Дороти Кумсон - Прежняя любовь

• Название: Прежняя любовь
• Автор: Дороти Кумсон
• Издательство: Клуб семейного досуга
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-1960-6

У Либби прекрасная работа, любимый муж Джек, дом с видом на море.

Однако душу девушки терзают сомнения. Она знает, что Джек очень любил свою первую жену Еву. Когда она умерла, он едва не наложил на себя руки. Иногда Либби кажется, что он до сих пор любит ее. Она решает больше узнать о прошлом человека, за которого так поспешно вышла замуж, и обнаруживает дневник Евы. Первая жена Джека завещала его той, кто займет ее место. С этого дня жизнь Либби изменилась.

Оказалось, что Ева была... проституткой. На панель ее привела любовь. Но ее возлюбленный стал наркоманом, девушка вынуждена была продавать свое тело, чтобы содержать его, и тут в ее жизни появился Джек. Он страстно полюбил Еву и решил вырвать из порочного круга, в котором она оказалась. Девушка счастлива, она ждет ребенка, но ее сутенер — отец Джека — однажды навестил ее...

Либби потрясена, она начинает подозревать, что смерть Евы не была случайной. Она должна узнать правду, чтобы сберечь свое счастье.

---

Его бормотание показалось мне жалким. Как и он сам. Как и я — из-за того, что соглашаюсь на все это.

«Прекрати думать, — приказала я себе. — Прекрати что-либо чувствовать, превратись в Хани, в женщину, которая на это способна».

— Я думаю, в спальне нам будет гораздо удобнее, — произнесла я голосом Хани.

На мне был ее макияж и ее одежда. Просто я забыла перевоплотиться. Я почувствовала, как улыбка на моем лице становится все шире. Я неторопливо поднялась с дивана и потянулась, давая ему возможность меня разглядеть. Я взяла Арнольда за руку и, не обращая ни малейшего внимания на мужчину, также вставшего с кресла, чтобы последовать за нами, повела его по коридору к спальне. Продолжая держать в одной руке сигару, а в другой — виски, Цезарь остановился на пороге, глядя на происходящее, как на экран телевизора.

— Снимай одежду и ложись на кровать, — произнесла я хрипловато-сексуалъным голосом Хани. — Я присоединюсь к тебе буквально через несколько мгновений.

Пьяный и возбужденный Арнольд начал срывать с себя одежду. Я хорошо знала таких, как он. Они громко хвастали тем, что молоденькие девчонки буквально умоляли трахнуть их, но никогда не были ни с кем, кроме собственной жены. В лучшем случае у него был опыт приставания к секретаршам, что давало ему основание считать себя половым гигантом.

Я на мгновение отвернулась от него, положила руку на ручку двери и посмотрела в лицо человеку, заслонившему собой дверной проем. Он не имел к этому никакого отношения.

Я решительным движением захлопнула дверь и повернула ключ в замке.

Затем я посмотрела на распластавшегося на кровати голого Арнольда, на его пухлое, рыхлое, матово-бледное тело, в настоящий момент показавшееся мне неестественно массивным и неподвижным. Впрочем, его лицо горело желанием, а эрегированный пенис был наготове.

На его ногах я увидела черные носки. Судя по тому, что они доходили до середины голени, он подтянул их перед тем, как лечь на кровать.

Пустяковое дело для Хани.

Но в комнате находилась не она, а Ева. Она просто пользовалась голосом и улыбкой Хани. Она подошла к кровати и начала раздеваться, чтобы приступить к работе.

14 июля 1996 года

Не смогла закончить эту писанину вчера, потому что начала все это переживать заново и испугалась, что еще немного — и я с собой что-нибудь сделаю.

Цезарь ушел два часа назад. Он приходил, чтобы поставить меня в известность, что теперь мне предстоит делать это со всеми, на кого он мне укажет, и тогда, когда он этого захочет.

В противном случае денег он больше давать не будет и не внесет арендную плату за следующий месяц. Если я попытаюсь сбежать, он меня выследит и убьет.

— Через полгода — да-да, через полгода! — я пересмотрю ситуацию и решу, освобождать тебя от обязательств по нашему контракту или нет, — закончил он.

В его глазах было нечто такое, что убедило меня в том, что это не пустые угрозы. Его хладнокровие и то, как непринужденно он при этом держался, подтверждали, что он выполнит свое обещание. Он был достаточно богат и влиятелен, чтобы найти подходящий способ меня убить.

Я смотрела на сидящего в моей гостиной человека и видела тень преждевременной смерти, которая ходит по пятам за каждой проституткой, о чем нам всем отлично известно. Я молчала. Что я могла ему сказать? Он не отдал мне сорок пять тысяч за первые три месяца (мы договорились, что я получу все сразу по истечении всего срока), и бежать мне было некуда. Я сомневалась, что полиция воспримет мой рассказ всерьез, а мои сбережения изрядно сократились за те месяцы, которые я посвятила поиску нормальной работы, перед тем как снова приняться за старое.

— Тебе все ясно? — спросил он.

