Александр Андреев - Бегущий за «Алыми парусами». Биография Александра Грина

• Название: Бегущий за «Алыми парусами». Биография Александра Грина
• Автор: Александр Андреев
• Жанр: Биографии и Мемуары

Биография Александра Грина, составленная А.Р. Андреевым из описаний и воспоминаний его родных, друзей, писателей и литературоведов.

---

Сохранилось одно казенное описание наружности Грина той поры. Такие данные, между прочим, приводятся в описании:

Рост – 177,4.

Глаза – светло-карие.

Волосы – светло-русые.

Особые приметы – на груди татуировка, изображающая шхуну с бушпритом и фок-мачтой, несущей два паруса.

В. Вихров. Рыцарь мечты. Предисловие к собранию сочинений А. Грина в 6 томах. М, 1965

Вольноопределяющийся А.И. Студенцов, член партии социалистов-революционеров, познакомил Грина с эсерами – он привел его на конспиративную квартиру, где агитаторы-студенты давали ему читать революционные издания.

А. Андреев. Жизнь Александра Грина

К тому времени я познакомился с вольноопределяющимся Студенцовым, социалистом-революционером, он не раз водил меня на конспиративную квартиру, где семинаристы и студенты давали мне читать «Солдатскую памятку» Л. Толстого и еще кое-что. Все, что я знал о жизни, повернулось разоблачительно-таинственной стороной, энтузиазм мой был беспределен, и, по первому предложению Студенцова, я взял тысячу прокламаций, разбросав их во дворе казармы.

Однако надо сказать, что это дело было уже зимой, а летом, не стерпев «дисциплины» я бежал со службы при помощи того же Студенцова, давшего мне три рубля, штатскую фуражку и розовую ситцевую рубашку.

А. Грин. Тюремная старина. Собрание сочинений в 6 томах. М, 1965

27 ноября 1902 «Алексей Длинновязый» – революционная кличка Гриневского – совершил побег из казармы и начал заниматься революционной деятельностью. В роли связного он побывал в Киеве, Одессе, Саратове, Нижнем Новгороде, Твери, Симбирске, Екатеринославе. В июле 1903 года в Тамбове Гриневский познакомился с эсером Наумом Яковлевичем Быховским.

А. Андреев. Жизнь Александра Грина

Весной 1902 года Александр был зачислен солдатом в 213 Оровайский батальон, стоявший под Пензой; летом бежал, был пойман, отсидел три месяца карцера, близко сошелся с кружком эсеров батальона и осенью с их помощью бежал снова. С тех пор Гриневский находился на нелегальном положении, вел, разъезжая по стране, агитационную работу и оказался талантливым пропагандистом, энергичным, красноречивым, бесстрашным. Но попытка сделать из него «боевика» успехом не увенчалась: проведя некоторое время в карантине, чтобы подготовиться к террористическому акту, Гриневский наотрез отказался от дела. Впоследствии Грин напишет об этом рассказ, где, не щадя себя, покажет молодого, полного сил человека, который не смог добровольно пойти на убийство и отдать свою жизнь.

Гриневскому простили отказ от террористического акта и стали посылать его на пропагандистскую работу.

Ю. Первова. Мог ли Грин стать террористом. Журнал «Наука и жизнь», 1992, № 1

Александр стал подпольщиком, связным. Опыт скитаний пригодился. «Длинновязый» легко поднимался с места, так же легко исчезал, появлялся в Киеве, в Одессе, в Саратове, в Нижнем Новгороде, в Симбирске, гордый сознанием своей тайной и грозной миссии. Летом 1903 года сидел в Твери, «в карантине», неприметный, изолированный от связей, готовился бросить бомбу, сделать и погибнуть.

Он отказался. Не мог убить.

Л. Михайлова. Александр Грин. М, 1980

В сентябре 1903 Александр Гриневский приехал в Севастополь, где занимался пропагандой и агитацией среди матросов Черноморского флота и солдат крепостной артиллерии.

А. Андреев. Жизнь Александра Грина

Я приехал в Севастополь на пароходе из Одессы; по дороге у меня украли пальто.

Неподалеку от тюрьмы стояла городская больница. В ней был смотрителем один старик, бывший ссыльный; к нему я пришел со своим паролем, и он отвел меня к фельдшерице «Марье Ивановне», а та отвела меня к «Киске», жившей на Нахимовском проспекте. «Киска» (эсерка Е.А. Бибергаль. – А.А.) была центром севастопольской организации. Вернее сказать, организация состояла из нее, Марьи Ивановны и местного домашнего учителя административно-ссыльного.

Киска имела связи среди рядовых крепостной артиллерии и матросов флотских казарм. Сама она была выслана из Петербурга в Севастополь на три года под надзор полиции. Я долго ломал голову, стараясь понять, чем руководствуется охранное отделение, посылая революционеров и революционерок в такие центры военной силы, как Севастополь, но никакого объяснения не нашел.

