Борис Фрезинский - Я слышу все… Почта Ильи Эренбурга 1916 — 1967

• Название: Я слышу все… Почта Ильи Эренбурга 1916 — 1967
• Автор: Борис Фрезинский
• Издательство: Аграф
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2006
• ISBN: 5-7784-0331-3

Эта книга — собрание избранных писем, полученных Ильей Эренбургом в 1916–1967 годах. Среди них очень мало довоенных — их Эренбург сжег в Париже в 1940 г. (сохранились лишь черновые варианты нескольких писем Брюсова, Волошина и Цветаевой). Но зато архив Эренбурга начиная с 1940 г. был богатейшим. Среди адресатов писателя — выдающиеся деятели мировой культуры XX века, крупные общественные и политические деятели: Брюсов, Ахматова, Н.Я. Мандельштам, Б. Пастернак, Твардовский, К. Симонов, Бродский, В. Гроссман, Паустовский, Шварц, Каверин, Казакевич, В. Некрасов, Ю. Домбровский, В. Шаламов, А. Эфрон, Шкловский, Якобсон, Эйхенбаум, Лихачев, Эткинд, Вяч. Вс. Иванов, Ю. Лотман, Ф. Вигдорова, Мейерхольд, Таиров, Коонен, Ф. Раневская, Эйзенштейн, Прокофьев, Шостакович, Бухарин, Коллонтай, Рокоссовский, Пикассо, Шагал, Сарьян, Ле Корбюзье, Хемингуэй, Стейнбек, Сартр, Ж.-Р. Блок, Арагон, Кокто, Мальро, Веркор, Сименон, Моравиа, Фейхтвангер, Амаду, Неруда и многие другие.

В книгу включены также избранные письма родных, любимых женщин, фрагменты военной и депутатской почты. Последний раздел книги составляют письма сочувствия, адресованные жене и дочери Эренбурга после его кончины.

---

Вот так, не очень радостно, обстоят дела. Об этом и хотелось вам написать. И о том, что теперь я совсем уже не понимаю, как поддерживать какие-либо «контакты деятелей культуры», о которых мы столько пишем.

За сим желаю Вам счастливой и интересной поездки, в которой, к сожалению, не удастся быть Вашим попутчиком.

Крепко жму руку.

С искренним уважением

В.Некрасов.

Впервые. Подлинник — собрание составителя. 22 марта ИЭ ответил Некрасову: «Я уже знал дня три назад, что Вас почему-то не хотят украинские власти отпускать, и огорчался, что мы не едем вместе. А теперь возмущаюсь. Свистунов <освобожденный секретарь общества „СССР-Франция“, президентом которого был ИЭ> мне объяснений не дал, или не знал, но сказал, что „и Бажан не помог“. Безобразие! Противно и скучно _ уж очень нехорошо» (П2, №466).

367. Е.Г.Полонская

<Ленинград,> 17 марта <19>61

Дорогой Илья.

Не беспокойся за меня. Голова у меня еще цела. Я упала у себя дома «с собственной высоты», как говорят наши французские коллеги, и вывихнула правую руку. Это случилось в сочельник.

Теперь мне лучше. Делаю временную гимнастику. Рука поправляется. Пишу, как видишь, ею сама.

Прочла 1921 год[818]. Ты делаешь большое дело. Я не плакала на этот раз, а радовалась. Как хороши эти люди, о которых ты пишешь, — Таиров, Дуров, Мейерхольд, Есенин. Какой мартиролог.

Вспомнила

…я список кораблей прочел до…
Сей длинный…
Сей поезд…
Что над….
Но вот Гомер молчит
А море буйствуя подходит к изголовью[819].

До свиданья, мой дорогой. Береги себя. Счастливого пути.

Лиза.

Впервые. Подлинник — ФЭ. Ед.хр.2055. Л.19–20.

