Михаил Покрасс - Активная депрессия. Исцеление эгоизмом

• Название: Активная депрессия. Исцеление эгоизмом
• Автор: Михаил Покрасс
• Издательство: Бахрах-М
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: ISBN 5-94648-048-0

«Неожиданно для себя догадываешься и чувствуешь, что над мучающими тебя вопросами бились во многих поколениях и бьются теперь многие такие же, как ты, люди. У каждого и у всех повторяются одни и те же проблемы...»

Книги психотерапевта Михаила Львовича Покрасса об этих «мучающих всех проблемах». Эти книги предназначены тем, кто не боится встречи со своей тоской, своей тревогой и болью. Тем, кто готов учиться на своем и чужом опыте. Учиться жить.

---

Мужчина-подросток этого психологического возраста стыдится и презирает себя за свое влечение к женщине, презирает “грязные” женские импульсы, “вызывающие” это влечение и соответствующее поведение. Третирует женщину, подавляя всякую ее инициативу.

Женщину с подавленной инициативой, не участвующую в собственной женственности, незрелый мужчина воспринимает “чистой” . Такую - признает. От такой ждет признания.

Но именно такая, в силу своей сексуальной заторможенности, оказывается единственным полем деятельности, в котором он терпит крах, не умея добиться ее непосредственного отклика. Об этом мы уже говорили, и будем еще говорить в “Драке пацанов”.

И это единственное поле деятельности, где она как мальчик -подросток может его победить, отомстив за все свои проигрыши.

Не заметив женщину, мужчина-подросток начал “драку”, подавил женщину раньше, чем та открылась самой себе, а потом сам стал жертвой этой драки с женщиной-подрост-ком, не заметившей самое себя. Не заметившей теперь и его!

Теперь вернемся к началу той части разговора, где речь шла о внутреннем мужчине в женщине.

Внутренний мальчишка

Представьте, что и ее (женщины) внутренний мужчина (ее мужской радикал) вместе со всей страной в процессе Перестройки шагнул в додвенадцатилетний психологический возраст.

Этот внутренний мальчик-подросток в женщине

- претендует на доминирование в ней;

- ценит в ней только мужские или полезные мужчине свойства;

- побуждает ее отстаивать себя только через них.

Мы уже слышали, как “современная женщина” называет это “обрести материальную и моральную независимость”, “стать свободной! , “эмансипироваться”, “утвердиться”, “самореализоваться” ...

Подросток-мужчина в ней не знает, не замечает или стыдится и презирает, подавляет малейшие проявления ее специфически женских импульсов. Доводит нередко свою хозяйку до существования в постоянной спазме, в стеснении и неловкости. Разрешая ей отдушину только в тайном онанизме, он и здесь после замучивает ее стыдом.

Не позволяя чувствовать саму себя, внутренний ее подросток лишает женщину состояния, которым она могла бы выбирать.

Не выбирая, она всеми воспринимается хитрой, или хитренькой, обманщицей. Ей не доверяют.

Не понимая сама себя, не позволяя понимать себя другим, агрессивно цепляя нас, она не дает себя беречь.

И задетые мужчины, защищаясь от задетости, перестают беречь ее.

Командующий женщиной ее внутренний подросток легко догадывается, что, используя свои внешние женские атрибуты, она могла бы весьма преуспеть среди мужчин, особенно среди мужчин, так же, как и она, презирающих женщину и свое отношение к ней: “запретный плод слаще!”.

Как хозяйка публичного дома или расчетливый сутенер, посылает внутренний ее подросток не чувствующую саму себя женщину зло обольщать своими бесчувственными прелестями с целью унизить другого, самоутвердиться или приобрести социальные блага.

“Павиан, павиан, павианчик!.. - поет она полуголая тому, кого ее нагота увлекла. Будто это - не ее, а его проблема! Будто это не она, а он разделся, перед презираемой, а не перед желанной публикой.

Внутренний подросток превращает саму женщину в средство. И она не чувствует под его властью, как и чем мучает себя. У нее все “тип-топ”.

Одиночество, воспаления придатков, гастродуодениты, колиты, холециститы, гипотонии и выпадение волос в счет не идут.

* * *

Мне кажется, что так называемая “современная женщина” - вовсе не мужчина в юбке! Но забытая миром девочка, одержимая внутренним своим мужчиной-подростком, словно бесом. Девочка, не заметившая себя - женщину и самоотверженно, с разной степенью социальной полезности или злобы, имитирующая мужчину. А впрочем...

В спектакле Виктюка “Служанки” по настоянию автора всех женщин играют мужчины.

Ниже пояса они одеты в юбки.

Выше - у каждой только голый мужской торс.

Весь спектакль эти женщины делают друг другу пакости и бранятся.