Я смотрела на него. Это означало только одно: «Ты примешь все мои условия».

— Я привык, чтобы на мои вопросы отвечали, — угрожающе произнес он.

— Да, — ответила я.

— Я рад, что ты все поняла. Это в твоих же интересах.

А потом… потом он показал мне, какой он на самом деле. Неуклюжего и неловкого человечка, оплакивающего утраченные отношения с женой, рыдавшего после нашей первой и единственной близости, не существует. Это все ложь.

Между ним и Цезарем нет ничего общего. Настоящий Цезарь оставил на моем теле столько кровоподтеков, что мне теперь трудно двигаться. Он заставил меня почувствовать себя полным ничтожеством. Я даже думать не могу. Настоящий Цезарь — это дьявол во плоти. И я заключила с ним договор.

Мне необходимо уснуть. Быть может, завтра мне будет легче. Я надеюсь, что мое тело восстановится довольно быстро. Но как мне быть с рассудком?

Я

30 июля 1996 года

Они не все такие, как Арнольд, хотя мне и с ним пришлось «увидеться» еще раз.

Большинство из них гораздо хуже Арнольда. Есть еще парочка таких же жалких типов, как и он, но остальные…

Знаешь, самое страшное — это то, что Хани ушла. Ее больше нет. Мне никак не удается ее дозваться. Ее маска соскальзывает с моего лица. Все эти ужасные вещи делаю я сама. Всегда только я. Ева.

Я подолгу сижу под душем. Я плачу, постоянно переодеваюсь и бесконечно меняю совершенно чистое постельное белье. Я больше не сплю в своей спальне. Я сплю в крохотной соседней комнатке, чтобы, когда я просыпаюсь, вокруг меня не вставали стеной воспоминания и почти осязаемые образы, чтобы я вновь не ощущала того, что мне пришлось пережить.

Дон советовала мне бежать от сутенеров, как от чумы.

— Они высосут из тебя всю кровь, заберут у тебя все без остатка, — говорила она, — а потом бросят и найдут другую жертву. Можешь не сомневаться.

Но это не мой случай. У меня не просто сутенер. У меня самый шикарный сутенер во всем городе. И он действительно сосет мою кровь. Вот только вряд ли он подыскивает себе другую жертву.

Глава 16

Либби

— А теперь слушай меня, Бутч. Мы оба знаем, что Джек сегодня утром тебя выгулял, так что если ты рассчитываешь, что я прямо сейчас отправлюсь с тобой на прогулку, то глубоко заблуждаешься.

Бутч поскуливает со своего места у двери. В зубах он держит поводок, а горестный взгляд его больших черных глаз устремлен на меня.

— Ты меня шантажируешь? — интересуюсь я.

Он снова скулит, на этот раз тише, протяжнее и еще более жалостливо, еще сильнее склоняет голову набок и еще больше округляет глаза.

— Зря стараешься, — сообщаю я ему. — Тебе все равно не удастся никого разжалобить.

Он скулит в ответ. Ну конечно же ему удастся меня разжалобить. Ему это удается каждый раз. К примеру, если он сделал какую-то пакость, он просто прячется под кухонный стол и ноет оттуда, пока я его не прощу.

— Видишь ли, дело в том, что я не выходила из дома с тех пор, как вернулась с сеанса психотерапии. Мне незачем было выходить, да мне там и не нравится. Дома мне спокойнее, и тут на меня никто не пялится.

Он ложится на пол и кладет голову на лапы. Серебристо-голубой поводок со стуком падает на паркет.

Мне трудно поверить в то, что я испытываю чувство вины перед собакой. К тому же это даже не моя собака!

Бутч вздыхает. Надо сказать, делает он это довольно драматично для такой маленькой собаки. Тем не менее желаемого эффекта он достигает.

— Ладно, — говорю я, — давай выйдем через заднюю дверь, чтобы я успела морально подготовиться к появлению на улице.

Он не спешит вставать, как будто не уверен, что я говорю серьезно. Но когда я вхожу в спальню, чтобы переодеться в джинсы и взять кепку, то слышу, что он исполняет в коридоре победный танец.

До боковой двери дома я дошла без всяких проблем. Они начались на ступеньках, там, где они переходят в тротуар. Мне очень трудно решиться шагнуть в мир за пределами дома.

Судя по всему, Бутчу такие проблемы незнакомы: он уже сидит на тротуаре и, склонив голову, смотрит на меня. Держась за шероховатую кремовую стену дома, я собираюсь с духом. Воздух, который я пытаюсь втянуть в себя, влетает в мои легкие слишком быстро и покидает их с такой же скоростью. В итоге я не успеваю дышать.

«Я могу это сделать, — твержу я себе. — Я могу это сделать».

Но мое тело и не думает двигаться с места. Моя правая нога не желает отрываться от земли и перемещаться вперед. Моя грудь вздымается и опадает все быстрее и быстрее.

«Я могу это сделать. Я могу это сделать».

Я опускаю глаза на бетонную дорожку, чтобы убедиться, что мои обутые в кроссовки ноги в нее не вросли. Все в порядке. Не вросли.