Елена Раскина - Первая императрица России. Екатерина Прекрасная

• Название: Первая императрица России. Екатерина Прекрасная
• Автор: Елена Раскина
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-64808-5

НОВЫЙ РОМАН от авторов бестселлера «Жена Петра Великого»! Невероятная история восхождения Екатерины I, которая из простой прачки превратилась в первую Императрицу России! Но чтобы взойти на трон, мало оказаться на царском ложе, мало быть Екатериной Прекрасной – нужно стать еще и Екатериной Премудрой, ближайшей советницей и соратницей Петра во всех его трудах и свершениях.

Сможет ли она помочь императору вырваться из турецкого плена во время несчастливого Прутского похода? Как ей очаровать всесильного османского визиря, чтобы спасти русскую армию из смертельной ловушки? Какую цену придется заплатить за устранение царевича Алексея? И кто продолжит дело Петра Великого после его кончины?..

---

– К счастью, господин вице-канцлер, ничего подобного не произошло… – ответила Екатерина.

– Тогда почему же вы так бледны, государыня? – удивился Шафиров.

– Бледна, бледна… – согласился Петр. – А еще вчера была румяна! Что стряслось, Катя?

– Чудо, государь!

– Чудо? Ишь ты! – хмыкнул Петр. – Чем же Господь осчастливил нас, недостойных?

Екатерина смутилась. Ей необыкновенно трудно было сейчас, под скептическими взглядами и насмешливыми улыбками этих двух абсолютно прагматичных людей, словно под обстрелом, рассказывать о том, что трансильванский князь Ракоци вчера вечером сумел оживить портрет короля Речи Посполитой Яна Собесского. И Петр, и его вице-канцлер сочтут ее безумной и будут, верно, правы…

– Так какое же чудо случилось в сем славном замке, Катюша? – прервал ее размышления Петр.

– Петер, сие действительно чудо… – решилась наконец Екатерина. – Князь Ракоци – подлинный кудесник! Вчера он разговаривал с портретом короля Яна Собесского. Тому свидетели мы с князем Кантемиром!

– Видать, много вы выпили за ужином, Катя… – рассердился Петр. – Потрафили Ивашке Хмельницкому и грецкому богу Бахусу! Стыдно, Катя, стыдно! Мужам государственным выпить – не грех, а вот дамам возбраняется… Сам тебя учил! Али забыла?

– Я не пила, Петруша… – оправдывалась Екатерина. – И князь Кантемир не пил. Портрет и вправду говорил с нами…

– Чудит князь Ракоци… – с грубым, земным, но удивительно успокоившим Екатерину смешком ответил на это Петр. – И ты вместе с ним чудишь… Да еще князя Кантемира, человека мудрого и достойного, вы своими чудесами заморочили…

– И что же, государыня, – вмешался в разговор Шафиров. – Князь Кантемир также считает, что этому чудаку Ракоци удалось… как бы точнее выразиться… оживить портрет?

– Князь Дмитрий Кантемир видел то же, что и я… – подтвердила Екатерина.

– Был бы я с вами, враз бы князя Ракоци унял! – сердито сказал Петр. – Хитер мадьяр этот, да моим прожектам полезен! Потому и терплю его фантазии! Слыхал я, какие он фокусы в Париже при дворе показывал… Мертвых вызывал да ворожил… Чудит, шельма… Но вояка он лихой, и конница его – лучшая в Европе…

– У князя Ракоци, бесспорно, много странностей… – продолжил речь Петра хитроумный Шафиров. – Но он – не сумасшедший! Мало ли с кем разговаривают, скажу я вам, люди в этой жизни… Мой отец, Павел Филиппович, Царствие ему Небесное, любил разговаривать с пророком Моисеем, который вывел еврейский народ из пустыни Египетской… Князь Ракоци выбрал для умного разговора почившего в бозе короля Речи Посполитой… А вы, Екатерина Алексеевна, разговариваете с нами… У каждого свой вкус!

– И ты туда же, Шафиров! – недовольно прикрикнул на своего вице-канцлера Петр. – И тебе этот мадьяр голову заморочил?

– Но вы же сами, Ваше Величество, часто разговариваете с иконами! Я не один раз слыхал ваши беседы с Богоматерью и Христом! Что же, мне счесть вас сумасшедшим? Упаси меня Бог! – Шафиров подошел к православным образам, которыми Петр велел украсить красный угол кабинета католического короля, и истово перекрестился.

– Ишь ты, он слыхал! – хмыкнул Петр. – С иконами всякий православный христианин разговаривать должен… Ибо они – окна в иной мир.

– Верно, Ваше Величество… – согласился Шафиров. – Так почему же вы удивляетесь, что князь Ракоци в присутствии государыни и князя Кантемира говорил с портретом? Сии портреты – может быть, тоже окна… Но куда, спрошу я вас?

– Ладно, коль все вы тут с ума посходили, так рассказывай, Катя, что вам портрет наговорил… – нехотя согласился Петр.