А мы видим грациозно и спокойно движущиеся женские юбки, совсем сторонние от брани,живущие своей отдельной и неназванной жизнью. И сцепившихся в стремлении любыми средствами утвердить свой верх пакостных мальчишек-подростков,... искрение убежденных, что другой “первый начал”...

Впрочем... Скорее всего это все-таки - пойманные в силки соблазна легкой победы над другим человеком внутренние мальчишки, отказавшие себе в дальнейшем развитии в мужчину.

Цивилизация под зад женщине

Для развития, женщине теперь надо было бы соревноваться только с собой.

А своему внутреннему “мальчишке” поручить его основную функцию - расти и заботиться о ней незнаемой.

Интересоваться девочкой в ней.

Отличать и замечать девушку.

И благоговейно ждать женщину - существо в нашей цивилизации неведомое никому, кроме разве что слабоумных, да любящих!

Иными словами: “Пойди туда, не знаю, куда. Принеси то, не знаю, что!”.

Чтобы стать женщиной, женщине теперь надо позволить своему внутреннему подростку стать зрелым мужчиной и... седалищем под зад современной Евы[280].

Переживать сексуальное удовлетворение по-женски не может ни мальчишка в юбке, ни ангел во плоти - никто, кроме самой женщины.

Но для этого надо позволить себе ею стать.

И так всю жизнь...

Он должен завтра приехать из командировки.

Она спешила переделать сегодня все дела. Сделать праздничную уборку, привести в порядок себя, выспаться, чтобы быть завтра во всеоружии своей красоты, бодрости, домашнего уюта и неповторимого обаяния. Она его любит и ждет...завтра! Как хорошо, что он, наконец, приезжает! Она так истосковалась! Только бы он не задержался еще на один день!

 Она ждет его завтра.

А сегодня - гора дел. Дела поглотили ее. Сегодня ей не до него. То есть ей, конечно, всегда до него. Но сегодня она занята не им.

А он приехал... сегодня.

Врасплох, в разор... Застал ее простоволосую, не успевшую...

Приходилось ли вам когда-нибудь пережить огорчение, когда вы готовились сделать любимому сюрприз, ждали этого не прикрытого сдержанностью эффекта неожиданности, когда действительно соприкасаешься с сердцем другого, обнаженно обнаруживающим свою неподготовленную, как “ох”, радость... Как счастливо наслаждаться его радостью, действительной, невежливой, неблагодарной, не деланной... Приходилось ли вам когда-нибудь пережить огорчение, когда этот любимый, непрошено опередив, явившись, когда вы не готовы, лишил вас такой возможности... обрадовать его?

Не успев удивиться, не проглотив огорчения, она бросила свои детские, еще не им занятые, руки ему на шею, и вся, как ребенок, повисла на нем.

Ведь она ему всегда рада... Ведь это же он...

Какой он сию минуту для нее? Какая для него она сама?

Этого заметить не успела,... да и не стремилась. Они же теперь - муж и жена. Его отношение запротоколировано загсом... Навсегда.

А он, настороженно ждавший ее появления из комнат, в нетерпеливом предвкушении, как она обрадуется его неожиданному приезду на день раньше, каждой жилкой, как ему казалось, прислушивавшийся к ее сердцу, вдруг под ее не чувствующим его, не замечающим, отсутствующим, торопливым телом, машинальными и от того чрезмерно бурными поцелуями, он как-то вдруг сразу устал. Он сник, обмяк, чуть коснулся губами ее словно уже в следующей минуте живущей щеки... Постарался возможно бережнее, как ему казалось, освободиться от ее объятий. Отстранил ее.

Она обиделась.

В нем закипела досада, почти злоба. Он - мчался к ней...

Он изнемог без нее!.. Он!.. А она!.. Бросила ему на грудь что-то машинальное, неживое, ватное... и суетливое... Видимо, забыв себя в комнатах. Теперь еще и обиделась... Уверив

себя, будто это она суетилась здесь губами. А ведь чувствует, что ей самой не до него... Зачем поспешила показывать восторг? Лишив его... его святого права... действительно обрадовать ее. Ведь, не поторопись она одно мгновенье, она бы не смогла не обрадоваться ему!.. Ну, хоть бы мельком, заметь она его... саму себя, прежде чем рухнуть на шею... как по зазубренной, не пережитой роли... А теперь так плохо!

Отвечать на дежурные жесты он не умел... и не хотел.

Она огорчилась от его холодности и... испугалась.

- Ты изменяешь мне со своей программой супружеского счастья... - отредактировал он, наконец, вслух злую сентенцию. - Зачем ты лжешь!? - Они поссорились.

Как часто, слишком часто,, обманываем мы друг друга такими запрограммированными еще в детстве ожиданиями и объятиями! Как трудно на них отвечать и как рискованно не ответить!