать и предъявить в банк все пять предметов этого гарнитура. То есть, разыскать потомков своих сестер.

---

– Здравствуй, мама.

Странно, но Ляля ничего не почувствовала, ни радости, ни волнения.

Анна Андреевна стояла и молча разглядывала свою дочь. В ее взгляде не было ничего, кроме любопытства.

– Копия отца. Даже волосы стали рыжими, а ведь маленькой она обещала быть красавицей. Ну, что же, – с этими словами она подошла к Ляле и слегка обняла ее. Тут же отпустив дочь, она потеряла к ней всякий интерес.

– Анна, мы с тобой не договорили, я прошу тебя пройти в кухню, я сделаю тебе кофе, – Бабушка говорила сухо и почти сердито.

Ляля сняла пальто и зашла в ванную комнату. Нет, она не хотела подслушивать, но, когда заговорила бабушка, не смогла себя заставить уйти. Елена Афанасьевна отчитывала свою дочь, как школьницу. Лялькина мать даже не пыталась вставить в ее монолог хоть слово.

– Ты что же думала, что приедешь после стольких лет, и тебе будут здесь рады? О чем ты думала, когда уехала с этим проходимцем? За все время ты ни разу не позвонила ни мне, ни отцу. Спасибо Наталье, она написала о том, что у вас здесь произошло. Оказывается, до родов ты жила у них. Но все бы ладно, но то, что ты бросила новорожденную дочь в роддоме, просто неслыханно. Как ты смеешь после этого называть себя матерью! Неужели ты не могла сообщить нам, что у нас родилась еще одна внучка?

– Зачем, что бы это изменило? Мне все равно пришлось бы уехать. Мама, когда вы с отцом почти насильно выдали меня замуж за Анфимова, ты не могла предположить, что я долго не смогу жить с нелюбимым человеком?

– Любовь дело наживное. Но я не об этом. Я о твоем ребенке. Мало того, что Лялю вместо матери воспитывала какая – то посторонняя женщина, и вторая твоя дочь живет неизвестно с кем.

– Ты что, пыталась ее искать?

– Да, мы с отцом ходили в роддом, откуда ее забрали в семью. Но нам, естественно, ничего не сказали, ты же написала официальный отказ от ребенка!

– Да, написала. А куда мне было с ним идти, к Анфимову? Настоящий отец девочки поставил меня перед выбором, и я его сделала, нравится тебе это или нет. И это мой выбор.

– Ладно. Ты хотя бы представляешь себе, что ты будешь делать в Куйбышеве?

– Устроюсь на работу, как все. Не думай, что я такая беспомощная. Во всяком случае, прокормить себя и дочь смогу.

– Ну – ну, посмотрим, – в голосе бабушки звучало явное сомнение.

Ляля еще долго сидела на краю ванной, подставив руки под текущую струю. Очнулась она, когда ее пальцы занемели от ледяной воды. Тихо, стараясь не шуметь, Ляля вышла из квартиры и бегом побежала к Нюше.

* * *

Открыв дверь и увидев безумные глаза девочки, Нюша испугалась.

– Что случилось, Лялюшка?

– Мама приехала.

Нюша вздохнула. «Конечно, рано или поздно это должно было случиться. Что же Анна такого сказала дочери, что на той лица нет?» Она обняла девочку и повела ее в крохотную кухоньку. Они с отцом всегда, как могли, старались избегать разговоров о Лялиной матери. Да и Ляля особенно не интересовалась. Ей объяснили, что мама с папой разошлись, и маме пришлось уехать. Она ругала себя за то, что даже после смерти отца не рассказала Ляле правду. А теперь вон как нескладно получилось.

– Нюша, ты ведь все знала, правда? Почему же ты молчала?

– Не ругай меня. Твой отец не хотел, чтобы ты думала о матери плохо.

– А про ребенка ты тоже знала?

– Про какого ребенка? Кто тебе сказал?

– Я подслушала сейчас, как бабушка маму ругала, что та от дочери отказалась.

– Я думаю, бабушка тебя имела в виду.

– Нет, Нюша. Бабушка говорила, что мама не имела права оставлять родную дочь в роддоме, даже, если это ребенок и не от мужа.

– Выходит Анна, когда ее отец выгнал, была беременна. Вот горе-то. Значит, у тебя где-то сестричка есть. Если Анна отказалась от ребенка в роддоме, девочку скорее всего уже удочерили чужие люди.

– Я бы хотела встретиться с ней, она же родная мне, да?

– Конечно, солнышко, только где ж ее теперь искать?

– Нюша, я ненавижу мать. Я хочу жить с тобой.

– Неправильно это, Лялечка. Мама есть мама. Другой не будет. Ты вырастешь и, даст бог, оттаешь сердцем. Не спеши маму-то осуждать. Красивая она была очень. А у красивых судьба не всегда гладко складывается. Много на них желающих, вот и летят на огонь, не думая, что обжечься могут. Все им кажется, что красота и молодость им навечно дадены. Папа твой ее сильно любил. Может, потому и простить не смог. Но слова худого я от него про твою маму не слышала. И ты ее не осуждай. Видно досталось ей в жизни, коль одна домой вернулась.

