Джон Джулиус Норвич - История папства

• Название: История папства
• Автор: Джон Джулиус Норвич
• Издательство: ACT
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-080844-1

Сэр Джон Джулиус Норвич — один из известнейших британских историков, специалист по итальянскому Средневековью и Возрождению, автор бестселлеров «История Византии» и «История Венецианской республики».

Более двухсот восьмидесяти человек восседали на Святом престоле со времен святого Петра и до наших дней.

Были среди них святые и убийцы, аскеты и распутники, беспринципные интриганы и великие политические деятели, мракобесы и свободомыслящие интеллектуалы.

Джон Джулиус Норвич в своем блестящем исследовании не оставляет без внимания ни периодов взлета папства, ни периодов его падения и позволяет нам увидеть полную картину истории понтификата, существование которого длится уже почти две тысячи лет.

---

Однако такое положение не могло сохраняться бесконечно, и в 1445 году в жизни Энея произошли решительные перемены. Прежде всего он порвал с антипапой и официально примирился с Евгением IV; затем в марте 1446 года его рукоположили.

После он сильно изменил свое поведение, и начался его быстрый карьерный рост: в 1447 году Эней стал епископом Триеста, в 1450 году — Сиены, в 1456 году он получил кардинальскую шапку. Два года спустя его избрали папой, и, что примечательно, как бы в напоминание о Вергилиевом pins Aeneas[198] он принял имя Пия II (1458-1464) и занялся организацией крестового похода.

Ему следовало бы проявить большую осмотрительность. Имея богатый дипломатический опыт, он должен был бы понять, что правители Европы не готовы отложить все дела ради войны с турками; однако он, подобно множеству своих предшественников, отказался учесть это обстоятельство. Через два месяца после вступления на папский престол он выпустил буллу, в которой призывал христиан начать священную войну, и объявил о съезде всех христианских правителей, который планировалось провести в Мантуе 1 июня 1459 года. Почти все они не приняли это приглашение, а те, кто не отказался, вели себя неопределенно и уклончиво. Пий II приехал в Мантую только для того, чтобы обнаружить, что там почти никого нет. Этот прискорбный упадок влияния папства мог, решил он, быть обусловлен лишь соборным движением, к развитию которого он сам в свое время приложил руку В январе 1460 года Пий II обнародовал новую буллу, в которой осуждал как еретические всякие призывы к Вселенским соборам. Трудно представить себе более радикальное изменение позиции.

Однако понтифик не смирился с поражением. Если он не мог победить Мехмеда II в битве, то мог попробовать убедить его с помощью доводов разума в том, что тот поступает ошибочно. В 1461 году он составил не имевшее аналогов послание султану, в котором содержалось детальное опровержение положений Корана, столь же подробно представлено христианское вероучение, а затем звучал призыв отречься от ислама и принять крещение. В наши дни представляется, что это письмо не было отправлено, а если это и произошло, то неудивительно, что ответа не последовало. Однако затем добрые вести пришли из Венеции и Венгрии: эти государства наконец согласились участвовать в крестовом походе. Теперь надежды папы оживились. Пий II объявил, что войска должны соединиться с флотом в Анконе, а сам он выступит во главе их.

В библиотеке Пикколомини в кафедральном соборе Сиены можно увидеть великолепный цикл выполненных Пинтуриккьо фресок, на которых изображены сцены из жизни Пия II. На последней из них изображено его прибытие в Анкону. Истина, однако, далека от того, что представляет нам живопись. Папа, принявший крест в соборе Святого Петра и отправившийся на носилках из Рима 18 июля 1464 года, был уже болен — настолько серьезно, что ему потребовался целый месяц, чтобы достичь места назначения. И когда он прибыл в Анкону, то нашел, что его ожидает там лишь горстка крестоносцев. У них не было должного руководителя и едва ли имелось какое-либо снаряжение. Венецианский флот, как ему сообщили, задерживался. Наконец 12 августа он вошел в гавань, предводительствуемый тогдашним дожем Кристофоро Моро. Однако это была не армада, которой ожидал папа, а эскадра, состоявшая всего лишь из двенадцати небольших галер. Для Пия II это было слишком горькое разочарование. Он повернулся лицом к стене и через два дня скончался. Его разбитое сердце погребли в Анконе, тело же перевезли в Рим. Так окончил свои дни один из самых одаренных понтификов столетия. Да, он был не чужд непотизма и наводнил двор своими соотечественниками-сиенцами. Однако его литературные и интеллектуальные дарования, административные способности, стремление покровительствовать искусствам — причем со знанием дела — и многолетний опыт дипломата давали ему преимущества, которыми обладали весьма немногие его современники. Также он до сих пор остается единственным в истории папой, создавшим город. Всего за пять лет, прошедших с 1459 по 1464 год, он перестроил деревушку Корсиньяно — место своего рождения. Он перепланировал ее в соответствии с новейшими представлениями о градостроительстве, то есть с классическими образцами, выстроил собор и великолепное палаццо для собственной фамилии и дал ей новое название, произведенное им от своего собственного имени, — Пиенца.