368. Е.С.Гинзбург

<Львов,> 20/III <19>61

Только что дочитала вторую книгу «Люди, годы, жизнь». И захотелось сказать Вам спасибо. Я одна из тех, кто тоже читал «сонеты у костра»[820] больше чем за 10 тыс. километров от своего родного города Москвы. М.б., Вам будет интересно узнать, что и Ваши стихи читались у костров. Повторяли: «из слов остались самые простые: — работа… воздух поздно… никогда»[821] — и удивлялись: откуда он узнал, что так бывает. И «погибая, он спускает шлюпки»[822]… — тоже. Я лет на 15 моложе Вас. Но все равно уже скоро конец, тем более, если принять во внимание особенности биографии. И вот на последних рубежах, да еще в чужом городе, куда после Севера занесла судьба, так дорога мне была эта нечаянная радость — открыть книжку «Нов. мира» и вдруг прочесть в ней такое правдивое и настоящее.

Лет в 17–18 я знала наизусть целые страницы из «Хулио Хуренито». Потом вот — стихи у костра. Правда, многие Ваши романы следующих лет оставляли меня холодной. А сейчас я снова по-настоящему взволнована и благодарю Вас за эту работу, за то, что Вы так написали о Мандельштаме, о Мейерхольде, о Табидзе и Яшвили, о многих других. Дай бог, чтобы все у Вас было хорошо и чтобы Вы обязательно дописали эту книгу.

Евгения Гинзбург.

Львов-8, пр. Шевченко, д.8, кв.3.

Впервые. Подлинник — собрание составителя. Евгения Семеновна Гинзбург (1906–1977) — автор книги воспоминаний «Крутой маршрут», напечатанной в СССР лишь в 1989 г.; мать писателя В.П.Аксенова. ИЭ ответил на это письмо 15 августа 1961: «Простите, что поздно отвечаю — редакция „Новый мир“ задержала некоторое время Ваше письмо в числе многих других и прислала мне его с опозданием. Меня очень тронул Ваш отклик и рассказ о моих стихах» (авторская копия — собрание составителя). Потом ИЭ прочел «Крутой маршрут»; из зарубежных поездок он привозил автору иностранные издания ее книги.

369. В.Л.Андреев

<Женева,> 7 апреля 1961

Дорогой Илья Григорьевич, в Берлине, в 1922 году, когда я с Вами познакомился, я помню, как Георгий Венус[823] (вероятно впоследствии Вы встречались с ним в Ленинграде, где в тридцатых годах он опубликовал несколько беллетристических книг) говорил мне: «Ужасно трудно поздороваться с Эренбургом: все как-то не выходит, все кажется, что он не ответит». Я понимал его — в Вашем присутствии чувствовал себя смущенным и «не у места». Когда в прошлом году мы встретились в Женеве, я первым делом вспомнил это берлинское ощущение и сразу «помолодел» чуть не на сорок лет. Но вот теперь, когда я прочел Ваши воспоминания, за Эренбургом писателем, я увидел Эренбурга человека — и за это Вам спасибо. Последние страницы того, что было напечатано во втором номере «Нового мира», особенно меня взволновали. Мне кажутся убедительными портреты людей, которых я знал лично (даже в том случае, когда я этих людей представлял себе иначе) именно потому, что за этими портретами я увидел человека, с которым я встречался, но которого я не знал. С огромным нетерпением я жду следующих глав Ваших воспоминаний — они, я в этом твердо уверен, еще увеличат влияние русской литературы за границей и многое утвердят у нас в Союзе.

Если Вам придется побывать в Женеве, постарайтесь выкроить свободный день: у меня теперь есть машина, правда, маленькая, но она, благодаря своим скромным размерам, может проникнуть в те уголки, куда не забирается большой туристический автобус.

Жена и сын просят передать Вам и Вашей жене самый сердечный привет. Крепко жму руку и еще раз благодарю Вас.

Искренне Вас уважающий

Вадим Андреев.

