Константин Ковалев-Случевский - Юрий Звенигородский. Великий князь Московский

• Название: Юрий Звенигородский. Великий князь Московский
• Автор: Константин Ковалев-Случевский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-235-03159-3

Среди тайн русской истории есть одна, связанная с правителем Руси, имя которого почти не упоминается в списке великих князей Московских. Сын Дмитрия Донского должен был по завещанию получить в наследство русский престол, но этот факт замалчивался официальными летописями. Данная книга — одна из первых полных биографий мятежного князя. Автор — известный писатель и историк Константин Ковалев-Случевский — предлагает читателям ответ на вопрос: почему одно только имя Юрия Звенигородского (1374—1434) — выдающегося полководца, покорителя булгарской Орды, знатока-книжника, благородного воина-рыцаря, покровителя искусств — наводило ужас на его правящих родственников? Князя называли русским Медичи, он строил в Звенигороде и Галиче мощные крепости и удивительные соборы, которые по его просьбе расписал Андрей Рублев, создав знаменитый Звенигородский чин, а также икону «Троица». Не потерпев в своей жизни ни одного поражения, не предав принципов благочестивого управления, он стал великим князем в Москве, но всего лишь на несколько месяцев. Загадочна кончина Юрия, хранит секреты и его гробница в Кремлевском Архангельском соборе. И знатоки, и любители старины найдут некоторые разгадки в данном увлекательном художественно-историческом расследовании.

---

1. Он был уверен в своей правоте (летописной и юридической), а потому не было необходимости применять силу.

2. Он выполнял завещание отца, духовную грамоту Дмитрия Донского, где было сказано — брат за брата, как и их сыновья.

3. Он обещал это своему брату — Василию, в договорных с ним грамотах.

4. Он ожидал возможного арбитража — мирного и справедливого решения ордынского хана-царя по этому вопросу; для этого у него было достаточно доказательств в виде документов, которые он затем в Орду и повез.

5. Известен факт, что позднее женой Василия II стала внучка князя Владимира Андреевича Храброго. Этому браку очень помогли заинтересованные в приближении к престолу бояре Кошкины. Ведь кроме этого супруга была племянницей одного из них — боярина И. Ф. Кошкина. Получалось интересное родственное сплетение. Да к тому же еще и политическое. И. Ф. Кошкин был основательным противником Орды. И князь Юрий особой любовью к ней не отличался. Вспомним и еще один факт: князь Владимир Андреевич Храбрый был для Юрия «равным братом» по договору, который был заключен между ними еще при жизни и по наказу отца — князя Дмитрия Донского. Внучка «равного брата» была, таким образом, и «равной» внучкой Юрия Дмитриевича. Каково воевать с теми, кто тебе дорог!

Отсутствие подлинника (списка) документа в виде докончания Юрия и Василия Темного о признании Василием великого княжения Юрия (которое состоялось позднее) вновь говорит о тщательности уничтожения документов потомками Василия. Нигде и никогда, ни единого раза не должно было быть упомянуто, что Юрий Дмитриевич хотя бы раз назывался в письменных источниках князем великим — там, где могла бы стоять подпись потомков Василия Дмитриевича. В некоторых «докончаниях» — договорных грамотах — осталось упоминание о великом княжении Юрия, но только нельзя найти документов, где бы это признал другой великий князь — Василий II.

Суд Орды и украденный пояс князя Донского

Бранен бысть от противных ветр.

Из Синайского патерика, XI в.

Из «Слова Даниила Заточника»: «Господине мой! Ведь не море топит корабли, но ветры; не огонь раскаляет железо, но поддувание мехами; так и князь не сам впадает в ошибку, но советники его вводят. С хорошим советником совещаясь, князь высокого стола добудет, а с дурным советником и меньшего лишен будет».

* * *

Наконец, пришло время, настал черед определить, кто будет великим князем с помощью главного «арбитра» — хана Орды. Это был самый решающий раунд междоусобной борьбы дяди и племянника. Упорство князя Юрия привело к тому, что Василий Васильевич согласился ехать на восток. Начало этих событий историк А. А. Зимин описывает так: «Осенью 1431 г. наступило время для нового раунда борьбы за великое княжение на Руси. Судьба его должна была решиться в Орде при дворе Улу-Мухаммеда. В Успеньев день (15 августа) в Орду выехал Василий II. Вслед за ним в Воздвиженьев день (14 сентября) туда поспешил и князь Юрий, возвратив Василию II договор от 11 марта 1428 г. со “складною вместе”. Князья отправились в Орду “со многими дары”». Известный нам уже Севернорусский летописный свод 1472 года приводит весьма примечательные в связи с этим сведения: «В год 6939 (1431)… Предзнаменование было на небе: столбы огненные. Тогда же засуха большая была, земля и болота горели, мгла же стояла шесть недель, так что и солнца не видно, и рыба в воде дохла. В тот же год Фотий-митрополит скончался. Князь великий в Орду пошел, и князь Юрий за ним пошел, и дал царь Магомет великое княжение Василию Васильевичу».

* * *

Странной кажется с самого начала эта поездка в Орду за великим княжением. Мы можем видеть различные сведения в летописях, которые рассказывают о том, как князь Василий встречается с тем-то и тем-то из Орды, а князь Юрий — с таким-то и таким-то. Первому оказывают большие почести, а второму — достается «безчестье и истома велика». При этом один из Псковских летописцев вообще называет и Василия, и Юрия «великими князьями», тем самым подтверждая их равное положение, не выделяя ни одного из них — даже после решения хана-царя.