– А что же раньше она ко мне не приезжала?

– Так папа не велел. Сурово он с ней поступил, чего уж там говорить. Даже звонить тебе не разрешал.

– А может и она не хотела?

– Кто ж ее знает, может и так.

Лялька сидела на старом тонконогом стуле, обхватив руками коленки. Возвращение Анны в ее жизнь не сулило ей ничего хорошего. Ляля была уверена, что и она не нужна матери.

– Нюша, а что бы со мной было, если бы не было тебя?!

– Ну, что ты такое говоришь! Как это не было?

– Я перееду к тебе. Я так решила.

– Ничего ты не можешь решать, тебе еще мало лет. Думаешь, если появился «жених», так сразу взрослая стала?

– Тебе бы все шутить, – обиделась Ляля, – а научи меня гадать на картах! Или опять скажешь, что маленькая? А сама говорила, что тебя бабушка в девять лет научила!

– Зачем тебе? Это не забава.

– Сама знаю. Вон ты соседской Нинке нагадала, что она замуж летом выйдет, так и получилось.

– Вот я и говорю, нельзя с картами так просто забавляться. Судьбу поломать можно.

– Я не буду просто так. Только, если очень нужно.

Нюша достала из шкатулки довольно потрепанную колоду карт. Она стала вынимать карты по одной и объяснять их значение. Лялька ловила каждое ее слово. Как давно она уговаривала Нюшу, чтобы та раскрыла ей секреты гаданий. Она вспомнила отца, который всегда ругал няню за то, что та «мракобесничает». А однажды, проходя мимо кабинета, Лялька услышала, как Нюша что– то говорит ему. Она заглянула в приоткрытую дверь, и увидела, что перед Нюшей на столе разложены карты, а отец с напряженным вниманием ее слушает. С этих пор Ляля твердо решила, что она тоже будет предсказывать будущее.

Ей часто снились, как говорила Нюша, «вещие» сны. Очень яркие и всегда под утро. Сны чаще всего были про других людей, а не про нее. Через некоторое время все, происходящее во сне с ее знакомыми, происходило наяву. И еще была одна вещь, про которую Ляля сначала боялась рассказать даже Нюше. Да она и не сразу поняла, что это происходит из – за нее, Ляльки. Стоило ей на кого– то по настоящему разозлиться, с этим человеком через некоторое время случалась беда. И когда классная поставила ей «пару» только за то, что она дала списать контрольную Славке, Лялька обиделась и мысленно пожелала провалиться ей на этом месте, от оценки за эту контрошку зависел ее четвертной балл. Вечером, возвращаясь из школы, Элеонора Давидовна не заметила открытого люка, провалилась в него и сломала ногу. Настя тогда долго объясняла Ляльке, что она не должна так злиться на людей. «За тобой стоит Ангел – заступник», – говорила она. Ляля в Бога не верила, во всяких там ангелов и бесов тоже, но на всякий случай стала одергивать себя, если что.

В этот вечер Ляля домой так и пришла. Наевшись Нюшиных пирогов, она заснула у нее на диване. А Нюша, позвонив Лялиной бабушке, чтобы та не волновалась, долго еще смотрела на спящую Ляльку и думала, что судьба не всем дает такие испытания в жизни, но и не всех одаривает, как эту девочку.

Глава 7

1977 г. Куйбышев

– Мама, ну не надену я этот дурацкий шарфик, он только мешать мне будет!

Лялька стояла перед зеркалом и примеряла платье для выпускного вечера. Ей нравилось, как бледно – зеленый кримплен подходит к ее рыжеватым волосам. Туфли были белые и на очень высоком тонком каблуке. Анна Андреевна стояла за спиной у дочери и настойчиво совала ей кусок шифона бутылочного цвета. С ее точки зрения портниха слишком занизила вырез у платья. Лялька сопротивлялась, как могла, а потом вдруг резко согласилась, решив про себя, что потом засунет тоненькую тряпицу в сумочку. Анна Андреевна, наконец, отстала от дочери.

В дверь позвонили.

– Я открою, – быстро сказала Лялька и бросилась в коридор.

– Привет!

– Привет! – Славка Морозов, одноклассник Ляльки, протягивал ей букет из пионов.

– Спасибо, Славик. Проходи.

– Ты еще не готова? Опоздаем ведь, Марийка нас на ноль помножит.

«Марийкой» ласковые ученички называли свою классного руководителя, математичку Марию Мироновну Гузенко, добродушную хохлушку двадцати пяти лет. Класс ее обожал, на алгебре и геометрии даже самые ленивые решали задачки и самые шебутные старались сидеть смирно. Лялька схватила сумочку и, крикнув в глубину комнаты: «Пока, мама!», вышла за Славкой.

До школы было пять минут ходу. Старое здание с широкой парадной лестницей сияло огнями, несмотря на светлый июньский вечер. Небо было чистым, дул легкий ветерок с Волги, дневная жара отступила, уступая место вечерней прохладе. Около школы возбужденно переговаривались выпускники трех десятых классов. Славка, махнув Ляльке рукой, тут же отошел к мальчишкам. Вчерашние школьники, все, как один в костюмах и при галстуках, силились выглядеть солидно. Лялька подошла к девчонкам.