Киска выдала мне двадцать рублей, смотритель больницы пожертвовал свое старое ватное пальто с кучерявым сине-фиолетово-коричневым верхом, и я поселился на отдаленной улице, недалеко от тюрьмы, в подвальном этаже. Комната была пуста; ни одного предмета из мебели; там лежал один матрац. Я спал, ел и писал на полу.

А. Грин. Автобиографическая повесть. Л, 1932

Приезд Алексея Длинновязого внес в общественную жизнь города некоторое оживление: возникли новые революционные кружки, участились сходки. Вспоминал Григорий Федорович Чеботарев, в прошлом солдат крепостной артиллерии: «Чтобы не привлекать внимания посторонних, мы несколько раз собирались на Северной стороне, на Михайловском кладбище. Здесь Гриневский провел несколько сходок. Мне было известно, что «Студент» (так называли Гриневского в Севастополе) посещал также казармы флотских экипажей. Матросы приходили охотно. Беседы «Студента» всегда пользовались особым успехом. Он обладал каким-то талантом убеждения, способностью говорить о сложных вещах просто и доходчиво, увлекательно. Гриневский запомнился мне молодым, сильным, энергичным».

Ю. Первова. Мог ли Грин стать террористом. Журнал «Наука и жизнь», 1992, № 1

11 ноября 1903 в Севастополе под фамилией Григорьев Гриневский – «Студент» – был арестован на Графской пристани по доносу за пропаганду среди солдат севастопольского гарнизона.

А. Андреев. Жизнь Александра Грина

Для меня было устроено на Южной стороне смешанное собрание солдат и матросов. Странное, никогда не испытанное и ничем решительно не оправдываемое чувство удерживало меня от поездки. Это было тягостное предчувствие. Я пришел к Киске и сказал, что ехать не могу. Как я ни объяснял, в чем дело, Киска требовала, чтобы я ехал; в конце концов назвала меня «трусом».

При таких обстоятельствах мне ничего больше не оставалось, как пойти на Графскую пристань, к катеру. Не успел я спуститься на площадку, как подошли ко мне два солдата: Палицын и его приятель. Я знал и того. Едва успел я спросить о чем-то по делу, как из-за спины моей вырос, покручивая усы, городовой.

– Разговариваете? – мирно, словно вскользь, спросил он. – Да, – ответил я, и вдруг мои ноги начали ныть. Сердце упало. – А не прогуляться ли нам в участок? – так же спокойно продолжал городовой.

Я посмотрел на солдат.

– За этим мы и пришли… – был тихий ответ.

Городовой свистнул. Подошли еще двое полицейских. Солдаты исчезли (как я узнал впоследствии, они были уже арестованы и, не зная ни моего имени, ни адреса, ходили при полицейских по городу, чтобы опознать меня). Меня отвели в участок.

А. Грин. Автобиографическая повесть. Л, 1932

При обыске у Александра Гриневского было найдено несколько десятков печатных изданий революционного содержания; он был заключен в Севастопольскую тюрьму.

Военный министр Куропаткин 19 января 1904 года писал министру внутренних дел Плеве: два солдата севастопольского гарнизона, обвиняемые по «делу о пропаганде» сообщили властям о Грине.

«Дело» солдата Гриневского сохранилось.

А. Андреев. Жизнь Александра Грина

В день ареста Александра Грина товарищ прокурора Симферопольского окружного суда докладывал прокурору Одесской судебной палаты: «Доношу Вашему Превосходительству, что нижние чины крепостной артиллерии Тимофей Кириенко и Степан Кривонос, которые во время допросов вызвались разыскать в городе «молодого человека» и «барышню», посещавших сходки солдат, произносивших на сходках речи и читавших солдатам революционные издания, сего числа часа в 4 пополудни задержали на бульваре «молодого человека», оказавшегося мещанином города Пензы Александром Степановым Григорьевым. Вслед затем в квартире Григорьева немедленно произведен был в порядке 1035 статьи Устава Уголовного судопроизводства обыск, причем в принадлежавшей Григорьеву корзине найдено 28 печатных революционного содержания брошюр под заглавиями: «Вестник русской революции», «Террористический элемент в нашей программе», «Что делается на родине», «Надгробное слово Александру II», «Вольная воля», «Распространение идей», «Русский политический строй и рабочие», «Сон под 1 мая», «Беседы о земле» (5 экземпляров), «Бебель и Бернштейн», «Былое», «Обвинительный акт по делу о дворянине Степане Балмашеве», «Дворянский царь» (4 экземпляра), «Хитрая механика» (2 экземпляра), «Борьба ростовских рабочих с царским правительством», «За веру, царя и Отечество» (5 экземпляров).