Александр Розов - Футуриф. Токсичная честность.

• Название: Футуриф. Токсичная честность.
• Автор: Александр Розов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Введите сюда краткую аннотацию

---

К этому моменту, условная русалка, пользуясь акватагом (подводным буксировщиком), прошла милю на запад, к центральной формации плато, всплыла на три минуты, чтобы продышаться, снова погрузилась, и прошла еще три мили до точки, где дрейфовал над восточным подводным барьером 15-метровый парусный тримаран «Ласточка». Как мы помним, «Ласточка» формально являлась экспедиционным судном ассоциации «UFO-fisher», занимающейся поиском следов внеземных цивилизаций в мировом океане. А шкипером «Ласточки» была карибская мулатка по имени Кэтти Бейкер (известная еще, как Вайлет Тирс). На борту гостили: Элам Митчелл и Иао Софале. Иао была русалкой, которая привела в замешательство шведов на гайоте Голиаф. А сейчас…

…Сейчас Иао вынырнула под навесной палубой между главным корпусом и левым поплавком тримарана «Ласточка», и прикидывала, как лучше вытащить 100-фунтовый акватаг на палубу по предусмотрительно опущенному боковому слипу, но…

…Очень вовремя появился Элам.

— Стивидорская команда, мисс!

— О! Самое время! — искренне обрадовалась Иао. Вдвоем вытащить акватаг, это проще простого. Раз — и сделано.

— И как рейд? — поинтересовался Элам, включив кабель акватага в бортовую сеть, для подзарядки аккумулятора.

— Предсказуемо, — ответила она, — «шок и трепет», как в военной доктрине янки.

— Ух ты! Надеюсь, они от шока не забыли про декомпрессионные остановки?

— Нет, их отступление было поспешным, но организованным, — сказала Иао.

Лексикон у этой девушки — банту из Мозамбика был радикально милитаризован, что понятно: до вербовки на гипер-лайнер, она служила в повстанческой армии RENAMO. Конкретно — младшим офицером снабжения в северной группировке, которая в начале зимы прошлого года потерпела поражение от правительственных войск, отступила в Танзанию, и распалась. Солдаты и офицеры разбрелись по бандам и охранным фирмам. Таким образом Иао Софале угодила к вербовщикам «Либертатора», стала оливковой и толстенькой, зато получила возможность проныривать 40 минут на одном дыхании…

— Значит, — констатировал карго-офицер, — эти ребята оказались с крепкими нервами.

— Да, — лаконично подтвердила Иао, — а где шкипер?

— Она в задумках, и о чем-то секретничает с Акивашой.

— Акиваша… — откликнулась мозамбикская банту, — …Это странно: давать женское имя компьютеру. Ну, или программному комплексу. Какой смысл?

— Я думаю, — ответил он, — что это психологическая игра для одиночных переходов.

— А-а, это чтоб не так тоскливо было?

— Ну, вроде того.

— Ясно! — Иао покрутила ладонью, — Одиночный переход давит на мозги, это факт.

— То-то и оно. А хочешь горячего шоколада по ямайскому рецепту?

— Хочу, — сказала она, — только я сначала зайду к шкиперу, отрапортую.

— Давай, Иао, рапортуй. А шоколад будет через четверть часа на камбузе.

— Ясно, — снова сказала она, мимолетно погладила его по плечу, и энергичным шагом направилась к шкиперской рубке.

* * *

Шкипер Бейкер сидела в круглом пластиковом кресле-качалке фасона «надкушенное яблоко», расставляла маркеры на компьютерной карте Маскаренского плато, где были представлены все объекты комплекса «Футуриф», и не только…

— Привет, Кэтти! — окликнула ее Иао Софале, — Оперативную обстановку изучаешь?

— Да. Надо держать руку на пульсе. А как твое подводное дефиле на банке Голиаф?

— Нормально. Все как по прогнозу. Дайверы слегка напугались и ушли на всплытие.

— Ясно! — шкипер хлопнула в ладоши, — Значит, продолжаем?

— Продолжаем! — подтвердила Иао, — Завтра у меня игры с Эламом в поле зрения этих шведских дайверов. Будет весело, я так думаю. А скажи, как дела с нашим грузом?

— Все по план-графику, — сказала Кэтти, — мини-сейнер моего суперкарго придет в точку рандеву, пять миль к северу отсюда, за час до полуночи. Эрла не будет на борту, но его сомалийский экипаж, Хаким, Дауд и Каюм, знают, что делать. И Элам с ними знаком.

— Ясно… А твой суперкарго Эрл Рассел и бизнесмен Гарри Лессер, это?..

— …Считай, Иао, что они просто близнецы. Договорились?

Мозамбикская банту улыбнулась и подмигнула.

— Договорились… Эх! У тебя классный парень. Я хотела сказать: классные близнецы.

— По-моему, — ответила шкипер, встречно улыбнувшись, — Элам тоже классный парень.

