Борис Фрезинский - Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)

• Название: Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)
• Автор: Борис Фрезинский
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Политика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4448-0042-3

В книгу историка русской литературы и политической жизни XX века Бориса Фрезинского вошли работы последних двадцати лет, посвященные жизни и творчеству Ильи Эренбурга (1891–1967) — поэта, прозаика, публициста, мемуариста и общественного деятеля.

В первой части речь идет о книгах Эренбурга, об их пути от замысла до издания. Вторую часть «Лица» открывает работа о взаимоотношениях поэта и писателя Ильи Эренбурга с его погибшим в Гражданскую войну кузеном художником Ильей Эренбургом, об их пересечениях и спорах в России и во Франции. Герои других работ этой части — знаменитые русские литераторы: поэты (от В. Брюсова до Б. Слуцкого), прозаик Е. Замятин, ученый-славист Р. Якобсон, критик и диссидент А. Синявский — с ними Илью Эренбурга связывало дружеское общение в разные времена. Третья часть — о жизни Эренбурга в странах любимой им Европы, о его путешествиях и дружбе с европейскими писателями, поэтами, художниками…

Все сюжеты книги рассматриваются в контексте политической и литературной жизни России и мира 1910–1960-х годов, основаны на многолетних разысканиях в государственных и частных архивах и вводят в научный оборот большой свод новых документов.

---

В марте 1944-го Эренбург подготовил первую публикацию свидетельских показаний о фашистских зверствах на территории СССР под названием «Народоубийцы»[570]. Во вступительной статье к этой публикации Эренбург писал:

«Я не буду снова перечислять преступления гитлеровской армии. Я не стану еще один раз рассказывать о сожженных городах и селах России, о расстреле целых деревень, о виселицах, об угоне населения. Я остановлюсь сейчас на одном: на истреблении евреев… Захватив Украину и Белоруссию, где проживало много евреев, немцы нашли почти исключительно стариков, больных, женщин с детьми, ибо молодые евреи ушли на восток. Таким образом, германская армия уничтожала аккуратно, по плану, в массовом масштабе женщин, стариков и детей».

Это было прямое обвинение Германии в геноциде еврейского народа на территории СССР. Эренбург предполагал выпустить книгу «Народоубийцы» с 58 документами — свидетельскими показаниями на трех языках — идише, русском и английском. Этот сборник был издан двумя выпусками в 1944 и 1945 годах только на языке идиш\ хотя его перевод на английский уже был подготовлен.

«Черная книга»: от замысла до запрета

С 1943 года Илья Эренбург стал получать с Украины и из Белоруссии письма с рассказами очевидцев немецких зверств, сохранившиеся дневники, записки, фотографии и прочие документы. Именно эти материалы, вместе с тем, что ему рассказывали живые свидетели в освобожденных от гитлеровцев районах, привели Эренбурга к мысли подготовить и издать «Черную книгу» свидетельств о нацистских зверствах в отношении еврейского населения СССР. В мемуарах «Люди, годы, жизнь» Эренбург писал:

«В 1944 году мне казалось, что пришло время обнародовать документы об уничтожении фашистами еврейского населения. Я знал, что сухие цифры перестали производить впечатление, и начал собирать дневники, письма, которые передавали мучения, пережитые отдельными людьми. Много сил, времени, сердца я отдал работе над „Черной книгой“»[571].

Эта идея возникла у него примерно в то же время, что и план А. Эйнштейна и Ш. Аша в США подготовить книгу о нацистских зверствах на всех оккупированных Германией территориях Европы и издать ее на многих языках. Весной 1943 года они предложили ЕАК принять участие в этой работе. Руководство ЕАК сочло это целесообразным и 23 апреля 1943 года обратилось в ЦК ВКП(б) с просьбой разрешить такую работу и перечислило девять членов ЕАК, включая И. Эренбурга, рекомендуемых в редколлегию «Черной книги»[572].

Сам Эренбург издание «Черной книги» считал чрезвычайно важным и в силу чудовищности совершенных нацистами преступлений, и по причине набиравшего силу в СССР антисемитизма. Создание такой книги было не по силам одному человеку, и весной 1944 года Эренбург создал литературную комиссию (в нее вошли писатели М. Алигер, П. Антокольский, В. Герасимова, В. Гроссман, А. Дерман, Вс. Иванов, В. Ильенков, В. Инбер, В. Каверин, Л. Квитко, В. Лидин, П. Маркиш, Г. Мунблит, Л. Озеров, A. Платонов, О. Савич, Л. Сейфуллина, К. Федин, Р. Фраерман, О. Черный, B. Шкловский). Задача писателей состояла в литературной обработке документов, в создании обзорных очерков. Комиссия, созданная Эренбургом с одобрения ЕАК, собиралась в его помещении.

Наблюдая в стране откровенный рост государственного антисемитизма, все более набирающего силу во властном аппарате СССР, Эренбург ощущал труднопреодолимые препятствия, возникавшие при публикации материалов, затрагивающих еврейские проблемы.

Илья Эренбург и участники Комиссии энергично взялись за подготовку к печати собранных Эренбургом материалов. 23 августа 1944 года руководство ЕАК докладывало об этом в ЦК ВКП(б):

«<…> спрос на „Черную книгу“ огромный не только в зарубежных странах, но и в Советском Союзе. Мы поэтому считаем целесообразным наряду с изданием „Черной книги“ в зарубежных странах на английском, испанском, французском, немецком и еврейском языках подготовить издание „Черной книги“ также на русском языке для советского читателя. Ряд виднейших советских писателей, как Илья Эренбург, Василий Гроссман и другие, взяли на себя инициативу в деле подготовки к изданию „Черной книги“ на русском языке под контролем и руководством ЕАК. Ввиду политической важности этого мероприятия для мировой общественности мы считаем нужным выделить для русского издания литературную комиссию под председательством тов. Эренбурга, который располагает богатейшим материалом о фашистских зверствах над еврейским населением. Надеемся, что это предложение не встретит с Вашей стороны возражений»[573].