Для царя этот разговор был не более чем шуткой. Затянувшейся шуткой… Пора заканчивать…

– Петруша, довольно ли у нашей армии будет воды во время ее трудного похода? – помня совет короля Яна Собесского, поспешила спросить Екатерина. – Слыхала я от князя Кантемира, что безводны молдавские степи, в которые идет наша армия во главе с храбрым Шереметевым…

Удивительно, как быстро она научилась говорить эти слова – «наша армия». Еще совсем недавно, в Мариенбурге, она, как и все жители города, считала эту армию страшной опасностью и с ужасом думала о бородатых московитах в косматых меховых шапках, которые могут разрушить их мирную жизнь. И они пришли и разрушили!

А теперь с уст бывшей пасторской воспитанницы так легко срываются слова «наша армия»… Как противоречива и запутанна жизнь! Или эта армия и эта суровая заснеженная страна действительно стали для нее «нашими»?! Должно быть, действительно стали…

– Степи молдавские и вправду безводны, государыня… – согласился Шафиров. – Придется нашим солдатушкам потерпеть… А что делать, кому сейчас легко?!

– Потерпеть?! – с горечью воскликнула Екатерина. – Следует что-то предпринять!

– Верно говоришь, Катя… – согласился с невестой Петр. – Словно ум твой – не женский, а мужской. Жарко ныне в молдавских степях. За войском турецким целые полки водоносов идут, поят янычар на походе вдоволь… Не нужно портреты допытывать, чтобы такую малость понять… Позабочусь я о воде, как смогу, но трудно будет, как у басурман, сделать…

– Почему же, Петер? – удивилась Екатерина.

– Потому как несметно богат султан турецкий, а я – государь небогатый…

– У государства российского нет на это средств! – заключил Шафиров.

Екатерина вспомнила про роскошный дворец, который построил в Питербурхе для себя и своего обширного семейства вице-канцлер. Дворец Шафирова был отделан с такой роскошью, что даже Меншиков позавидовал! Нет у России средств, как же! Зато они есть у вернейших советников Петра! Попросить, что ли, в долг у Шафирова или у Меншикова? Так ведь не дадут, шельмы!

Екатерина хотела сказать об этом, но поняла, что ничего не изменит и лишь наживет себе врага в лице хитроумного вице-канцлера. Вздохнула – и промолчала. Петр с Шафировым снова занялись бумагами. Царь подписывал, один за другим, документы, которые ему подавал вице-канцлер, а подругу свою словно не замечал. Или не хотел замечать, чтобы закончить этот неприятный ему разговор. Раз все равно ничего нельзя исправить, лучше понадеяться на русский «авось» да на выносливость и мужество своей армии и молдавских союзников.

– Разве Россия – не великая и богатая держава? – не унималась невенчанная жена царя.

– И великая, и богатая, только… – начал было Шафиров, но его реплику прервал гневный окрик Петра.

– Будет она и великой, и богатой, коли я ее такой оставлю! – Петр громыхнул кулаком по столу. – Коли мне сил и здоровья хватит! А пока мы – только из гноища вышли! Давно ли Софьины стрельцы на куски моих верных советников рубили?! Я тогда мальчишкой был, а все помню! Помню, как мать меня телом своим от стрельцов защищала, а дядю, боярина Артамона Матвеева, за бороду на кремлевский двор выволокли – да на копья! Ввек мне этого не забыть!

По лицу царя прошла знакомая Екатерине судорога. Петр затрясся всем телом, кровью налились живые, умные, еще минуту назад искрившиеся весельем глаза.

– Не прощу! – словно зверь, зарычал он. – Убью!!!! Всех врагов своих изведу, жизни лишу!

– Помогите, Екатерина Алексеевна! – крикнул не на шутку испугавшийся Шафиров. – Уймите гнев Его Величества…

Вице-канцлер, должно быть, испугался, что разгневанный, заблудившийся в своем прошлом царь примет его за одного из мятежных стрельцов, а может, учитывая его лоснящуюся от сытости гладко выбритую физиономию, и за саму царевну Софью, и, улучив удобный момент, выскользнул из кабинета. Екатерина осталась с Петром наедине.

Царь вышел из-за стола и сделал несколько неверных шагов к двери. Чуть не упал на пол в припадке. Припадки всегда наступали неожиданно и накрывали его с головой, как морская волна. Этот человек был и прекрасен, и ужасен. Прекрасен, когда воля и вдохновение бросали отсвет на его лицо, ужасен, когда каиновой печатью на этот еще недавно скульптурный лик ложилась жажда мести и убийства.

Екатерина привыкла не бояться этих припадков. Ее задача, задача царицы Эсфири, заключалась в том, чтобы вернуть российскому Артаксерксу разум. «Лекарка» обхватила царя за плечи, усадила его в кресло, сама встала за спинкой кресла и опустила руки на голову Петра. Легкими, массирующими движениями стала гладить ему виски… Царь обмяк, замолчал. Глухое, утробное рычание смолкло.

– Тихо, тихо, Петер, – шептала Екатерина. – Все пройдет…

– Катя… – ответил Петр. – Лекарка моя… Точно матушка Наталья Кирилловна… Ты мне волосы расчеши, не побрезгуй…

Екатерина стала гладить его по волосам, словно расчесывала. Шептала слова утешения, похожие на те, что когда-то шептала своему сыну царица Наталья Кирилловна. Петр успокоился, обмяк. Припадок оставлял его могучее тело, волной накатывал покой.

– Вода, говоришь… – тихо сказал Петр. – Что ж, подумаем и о воде для армии… Иди пока, лекарка! Небось устала…