* * *

Сравниться с Пием и продолжить его начинания было непросто, и при его преемнике Павле II (1464-1471) обозначился заметный спад активности папства. Потомок богатой венецианской купеческой фамилии, Пьетро Барбо, говорят, считал себя обладателем исключительно привлекательной внешности — во что весьма трудно поверить, зная его портреты, дошедшие до нас, — и поначалу хотел принять имя Формоз («Красивый»); к счастью, кардиналам удалось переубедить его. Но обладал он телесной красотой или нет, его интеллектуальные способности от нее не улучшились. Его бескультурье доходило до бесстыдства. Не теряя времени, он избавился от гуманистов, которых так любил Пий; когда их глава Бартоломео Сакки, известный под именем Платина (впоследствии он стал хранителем папской библиотеки и создал «Жизнеописание пап»), запротестовал и позволил себе угрожающее замечание, вспомнив о соборе, его бросили в подземелье замка Святого Ангела, где он провел несколько месяцев. Нескольких членов Римской академии, отличавшихся, по мнению папы, излишним интересом к античности и недостаточным уважением к церкви, постигла та же участь; их освободили только благодаря личному вмешательству кардинала Виссариона.

Что папа действительно любил, так это богатство и зрелища. Еще будучи молодым кардиналом (племянник Евгения IV, он стал кардиналом-диаконом в двадцать три года), он собрал потрясающую коллекцию древностей и произведений искусства. Он поощрял карнавалы, скачки и всевозможные зрелища для широкой публики. Торжества по поводу второго визита в Рим императора Фридриха III в 1468 году надолго запомнились горожанам. Тем временем — что не менее удивительно — он начал реставрацию некоторых римских памятников. Пантеон, арки Тита и Сеп-тимия Севера, а также конную статую Марка Аврелия, выражаясь современным языком, взяли под контроль. Он также выстроил великолепное Палаццо Венеция, где прожил последние пять лет своего понтификата (с балкона этого сооружения, находящегося на первом этаже, в наше время выступал с речами перед народом Муссолини). Наконец, благодаря ему двое предприимчивых немцев получили разрешение запустить первый в Риме печатный станок.

Сексуальные аппетиты папы породили массу пересудов. Похоже, у него имелись две слабости — к красивым молодым людям и дыням. Правда, ходивший в те времена слух, будто он наслаждался зрелищем пыток первых, поглощая вторые, звучит заведомо неправдоподобно. Он скончался от удара 26 июля 1471 года. Ему исполнилось лишь пятьдесят четыре года; говорили, что причиной его ранней смерти стали вышеупомянутые пристрастия.

* * *

Когда его преемник, Франческо делла Ровере, принял имя Сикста IV (1471-1484), это вызвало всеобщее удивление: с момента смерти Сикста III прошло более тысячи лет (он скончался в 440 году). Новый папа был францисканцем — и, более того, главой ордена — и выдающимся теологом, за что пользовался уважением кардинала Виссариона и других авторитетных князей церкви. Его проповеди были весьма популярны, и, судя по всему, он горел страстью к реформаторской деятельности. Францисканцы известны своей склонностью к нестяжательству; следует только добавить, что Сикст, став папой, сделался исключением из правила. В мгновение ока его характер переменился. Деньги текли рекой: одна только тиара, которой он был коронован, обошлась в 100 000 дукатов, что составляло более трети годового дохода папского престола. В поисках дополнительных источников средств он в прежде невиданных масштабах продавал индульгенции, обеспечивавшие полное отпущение грехов, а также звучные церковные титулы и синекуры. Он возвел на епископскую кафедру в Милане одиннадцатилетнего мальчика и сделал архиепископом Лиссабонским восьмилетнего. Непотизм при нем приобрел столь же грандиозные масштабы. Одним из первых его дел по вступлении на престол стало дарование им кардинальских шапок двум из одиннадцати его племянников — Джулиано делла Ровере и Пьетро Риарио (повсюду ходил слух, что это сын папы от его собственной сестры). Третьему племяннику, Джироламо Бассо, пришлось подождать год или два, пока его кузена, кардинала Пьетро, не свел в могилу беспутный образ жизни в возрасте двадцати восьми лет. Еще четыре племянника и две племянницы вступили в брак с представителями правящих домов Милана, Неаполя и Урбино, а также с представителями римских фамилий Орсини и Фарнезе.

Тем временем реконструкция города шла своим чередом. Сикст продолжил начатое Николаем V. Благодаря ему в Риме впервые со времен античности появился новый мост через Тибр — Понте Систо; его построили, дабы избежать повторения катастрофы 1450 года. Он также выстроил церкви Санта-Мария-делла-Паче и Санта-Мария-дель-Пополо, которая фактически стала мавзолеем его фамилии. Он возродил Римскую академию. Он восстановил госпиталь Святого Духа (там и поныне находится больница) и конную статую Марка Аврелия на Капитолии. Он обустроил в городе новые площади и заменил средневековые лабиринты узких улочек новыми широкими артериями. После него Рим стал ренессансным городом. Что до его деятельности в пределах Ватикана, то он продолжал работу по созданию библиотеки, начатую Николаем: он увеличил фонд втрое и назначил хранителем Платину, прежде находившегося в немилости.