Вразумительного ответа не последовало. 6 сентября 1944 года Эренбург по просьбе руководства ЕАК представил свою концепцию «Черной книги», написанную так, чтобы ее не отклонили в аппарате ЦК. В ней говорилось:

«„Черная книга“ должна дать картину зверского уничтожения фашистами миллионов людей. В книгу войдут рассказы спасшихся евреев, свидетелей зверств, немецкие приказы, дневники и показания палачей, записки и дневники укрывавшихся. Не акты, не протоколы, а живые рассказы должны показать глубину трагедии. Чрезвычайно важно показать солидарность советского населения, спасение русскими, белорусами, украинцами, поляками отдельных евреев. Такие рассказы помогут залечить страшные раны, подымут еще больше идею дружбы народов. Необходимо показать, что евреи умирали мужественно, остановиться на всех имевших место случаях сопротивления активного или пассивного, на подпольных организациях в гетто, на побегах и восстаниях, на партизанах-евреях, спасшихся от смерти, которые мстили убийцам своих близких. „Черная книга“ должна быть издана по-русски для советских читателей. Ее перевод желателен в США и Англии»[574].

Имевший к тому времени достаточный опыт общения с партаппаратом Эренбург опасался, что если русское издание «Черной книги» не выйдет прежде ее зарубежных изданий, то аппарат ЦК сможет его выходу помешать.

13 октября 1944 года Эренбург говорил на заседании комиссии:

«В течение долгого времени не было выяснено: будет ли санкционировано создание этой книги… Меня просили написать записку для представления о содержании, планах и цели книги. Основываясь на нашем первом собрании, я это изложил и представил. Ответа прямого не последовало, но мне было сказано так через еврейский комитет — сделайте книгу, и, если она будет хорошей, она будет напечатана. Так как авторами книги являемся не мы, а немцы, а цель книги ясна, я не понимаю, что значит „если будет хорошей“ — это не тот роман, содержание которого неизвестно»[575].

Некоторые функционеры ЕАК (например, поэт И. С. Фефер) своими действиями по существу подыгрывали негласному намерению властей ограничить распространение информации о Холокосте зарубежными странами. Узнав, что осенью 1944 года ЕАК, не поставив его в известность, отправил в США материалы литературной комиссии, Эренбург почувствовал, что русское издание «Черной книги» фактически под угрозой. Заявив 30 января 1945 года решительный протест в ЕАК, он потребовал приостановления публикации его материалов в США, пригрозив своей отставкой. Вот это заявление Эренбурга:

«В Еврейский антифашистский комитет.

Мне было предложено Вами редактировать „Черную книгу“. На заседаниях литературной комиссии, которую я возглавлял, было установлено, что основным текстом книги является русский, с которого переводы могут быть сделаны на еврейский, английский и др. Само собой разумеется, не может быть двух „Черных книг“ — для внутреннего рынка и для экспорта; это лишило бы документы их значения. Вопреки всему вышесказанному, были отправлены в США документы для „Черной книги“ без согласования этого со мной и с другими товарищами, работавшими в литературной комиссии. Между тем подготовка первого тома почти закончена. Опубликование в США другой „Черной книги“, не совпадающей в ее советской части с нашим текстом, делает бесцельной нашу работу. Посему категорически настаиваю на задержании публикации в Америке советских материалов в „Черной книге“ без согласования их со мной и с литературной комиссией. В противном случае вынужден отказаться от выполняемой мной работы по составлению „Черной книги“, возложив всю ответственность за это на Еврейский антифашистский комитет.

Илья Эренбург»[576].

Для урегулирования возникшего конфликта курировавший ЕАК от Совинформбюро С. А. Лозовский[577] создал специальную комиссию, которая 26 февраля 1945 года доложила ему:

«Материалы „Черной книги“, подготовленной под редакцией И. Эренбурга, представляют собой ряд очерков, составленных видными советскими писателями (В. Гроссман, В. Инбер, Л. Сейфуллина и др.) на основе документальных и фактических данных о злодеяниях немцев над еврейским населением СССР на занятой в свое время врагом территории. В большинстве своем эти очерки хорошо написаны, содержат ценный материал и весьма полезны как правдивые рассказы советских писателей, раскрывающие истинную картину немецких зверств в разных районах временно оккупированной гитлеровцами советской земли. Однако комиссия считает, что избранный редакцией курс на создание свободных литературных обработок документальных и фактических материалов расходится с профилем „Черной книги“ как сборника документов, значение которого в подлинности материалов, в отсутствии в них элементов, привнесенных творчеством писателя. Помимо этого комиссия считает, что в представленных очерках излишне много рассказывается о гнусной деятельности предателей народа из украинцев, литовцев и др.; это смягчает силу главного обвинения, предъявляемого немцам, что должно явиться основной и решающей задачей книги[578]. Таким образом, по мнению комиссии, материалы книги под редакцией Эренбурга, являясь весьма ценными, могли бы после окончательной их редакционной обработки составить сборник или отдельные брошюры, которые можно было бы с успехом распространить, в частности, за границей. Но это не „Черная книга“»[579].