— Да, Кэтти. Только, знаешь, что меня сильно беспокоит?

— Что, Иао?

— Дети, вот что! Какие у нас будут дети, если мы вот такие, зеленые и толстые?

— Ваши дети будут похожи на вас. Вы — новая прекрасная человеческая раса.

— Как ты сказала, Кэтти?

— Я сказала: вы — новая прекрасная человеческая раса. А у каждой расы есть свой идеал красоты. Ваша полуподводная раса сейчас формирует этот идеал.

— Новая прекрасная раса? Идеал красоты? Вот это ты залепила, шкипер!

— А что такого, Иао? Например, я отношусь к карибской расе, которая сформировалась меньше столетия назад. Человеческие расы создаются самими людьми, потому что мы разумные социальные существа. Хочешь, я сброшу тебе медиа-книжку об этом?

— Давай! Надо будет просветиться… Слушай, а насчет детей. Что ты думаешь?

— Ну… — Кэтти улыбнулась, — …В данном случае мне даже думать не надо. Я смотрела протоколы по проекту «Ондатра». Ваши дети будут похожи на вас. Тоже оливковые и полненькие, и тоже прирожденные фридайверы.

— Ха! — обрадовалась Иао Софале, — Это здорово! Дети! А-а!!! Ну, я пойду, ОК?

— ОК, — сказала Кэтти Бейкер, и хлопнула ладонью по протянутой ладони оливковокожей представительницы новой прекрасной расы.

9 апреля, утро, океан над гайотом Голиаф.

Трое шведов на дайвботе весь вчерашний день обсуждали с разных сторон странное подводное происшествие, и просматривали видео-записи с камер на масках. Никаких адекватных объяснений не нашлось. Были обсуждены и отброшены четыре версии:

* Склонная к розыгрышам девушка — фридайвер с какой-нибудь другой яхты.

* Аборигенка из какого-то специфического островного племени.

* Девушка из секретной группы тестирующей новый тип миниатюрного акваланга.

* Человекоподобный подводный робот, опять-таки кем-то секретно тестируемый.

И осталась лишь версия о русалке (или «акваноиде», как выражаются в НФ-новеллах).

Принятие версии об акваноиде влекло за собой вопросы:

Сообщать кому-либо об этом, или нет?

Агрессивны акваноиды, или нет?

Продолжать работы, или нет?

А если продолжать — то какие принять меры безопасности?

Отложив эти вопросы на утро, Инге, Крис и Огер легли спать.

И вот — наступило утро 9 апреля. Жаркое и ясное тропическое утро.

Шведы уселись завтракать под навесом на юте.

Океан вокруг выглядел ласковым и гостеприимным. Но что там, внизу?..

Начало понемногу раскручиваться обсуждение отложенных вопросов, как вдруг…

…Крис резко вытянул руку, показывая в какую-то точку.

— Смотрите, ребята, их уже две штуки!

— Кого? — удивилась Инге.

— Ваших вчерашних русалок, или акваноидов, или как их… — пояснил он.

— О, дьявол! — выпалил Огер, и схватил бинокль из ящика с оборудованием.

Примерно в трехстах метрах от яхты, пара акваноидов предавались эротической игре. В течение минуты они лежали на поверхности, взявшись за руки, а потом погрузились, и можно было наблюдать сквозь прозрачную воду, как сплетаются их зеленоватые тела. Минут через 20, они снова поднялись на поверхность, а затем опять ушли под воду.

— Какие они красивые… — прошептала Инге, — …Слушайте, мальчишки, я уверена: они добрые. Мы можем спокойно продолжать нашу работу.

— Что, прямо сейчас? — с сомнением в голосе спросил Огер.

— Нет, конечно, не сейчас! Не будем им мешать.

— Слушайте, — задумчиво произнес Крис, — а почему эти… М-м… Русалки выбрали для любовных игр окрестности нашей яхты?

— Это ты к чему? — спросила Инге.

— Это я к тому, что, может, они так показывают, ну, открытость, что ли. Свое желание пообщаться… Вот что я придумал!

…С этими словами, Крис сбегал в кубрик, и через минуту вернулся с ярко-лимонной люминесцентной пластиковой летающей тарелкой. Четкий закручивающий бросок — и лимонный диск полетел в точности к акваноидам, как раз всплывшим к поверхность.

— Крис, ты с ума сошел! — почти хором крикнули Огер и Инге.

— Они его увидели, — тихо сказал Крис. И точно: двое акваноидов подплыли к лимонной «тарелке», обследовали ее, потом попробовали побросать (неуклюже, но нормально для первого раза), а через полчаса ушли в глубину и исчезли… Но перед тем, как исчезнуть, акваноиды подняли правые ладони над поверхностью в приветливом жесте. Вот такое понятное, однозначно выраженное человеческое дружелюбие.

— По-моему, — предположила Инге, — теперь мы знаем, что можно продолжать работы.