Впервые. Подлинник — ФЭ. Ед.хр.1213. Л.2. Водим Леонидович Андреев (1902–1976) — писатель, сын писателя Л.Н.Андреева. Сохранились две книги с автографами В.Андреева Эренбургам: «Свинцовый час» (Берлин, 1924) с надписью: «Илье Григорьевичу Эренбургу моя первая книжка, которую я лет через десять б.м. предам ауто д'афе. В.Андреев. 13.XII.24» и «Детство» (М., 1963): «Любови Михайловне Эренбург с глубоким уважением и самым дружеским чувством. Вадим Андреев. Москва, 26 сентября 1968».

370. Н.Я.Ганейзер (Белобородова)

Москва, 11. IV. 1961

Дорогой Илья Григорьевич!

Давно хотела написать Вам, поздравить с 70-летним юбилеем, да все не решалась отнимать у вас время, да и думала может совсем забыли далекую гимназистку Надю. А вот на днях прочитала в №8-м «Нов<ого> мира» Ваши воспоминания и Ваши такие теплые строчки о нашей юной дружбе[824] и захотелось мне откликнуться. Сказать Вам, что, несмотря на то что прошло более полувека, как мы расстались, я с нежностью вспоминаю то далекое — такое далекое — время нашей дружбы. Помню наши прогулки и бесконечные «философские» разговоры и споры… Помню, как Вы вводили меня в нелегальные революционные кружки, как объясняли мне разницу между большевиками и меньшевиками… Ведь Вы, несмотря на свои 16–17 лет, были уже матерый революционер, а я, хотя и старше Вас на год, была совсем глупышкой… Вы стали большим писателем с ярким и светлым талантом. Несете людям свет, радость, добро. Активно боретесь за мир и дружбу всех людей на земном шаре — а что может быть выше этого? Я же только «мама» и «бабушка». Вырастила дочь — теперь детскую писательницу (Галина Ганейзер[825]), автора многих художественно-познавательных книг, и двух внучек — старшая кончает ВГИК, как сценаристка (Юля Дубровкина), младшая, Женя, учится в 7-м классе.

Вот и все. Я совсем старая, седая и толстая… больное сердце и проч. Но по-прежнему жадно люблю жизнь, радуюсь за каждый отпущенный мне судьбою день…

Желаю вам, дорогой старый друг, долгих творческих лет на радость людям.

Спасибо за все!

Ваша Над.Ганейзер, а раньше Надя Белобородова.

Впервые (полностью); фрагмент приводился в коммент. к 5-й главе 1-й книги ЛГЖ (М., 1990). Подлинник — ФЭ. Ед.хр.1407. Л.1–2. Надежда Яковлевна Ганейзер (Белобородова; 1888–1975) — ответное письмо ей от ИЭ — см. П2, №468.

371. Б.Н.Полевой

Москва, 13 апреля 1961

Дорогой Илья Григорьевич!

Обстоятельства чрезвычайной важности заставляют меня побеспокоить Вас этим письмом. Дело в том, что Ваш подарок, растение неизвестного наименования, которое у меня дома в Вашу честь именуется Эренбургом, снова начало хиреть и чахнуть. Повторяется прошлогодняя трагедия. Перевели его из горшка в горшок, поставили на солнышко, поливаем. Не помогает. Чахнет сверху — хиреют на концах веток завязи листков, сами листочки начинают опадать. Это наблюдается уже второй раз и оба раза весной, примерно в одно и то же время. Может быть, оно — однолетнее? если нет, может быть, существует неизвестный нам секрет весеннего обращения с ним?

Вернувшись из Индии, не раз принимался звонить Вам по поводу этой чрезвычайной моей заботы, но Вас нет и нет, и вот прибегаю к испытанной эпистолярной форме.

Мемуары Ваши имеют в интеллигенции успех необычайный. Не уверен, что последуют бурные аплодисменты в официальных кругах, но факт, что за «Новым миром» в библиотеках очереди. Здорово, свежо, увлекательно, честно!