Забегая вперед, отметим, что права обоих князей, претендовавших на Московский престол, объяснялись летописями по-разному. В этом много поусердствовал боярин Василия — И. Д. Всеволожский. Влиятельный и умный человек, отличный дипломат, он быстро повернул дело в пользу своего патрона. Отличия в подходе к решению проблемы очень хорошо иллюстрирует одна из летописных фраз, где утверждалось, что Юрий Дмитриевич намеревается стать великим князем «по мертвой грамоте отца своего, а не по… жалованью водного царя» (выделено мной. — К. К.-С). Вот он — ключ к пониманию ситуации! Главной проблемой становилась духовная грамота самого Дмитрия Донского. Основной аргумент князя Юрия мог превратиться (и превратился!) в его главную беду и оборачивался против него же самого. Грамота рассматривалась как «мертвая»! То есть недействительная или устаревшая. А хан мог воспользоваться своей свободой в принятии решения — как вольный царь. Мертвая грамота против вольного хана! Каков в таком случае мог быть выбор Улу-Мухаммеда? Нетрудно догадаться.

Но мы попробуем разобрать ситуацию более подробно.

Если грамоту Дмитрия Донского признать «мертвой», то значит, что и завещание князя — «мертво»! А из этого следует, что по «мертвому» завещанию и названный в нем наследник — Василий Дмитриевич — не легитимен. И тогда, тем более — не легитимен и его сын — Василий Васильевич!

Не правда ли, странная получается цепочка?!

Значит, разговоры о «мертвости» грамоты Дмитрия Ивановича и приводимых князем Юрием Звенигородским доказательств в Орде были просто абсурдны. Это могла быть более поздняя интерпретация происходившего, сделанная составителем летописи. Абсолютная демагогичность рассуждений Всеволожского перед ханом имела скорее эмоциональное значение. Конечно же ему удалось договориться с правителем Орды как-то по-другому. Мы не знаем — как. Летопись лишь передает общие черты переговоров, но не их реальное содержание или суть. До сих пор можно сказать, что мы толком и не можем определить, почему Улу-Мухаммед так благоволил к Василию и в итоге отдал ему великое княжение.

Нам кажутся важными для объяснения несколько таких аргументов, включая и те, что приводят некоторые историки.

1. Василий был молод, а значит —более управляем, что хану было удобно.

2. Василий уже сумел себя зарекомендовать (хотя и за короткий срок) как хороший вассал, способный платить дань. Так зачем же его менять?! (Аргумент Всеволожского: он «на… жалованье», «тебе, своему государю, волному царю» уже давно служит.)

3. Юрий был (подспудно) более влиятелен на Руси, нежели Василий, а потому — кто мог прогнозировать его поведение в будущем?

4. Юрий достиг уже солидного возраста. А это означало, что вот-вот придется думать о новом наследнике и вновь может начаться распря (с учетом настроений, поведения и намерений некоторых сыновей Юрия). Был ли хан Орды заинтересован в междоусобицах? Если думать, что «да» (они как будто бы ослабляют Русь), то это будет не совсем верно. Русь была «улусом», то есть частью Великой Орды. А зачем хану-царю нужны вообще какие-то распри в собственном «улусе»?! Они приводят к разорению, следствием которого становятся проблемы с выплатой дани, А ведь именно дань и была целью любого правителя Орды. Реальные деньги запросто перевешивали на чашах этих весов любые грамоты, завещания или древние документы из «русского улуса».

5. О Юрии было хорошо известно, как о серьезном полководце и победителе Булгар, об усмирителе Нижнего Новгорода и его правителей, постоянно убегавших в Орду и живших в ней. За некоторые годы эти, сбегавшие на Восток враги в значительной степени могли составить в той же Орде представление о нем, как об очень сильном и опасном сопернике. А надо ли было умному и хитрому хану иметь такого вассала?

6. Сказалось некоторое влияние Литвы, стоявшей полностью за Василия. Отношения ее с Ордой были хоть и неустойчивыми, но в достаточной степени серьезными. Московская Русь являлась своеобразным «буфером» между Востоком и Западом. И через этот «буфер» Орде можно было договариваться и оказывать некоторое влияние на западных соседей. Это открывало чуть большие возможности для внешней политики ордынских правителей. Вспомним также и следующее. Русские князья ехали к хану Улу-Мухаммеду, который совсем недавно служил Витовту и помогал ему в войне с Псковом! Когда в 1424 году Улу-Мухаммеда в борьбе за власть в Орде побил сын Тохтамыша — Шахруз, то именно Литовский князь Витовт принял его в свои объятия после бегства.

Таким образом, позиции Юрия в этот момент были крайне слабы. Должно было бы произойти чудо, чтобы Улу-Мухаммед принял что-то в его пользу. И Василий, и его мать — дочь Витовта, это хорошо знали и умело пользовались ситуацией. Кстати, историк А. А. Зимин замечает, что у Юрия также было «литовское лобби». Он пишет: «К тому же Юрий — “побратим” Свидригайла, а у Айдара (одного из защитников Василия. — К. К.-С.) с литовско-русскими княжатами были особые счеты», при этом добавляя, что «князья Юрий и Свидригайло женаты были на дочерях Смоленского князя Ивана Святославича… В связи с этим летописец и называет их “побратимами”. Имя этой жены Свидригайла, заключенной еше Витовтом в темницу, было, очевидно, Софья…». Как мы видим, историк здесь немного противоречит сам себе. Во-первых, связи Юрия со Свидригайлом были менее значительны, нежели Василия с Витовтом. А во-вторых, Юрий был женат на дочери великого князя Смоленского Юрия Святославича (а не Ивана Святославича), который, как известно, был в конце жизни ярым противником Литвы.